– Да, Потапов. Наш подшефный появился в эфире. Его рация в течение дня работала три раза с перерывами.

– Запеленговали?

– Да. И он каждый раз работал с другого места. Причем перерыв между второй и третьей работой не так уж велик, а объявился он бог весть где. Вот что: позвоните-ка в ОРУД – ведут они учет выезжающих из города машин?

– Постойте! – почти крикнул Потапов. – Помните я докладывал вам о грузовике, который останавливался против института? Сейчас мне сказали, что это была машина оперного театра.

«Царский трон… опера „Борис Годунов“», – пронеслось у него в голове.

– Да? Ну что ж, проверьте и этот вариант. А пока звоните в ОРУД. Звоните отсюда…

Дежурный ОРУДа монотонно диктовал Потапову номера машин, прошедших через загородный контроль:

– Быстрей, быстрей, – торопил его Потапов.

И вот Потапов слышит: «МЭ-64-07, оперный театр, северное и южное шоссе…»

– Стоп! Пока довольно. Спасибо. – Потапов бросил трубку и растерянно посмотрел на полковника. – Машина оперного театра была на северном и южном шоссе.

– Так… – Полковник медленно прошелся по комнате, не смотря на Потапова. – Интересно. Ну-ка, позвоните в отдел кадров театра – узнайте, кто водитель машины.

Потапов еще не успел объяснить начальнику отдела кадров, что ему нужно, как тот сам спросил:

– Вас, наверно, интересует наш шофер Гудков?

– Меня интересует водитель вашего грузовика, ездившего по северному и южному шоссе.

– По северному и южному? Не понимаю. У нас в театре только одна грузовая машина.

– Какой номер?

– МЭ-64-07.

– Фамилия водителя?

– Гудков. Сергей Михайлович Гудков.

– Когда взят на работу?

– Недавно. Но вот какое дело: сегодня он не вышел на работу. Из общежития уехал в половине шестого и на работу не явился. Я его на утро вызвал к себе, и он не пришел ни ко мне, ни в гараж.

– Зачем вы его вызывали?

– В его анкете я ошибочку обнаружил. Хотел выяснить.

– Немедленно зайдите к нам с личным делом Гудкова. Немедленно! – Потапов швырнул трубку.

– Спокойнее, Потапов. Что там?

– Он, кажется, опять ушел… Он в городе! – Потапов направился к двери.

– Подождите, Потапов, – спокойно сказал полковник. – Он действительно в городе. Сейчас мы с вами посмотрим интересные фотографии. Помните, вы докладывали мне о сотруднике, уволенном из института Вольского?

– Конечно, помню – Аксенчук.

– Наблюдение за этим Аксенчуком показало, что в воскресенье Аксенчук кутил с неизвестным гражданином. Пьянствовали они в «Гранд-отеле». Платил собутыльник уволенного. После воскресного кутежа этот тип от наблюдения улизнул. Случайность – он на такси отвез пьяного Аксенчука домой, ночевал у него, а утром снова взял такси и поехал к центру города. На перекрестке такси успело проехать перед трамваем, а нашу машину задержал трамвай. Когда трамвай прошел, такси уже умчалось, и наши его не нашли.

В кабинет вошел сотрудник, несший развернутую газету, на которой были разложены еще мокрые фотографии.

Потапов посмотрел на первую фотографию:

– Это он! – шепнул он одними губами. Да, за ресторанным столиком сидел Окаемов, только теперь он был с аккуратненькой бородкой и одет был иначе.

– Не ошибаетесь? – Полковник пристально смотрел на Потапова.

– Нет.

– С бородой?

– Да, он, товарищ полковник!

Полковник Астангов и Потапов смотрели друг другу в глаза, оба тщетно пытаясь скрыть волнение.

– Ну, Потапов, как мы теперь поступим?

– Надо его брать вместе с Аксенчуком и как можно скорее! – мгновенно ответил Потапов.

Полковник долго молчал, потом сказал:

– Нет, Потапов. В этой операции надо опереться на Аксенчука.

– На Аксенчука? – удивился Потапов.

