Изменить стиль страницы

– Слушай, утром звонил Балайзер, – он повесил в шкаф свою одежду. – Придется тебе заняться его дочерью.

– Я уже знаю, он и сюда звонил, – Анна, расстегнув пальто, присела на стул в углу. – И что я буду с ней делать?

– Покажешь Минск, свозишь в Несвиж, еще куда-нибудь.

– Но это и так было запланировано для всех, – Анна растерянно посмотрела на Крылова. – И вообще, я работать хочу.

– А это и есть твоя работа. На сегодняшний день. Или ты предлагаешь заняться этим кому-то другому? – Крылов чуть повысил голос. – Предлагай, только взамен придется заняться его работой. Ты у нас, конечно, способная, но не думаю, что это будет так просто, даже для тебя.

Анна молчала. Странно: стойко пережив прежние, гораздо более сильные «наезды» Крылова, при малейших попытках на это сейчас она не находила сил для защиты. Зато глаза в таких случаях заметно влажнели. Умом понимая, что работа – не место для проявления чувств и, как бы там ни было, Константин Петрович в первую очередь начальник, директор компании, справиться со своим состоянием в сложившейся ситуации Анне было непросто.

К тому же она чувствовала, что если найдет в себе силы для противостояния, даже самого минимального, отношения с Крыловым автоматически вернутся на тот период времени, когда она для него ничего еще не значила.

Искренне восхищаясь и уважая подобную борьбу в отстаивании своего «я» по отношению к другим, Крылов, как любой авторитарный начальник, не мог терпеть этого в отношении себя. Порой его поведение полностью соответствовало поговорке: «Бей своих, чтоб чужие боялись». Неподчинение и своеволие его раздражали. Он привык побеждать во всех битвах, на любой территории.

Костя так и не смог найти золотую середину в поведении с Анной и нередко ловил себя на мысли, что общения с ней ему то много, то мало. Из-за этого он даже порой злился без причины, но выхода своим эмоциям не давал. Пока.

– Хорошо, я поняла, – ответила Анна и, встав со стула, собралась покинуть кабинет.

– Подождите, – стараясь скрыть легкое раздражение, Крылов перешел на «вы». – С Виктором Михайловичем согласовали график?

– Да, – ответила она. – Осталось только уточнить время приема в мэрии. Он запланирован на четверг, но у мэра было намечено несколько совещаний, к тому же в любой момент могут вызвать сами знаете куда. Пока подтверждают четверг, вторую половину дня. Хотя, возможно, встреча состоится в другое время.

– Хорошо, уточняйте, – отдал указание Константин Петрович.

– Я могу идти? – спросила Анна после того, как в разговоре повисла неловкая пауза.

– Да, – кивнул Крылов и потянулся к трубке телефона.

– Поздравляю вас с Днем космонавтики, – произнесла Анна и скрылась за дверью.

«День космонавтики, День космонавтики, – завертелось в голове у Кости. – Что-то я планировал на этот день».

Но как ни силился вспомнить, перелистав органайзер, не нашел никаких записей.

Лишь вечером, перед тем как лечь спать, по привычке глянув на окна квартиры Кругловых, до него дошло, что именно сегодня он обещал свозить Анну на участок. Тем более что сам не был там больше месяца, но за работу платил регулярно.

«Могла бы и напомнить, – раздосадованно подумал он. – Завтра. Нет, в субботу. Надо договориться со строителями».

И тут же уснул.

Самолет из Франкфурта прилетел минута в минуту. И хотя делегация состояла только из семи человек, встречать приехали Крылов с водителем, Хорин, Круглова, каждый на своей машине, плюс микроавтобус компании.

Ожидая, пока гости пройдут таможню и получат багаж, они стояли группой и переговаривались. Внезапно сбоку от себя Анна услышала, как кто-то громко окликнул ее очень знакомым голосом:

– Круглова! Анна!

От группы людей, плотным кольцом окруживших человека, вышедшего из закрытой зоны первым, отделилась фигура крупного мужчины и бросилась к девушке.

– Вот сюрприз! – громко ликовал он, обнимая казавшуюся рядом с ним хрупкой смущенную Анну.

