5

Самолет прилетал поздно вечером. В половине одиннадцатого Виктор был в аэропорту. Костя вышел без задержек, и около одиннадцати они уже мчались в направлении города.

– Состояние стабильное, температуры нет, завтра, скорее всего, переведут из изолятора, – пересказывал свой диалог по телефону с врачом Хорин. – Ты меня прости, чувствую вину, что не досмотрел.

– Да твоей вины нет. А вот я... Никогда бы себе не простил. Я ведь когда в четверг перед отъездом домой заскочил, заметил, что что-то не так. Очень уж уставшей она выглядела. Но ничего не сказала, ты же знаешь Сашу. Всегда боится помешать, никого старается лишний раз не обременять. Даже в пятницу, когда уже совсем плохо себя чувствовала, отговорила в Минск возвращаться. Советовала отдохнуть.

– Куда мы сначала? – спросил Виктор, подъезжая к городу.

– Олег у Кругловой?

– Да.

– Сейчас позвоню, пусть его соберет, – Костя стал набирать домашний номер Анны.

– Знаешь наизусть? – с улыбкой поинтересовался Хорин.

– Только ты не клони, куда не следует. И так, где с ней не появишься, всякий норовит сосватать, – с досадой ответил Крылов. – Будет так дальше продолжаться – уберу с глаз долой. Все время телефон занят, автодозвон никак пробиться не может, – добавил он, следя за меняющейся индикацией на аппарате. – О чем женщины могут часами разговаривать по телефону?

– Трудный вопрос для мужчины, – согласился Виктор.

Какое-то время они ехали по городу молча. Каждый думал о своем.

– Двадцать пять минут едем, и все время занято, – начинал нервничать Костя. – Сколько можно? Двенадцать уже. Лучше бы мне так пыталась дозвониться, я периодически находился в зоне действия связи. А сегодня с раннего утра вообще в Москве был.

– Успокойся, сам знаешь, как бывает. Несколько раз набираешь – не отвечают, откладываешь звонок. Она не виновата, что не смогла дозвониться.

– Знает же, как мне дорога Саша, – совершенно разозлившись, произнес Костя и с досадой отключил телефон. – Уже приехали. Вот ее дом.

Костя не обратил внимания, как среагировал Виктор на его последние слова. «Что-то еще случилось в Киеве. Слишком уж нервно он воспринимает любую информацию о ней. И слишком много ей рассказал. Такого с ним раньше не было», – отметил он, но промолчал.

– Я с тобой, – сказал он Крылову, решив, что сгоряча тот может наломать дров. Завелся из-за такой мелочи. Подумаешь, телефон занят! Может, трубка плохо лежит.

– Почему у вас телефон все время занят? – прямо с порога резко начал Костя. – Где Олег?

– Спит, – растерянно ответила Анна.

Она ждала возвращения Крылова, но никак не думала, что вместо приветствия его первые слова будут наполнены таким раздражением.

– Нам нужно домой. Где он? Висите на телефоне часами, не дозвониться. Почему утром мне не позвонили?

Анна глубоко вздохнула, пряча обиду, но, взяв себя в руки, несмотря на присутствие Хорина, спокойно ответила:

– Не орите. Вы не в офисе и не у себя дома. Дети давно спят, и лучше Олега не будить. По телефону я разговаривала с Иваном Антоновичем, врачом, который госпитализировал Сашу. Он сегодня дежурит, и я просила его согласия на поздний звонок, чтобы он сам вам все рассказал и успокоил. – Анна сделала паузу, с трудом находя силы, чтобы продолжить. – Звонить я вам стала с пятницы. Последний раз сегодня утром, около восьми. Если не верите, могу взять на почте распечатку. И в том, что не было связи, моей вины нет. Еще вопросы будут?

Медленно остывая, Крылов ничего не ответил. Удивленный ее отпором Косте, Виктор тоже не нашелся, что сказать.

Анна демонстративно сняла трубку и набрала номер.

– Иван Антонович? – совсем другим, мягким голосом спросила она. – Да, снова Анна. Константин Петрович вернулся и хотел бы с вами поговорить.

Даже не взглянув на Костю, она передала ему телефонную трубку и направилась в кухню. Не включая света, Анна нервной рукой нашла на подоконнике пачку сигарет и закурила, приоткрыв форточку. От обиды и несправедливости хотелось заплакать.