– Он сейчас дома один… – Полковник, точно не слыша Потапова, снял телефонную трубку и набрал номер. – Товарищ Аксенчук?… Здравствуйте, товарищ Аксенчук. С вами говорят из Управления госбезопасности… Да. Полковник Астангов. Не смогли бы вы сейчас же приехать к нам? Нам нужно посоветоваться с вами по поводу одного дела… Хорошо. Возьмите такси. Входите прямо в главный подъезд, пропуск не нужен, я предупрежу охрану… Спасибо. Мы ждем вас. Третий этаж. Комната тридцать. Ждем…

– Теперь скроется и он, – сказал Потапов.

– Наши люди пойдут за ним по пятам… – улыбнулся полковник.

– А трамвай? – насмешливо напомнил Потапов.

– Он сейчас приедет, Потапов. Я уже изучил его личное дело и все продумал. Он приедет!

4

Еще не отойдя от телефона, Аксенчук почему-то сразу подумал, что звонок из госбезопасности связан с его новым другом. Выходя из дому, он больше всего боялся встретиться с ним.

В такси Аксенчук немного успокоился: в конце концов он со своим новым другом ничего плохого не делали – пьянствовали, и всё, а это разве преступление? И уж совсем он успокоился, увидев шагнувшего ему навстречу полковника Астангова, весело, дружески улыбающегося…

– Здравствуйте, Николай Евгеньевич. Извините, ради бога, за беспокойство. Знакомьтесь – это наш сотрудник, товарищ Потапов. Садитесь, пожалуйста. Никого не встретили?

– Нет. – Аксенчук выжидательно смотрел на полковника.

– Мы пригласили вас, Николай Евгеньевич, по очень важному государственному делу. Рассчитываем на вашу помощь.

– Если я смогу, я, конечно… – пробормотал смущенный Аксенчук.

– Вы знаете, Николай Евгеньевич, вот этого человека? – Полковник передал Аксенчуку фотографию Окаемова в ресторане.

– Да, знаю. Это снято в субботу в ресторане «Гранд-отель». Вот это – моя спина.

– Расскажите все, что вы знаете об этом человеке. Повторяю: все, что вы скажете, для нас исключительно важно.

– Собственно, я знаю о нем очень мало… – Аксенчук замялся, он действительно почти ничего не знал о своем неожиданном друге. – От него жена недавно ушла. Работает он в каком-то научном институте. Зовут его Виталий Алексеевич.

– Из разговора с ним чувствовалось, что он действительно научный работник? – спросил Потапов.

– Да, он кое-что знает…

– А как вы с ним познакомились? – спросил полковник.

– Меня уволили из института. Настроение было ужасное. Я пошел в «Якорь». Порядком там выпил. И он тоже туда пришел. У него горе свое – жена ушла, у меня – свое. Мы стали пить вместе. Вот так и познакомились.

– В субботу и воскресенье вы с ним пьянствовали? – жестко спросил Потапов. – И еще: кто платил?

– Да, я был с ним. Платил он. Если бы даже у меня были деньги, он не позволил бы мне платить. У него денег много. Он мне и взаймы дал.

– Почему же это он решил взять вас на свое иждивение? – усмехнулся Потапов.

– Почему – иждивение? Разве не могут люди подружиться и в трудную минуту выручить друг друга?

– Для того чтобы подружиться, минимально нужно знать друг друга. А вы нам не назвали даже фамилии своего друга. Вы ее знаете?

– Нет… – Аксенчук покраснел. – Сам он своей фамилии не называл, а спрашивать было неудобно. Он столько для меня сделал…

– В смысле пьянства? – Потапов еле сдерживал себя.

– Он взялся устроить меня на работу.

– Куда?

– В свой институт.

– Что за институт?

– Кажется, по телевидению…

– Кажется? Ну и ну…

– В моем положении надо устраиваться, куда берут, и не спрашивать.

Полковник Астангов видел, что Потапов злится все больше, и решил вмешаться в разговор:

– А он действительно мог вас устроить?

– Он обещал твердо. Директор института – его приятель. Я ему уже и документы отдал.

– Как – отдали документы? – Потапов даже привстал. – Какие документы?

– Диплом. Трудовую книжку. Заявление. Копию приказа из института.

– С подписью Вольского?

– Да.

Потапов швырнул карандаш на стол, вскочил и начал ходить по комнате, выразительно посматривая на полковника.

– Ну и в каком положении дело сейчас? – поспешил разрядить обстановку полковник.

– Он уже несколько дней ведет переговоры с директором своего института. Должен сегодня-завтра окончательно договориться.