– Ты по-человечески выражаться можешь? – спросил его Рошфорд.

– Э-э, разве это всё не… м-м-м… фуфло? – спросил Смит.

– Верно подметил, – сказал Рошфорд.

Тут из двери, ведущий в зал, вышел Эльдорадо, который справедливо предположил, что до гримёрной Смит уже не дойдёт.

– Значит так, я здесь главный, – сказал Эльдорадо. – Вас зачем прислали?

– Я э-э-э… хотел, чтобы заложников… м-м-м… обменяли на э-э-э… меня, – ответил Смит.

– А если проще? – спросил Эльдорадо.

– Я тут вроде как э-э-э… миротворец, – ответил Смит. – Джефри сказал, что м-м-м… на этом можно сделать неплохую рекламу.

– Конечно, можно, – согласился Эльдорадо. – Эй, Рошфорд, приведи сюда человек пять заложников. Только настоящих заложников, а не фуфло!

– Есть! – сказал Рошфорд и ушёл.

Вскоре он вернулся, ведя за собой пятерых.

– Вот ваши заложники, мистер Смит, – сказал Эльдорадо. – Можете ими распоряжаться. И передайте властям, что мы не пойдём ни на какие уступки.

– М-м-м, хорошо, – сказал Смит. – Я рад, что вы поверили в мою м-м-м… силу убеждения.

– Вы очень убедительно говорите, – сказал Эльдорадо. – Прямо как Лесли Нильсен. Забирайте их.

Через пять минут из главного входа в театр выбежали пятеро заложников, которые несли на себе Смита, неожиданно потерявшего сознание. Впрочем, перед камерами Смит оклемался и долго рассказывал всем и каждому, как он убеждал террористов отпустить хотя бы нескольких человек.

Снова наступил вечер. Заложники уже съели всё, что было в буфете и хором просили у Эльдорадо еды. Эльдорадо понятия не имел, что делать в этой ситуации, и уже подумывал о том, чтобы сдаться, как вдруг зазвенел его сотовый телефон.

– Эльдорадо, это Джефри! – сказал Джефри.

– Саля малейкум! – сказал Эльдорадо. – Чё те надо?

– Секретная информация, – сказал Джефри. – В полночь они пойдут на штурм.

– Ну, вот и отлично! – сказал Эльдорадо. – Скажи, а канализационные люки у вас там кто-нибудь охраняет?

– Нет, – честно ответил Джефри.

– Ну, вот и хорошо, – сказал Эльдорадо. – Пусть штурмуют, мы сейчас приготовимся.

– Только без лишней крови! – сказал Джефри.

– Не боись, я профессионал, – сказал Эльдорадо.

После этого разговора он вышел на сцену. Заложники хором скандировали:

– Жрать хотим! Жрать хотим!

– Тихо! – заорал Эльдорадо. – Скоро вас освободят!

– Ур-ра! – заорали заложники ещё громче.

Чтобы их прервать, Эльдорадо выпустил очередь в потолок. Посыпалась штукатурка.

– Значит так, – сказал Эльдорадо. – Ребята, привяжите заложников к креслам, чтобы не сбежали. А мы сейчас уходим, позвольте откланяться.

Не все заложники поняли, радоваться или наоборот, но террористы начали их вязать, а Эльдорадо спустился в кладовку, где лежали полностью герметичные водолазные костюмы с фонариками на голове. Рошфорд уже облачался в такой костюм. Эльдорадо присоединился к нему. Скоро все террористы были одеты в эту униформу. Они начали спускаться в канализационный люк, случайно обнаруженный в здании.

За полчаса до штурма, когда весь спецназ сосредоточился на том, чтобы как можно оперативнее взять главный вход мюзикла, в парке, находящемся совсем недалеко, открылся канализационный люк – и из него один за другим начали выпрыгивать «террористы». Потом они некоторое время избавлялись от водолазных костюмов, затем сбросили эти костюмы в люк и разбрелись в разные стороны.

За пять минут до штурма взволнованный Джефри, стоя около своего «Мерседеса», думал, сможет ли Эльдорадо вовремя выбраться из окружённого здания. Неожиданно сзади раздался голос:

– Мистер Джефри, я очень сочувствую, что такое произошло на премьере вашего мюзикла.

Джефри обернулся и увидел ухмыляющегося Эльдорадо.

– А-а-а… а как же штурм? – спросил он.

– В смысле, кого будут штурмовать? – переспросил Эльдорадо. – Да никого. Ладно, мне надо выспаться, так что я свяжусь с вами завтра утром, окей?

– Окей, – сказал Джефри.

Эльдорадо отошёл и вскоре растворился в ночной темноте, изредка нарушаемой светом случайно избежавшего участи своих разбитых собратьев уличного фонаря.

Штурм начался в ноль часов, ноль минут и ноль с половиной секунд. Спецназовцы с шумом, который разбудил бы и мёртвого, ворвались в вестибюль, и, никого не обнаружив, помчались дальше. Ворвавшись в зал, они решили применить эффект внезапности и перестреляли половину заложников прежде, чем кто-нибудь что-нибудь понял. Ещё через пять минут обнаружилось, что террористов в здании нет и в помине. Растерявшиеся спецназовцы начали обыскивать здание и прилежащие районы. Через час в канализационном люке нашли водолазные костюмы. Когда об этом доложили генералу, командующему операцией, тот взбесился и долго не мог прийти в себя. Однако генералу пришёл на помощь майор, его помощник. Майор, чьё имя и должность остались неизвестными для истории, сказал следующее:

– Господин генерал, у нас все тюрьмы переполнены приговорёнными к смертной казни. А что, если привезти сюда пару десятков этих смертников, нарядить их как типичных террористов и расстрелять? Чтобы было море крови, и пресса смогла бы всё это снять. А утром сообщить, что эти «террористы» на днях сбежали из тюрьмы, но детали побега не разглашались до окончания служебного расследования. Что скажете, господин генерал?

Генерал пару секунд думал, потом расплылся в улыбке до затылка и сказал:

– Господин майор, быстро дуйте в центральную тюрьму, пока журналисты спят!

Утром весь мир обошли кадры залитого кровью вестибюля и зрительного зала. В крови валялись «террористы», которых уложили в самых живописных позах. Затем показывали печальное лицо генерала, который что-то бормотал о том, что террористов оказалось больше, чем предполагалось, и они успели расстрелять многих заложников во время штурма.

Мир потрясла эта трагедия, а спонсоры и продюсеры всячески утешали Джефри, обещая так раскрутить его мюзикл, как ещё никому и не снилось. Ведь где просто так достанешь такую фишку для мюзикла, как сотня убитых заложников? В то самое утро, когда всему миру показывали убитых террористов, Джефри заплатил банде двести тысяч долларов и подписал контракт с Эльдорадо, по которому доля Эльдорадо в доходах мюзикла составляла десять процентов.