Пытаясь справиться с собой, она не заметила, как на кухню зашел Виктор.

– Не обижайтесь на него, – попросил он. – Саша ему больше чем мать.

– Хорошо, что есть хоть один человек, кого он ценит, – ответила Анна, глядя в окно. – Почему он такой?

– Работы выше крыши, бесконечные командировки, все на нем держится. На самом деле его любят в офисе, поработаете – убедитесь, – Виктор сделал паузу. – У нас на фирме три года назад водитель разбился. Торопился домой, ночью возвращался, уснул и прямо в столб. А у него дочка только в институт на платное поступила, жена болеет, астматик. Так вот, он без лишних слов взял на себя все: и институт, и санатории, и лекарства всякие. Многие даже не догадываются, что он для этой семьи делает. Костя справедлив, хотя порой и бывает вспыльчив.

– Все равно, боюсь, долго я у вас не проработаю, – выслушав его слова, она вмяла сигарету в пепельницу. – Я тоже не больно терпеливая.

– Это я сегодня понял, – улыбнулся Виктор.

Не включая света, они молча смотрели на фонари, освещавшие школьный стадион.

– Уговорите его Олега не будить, – немного успокоившись, нарушила молчание Анна. – Мальчику завтра в сад. Не выспится, почти час ночи.

– Попробую. Только если Костя что-нибудь задумал, отговорить трудно, – покачал головой Виктор.

– А что это вы в темноте? – неожиданно за спиной раздался голос Крылова, пытавшегося найти на стене выключатель.

Не проронив ни слова, Анна зажгла свет и, быстро проскользнув мимо мужчин, закрылась в ванной.

– Ну что там? – спросил Виктор.

– Договорился, завтра меня к ней пропустят. – Костя, оглядевшись по сторонам, тоже достал сигарету из пачки.

– И чего шумел? Как с цепи сорвался, – укоризненно сказал Хорин.

– Врач сказал, что если бы Анна вовремя не обратилась за помощью, все могло бы закончиться очень плохо, – не ответив на его вопрос, вздохнул Костя. – Еще и сейчас угроза не миновала.

– Он знает, что говорит, – согласился Виктор. – Я сегодня справки наводил. Один из лучших кардиологов, делает сложнейшие операции. Сомневаюсь, что мы смогли бы найти лучшего специалиста. Откуда она его знает?

– Он мне сам только что рассказал, что учился вместе с ее родителями, наблюдал бабушку. А потом на три года Анна просто выпала из его поля зрения. Даже обижался слегка, что, если бы не этот случай, вряд ли бы она ему позвонила. А вообще, этому доктору еще и психотерапевтом можно работать. – И с сожалением добавил: – Зря, конечно, я на нее «наехал».

Костя замолчал.

– Ладно, я поеду, а ты сам тут решай, как тебе теперь быть и что говорить. Об одном прошу: Олега не трогай. Анна права: пусть выспится. Он со сна все равно ничего не поймет, уж я-то знаю. У меня как-никак трое, – попросил Хорин.

– Хорошо.

– Анна, спокойной ночи, – Виктор постучал в дверь ванной и пошел к выходу.

Закрыв за ним дверь, Костя вернулся на кухню. Затем, оглядевшись по сторонам, включил чайник. Анна не выходила. Подойдя к двери ванной, Костя прислушался. Кроме шума льющейся воды никаких других звуков не было слышно.

– Анна, – негромко позвал Крылов. – Анна, у вас все в порядке?

Ему никто не ответил.

– Если вы мне сейчас не откроете, – повысил он голос, начиная волноваться, – я сломаю дверь.

Щелкнул запор, дверь открылась. В голубом банном халате вышла Анна.

– Не надо ничего ломать. Чинить потом некому, – сказала она, с трудом разойдясь с ним в узком коридоре, и зашла на кухню.

В полной тишине они простояли несколько минут, пока Костя не вытянул из-под стола табурет и, усевшись на него, первым не начал разговор:

– Ну, виноват. Сам не знаю, что на меня нашло.

– А я знаю, – повернулась к нему лицом Анна. – Вы на себя были злы, а на мне сорвались. На себя ведь не накричишь. На Виктора тоже неудобно. Остается тот, кто слабее.

Костя, начавший привыкать к ее прямым высказываниям, задумался.