– Владимир Анатольевич, я тоже рада вас видеть, – растерялась она, не зная, как поступить в этой ситуации. – Мы встречаем американскую делегацию. Я сейчас работаю в «TransitLink». Разрешите вам представить моего нынешнего директора – Крылов...

– Костя, привет, – перебил ее мужчина, протягивая тому руку. – Давно не виделись. Что здесь слышно? Я-то почти восемь месяцев в Америке пробыл. Пора и на родную землю. Так Анна теперь у тебя работает?

От Крылова не ускользнуло то, каким тоном интересовался об этом Артюхин и какая затаенная печаль промелькнула у него на лице. Но умеющий владеть собой Владимир Анатольевич тут же снова улыбнулся и громко продолжил:

– Ну, скажем, тебе повезло! До сих пор не могу поверить в то, что отпустил ее. Ну, да ладно об этом. У меня же в Америке дочь родилась! Четыре месяца уже. Через две недели с женой сюда прилетят. Сын пока там останется, в университете учится.

С интересом слушая этого человека, Костя не мог отделаться от чувства, что, посвящая его в некоторые личные подробности, Артюхин специально хочет привлечь чье-то внимание. «Неужели Анны?» – мелькнула в голове неприятная мысль, заставив насторожиться.

– Я на минутку похищу ее, если позволишь? – спросил Артюхин и, не дожидаясь ответа, взял Анну под локоть и отвел не так далеко от группы. Этого было достаточно, чтобы их разговора никто не слышал.

Переглянувшись с Виктором и сделав вид, что ему все равно, с кем общается Круглова, Костя, тем не менее, старался следить за ними краем глаза. Анна стояла к нему спиной и разглядеть выражение ее лица он не мог. Зато радостное состояние Артюхина бросалось в глаза.

– Огромный привет от Татьяны. Я знаю, что она часто о тебе вспоминает.

«Так же, как и я, – добавил он про себя. – Хотя вдвоем этой темы мы стараемся не касаться».

Анна оглянулась на шефа, старавшегося не смотреть в их сторону. То, что эта неожиданная встреча чревата последствиями, она не сомневалась. Поэтому, стараясь не обидеть Артюхина и не разозлить Крылова, извиняющимся тоном произнесла:

– Владимир Анатольевич, простите меня, пожалуйста, но я здесь на работе. У меня строгий начальник, – улыбнулась она, оправдываясь.

– Такой, как был я? – спросил он, разглядывая Анну.

– Хуже.

– Так может, обратно?

– Спасибо. Но я не люблю возвращаться, вы же знаете. Я двигаюсь только вперед. Сами учили: неважно, чего ты достиг, главное – куда ты двигаешься!

– Не забыла, – удовлетворенно произнес Артюхин. – Хорошо. Работай. Вот мои телефоны, звони по любому поводу. И надеюсь на встречу, нам есть о чем поговорить.

С этими словами он протянул ей визитную карточку, спрятал в карман золотую визитницу и, ни на кого не обращая внимания, не смущаясь, поцеловал Анну в лоб. Затем, дав знак своим людям, не оглядываясь двинулся к выходу.

Все это хорошо видели Крылов и другие случайные свидетели, но когда Анна подошла к ним ближе, никто не задал никаких вопросов. Хотя у каждого из присутствующих их появилось достаточное количество.

Впрочем, вышедшие из закрытой зоны гости отвлекли всех от этой странной встречи всерьез и надолго.

Почти неделю Анна провела в обществе Джессики, показывая ей город, музеи, театры и прочие достопримечательности. Первые дни общения были достаточно утомительными для обеих в силу того, что Джессика не знала русского языка и Анне приходилось быть в постоянном напряжении, переводя любознательной девушке все подряд. Но через пару дней, стоило им познакомиться поближе, напряжение стало исчезать.

Между ними установилось неожиданное понимание на уровне подсознания, жестов и простого обмена взглядами. Анне все реже приходилось заглядывать в словарь, подыскивая более точную формулировку предложения. Но самым интересным было то, как Джессика общалась с Катюшей, когда Анна приглашала ее к себе домой.

Девочка, не зная по-английски ни слова, в отличие от мамы, нашла общий язык с американкой сразу. Та же, по роду своей профессии привыкшая общаться с детьми разных возрастов и национальностей, была просто покорена этим ребенком.