Такова поучительная история юриста Хью Лонга.
Очень похоже, не правда ли? Алма-Ата, конечно, побольше Виннфилда, но тоже на юге, в далекой провинции, далеко от столицы. Юноша из многодетной простой семьи, также шестой ребенок! тоже диплом в 24 года. Правда, история Жириновского затянулась во времени, но в конце концов в ней появляется старый «Москвич» (эквивалент старого «Форда») и если не в скверах у мэрий, то в очередях в кинотеатры, на обочине чужих митингов импровизирует Жириновский свои зажигающие анафемы.
Конец истории Владимира Вольфовича зависит не от него, но от избирателей, от читателей этой книги.
Безусловно, есть и различия в этих двух характерах. «Наш» Жириновский еще хлеще американца. У Лонга не было периода еврейского активизма в его биографии. То есть, если случай Лонга, можно сказать простой, то Жириновского — усложненный.
Наглый Лонг да, нагло утверждал, что превосходная демократия неотличима от диктатуры, был гангстером, но мазохизма за ним не замечено, в то время как Владимир Вольфович полуеврей обнимается с Герхардом Фреем (лидер партии Немецкий Народный Союз), ветераном Вермахта, или принимает у себя Джеймса Уоррена, американского теоретика антисемизма. Председатель «Лиги Защиты Христиан» (из Луизианы, кстати говоря! где Хью Лонг был губернатором). Уоррен, — автор книги «Страна СОВ». СОВ расшифровывается как Сионистская Оккупационная Власть.[28] Я приведу здесь пару отрывков, снимая с себя всякую ответственность за текст мистера Уоррена. Приведу для того, чтобы стало понятным, до какой степени Владимир Вольфович, мягко говоря, странный человек.
«Паутина тайных козней назначена ослабить людей. Так паразитические черви ослабляют — и в конечном счете убивают овец. И в то же время детей наших гонят в кошерный котел».
Или вот из «Эпилога»:
«…Совсем крошечное, но губительное меньшинство (скажем: около 3 %) влечет ее (демократию) к смерти. Число Антихриста — 666. У звезды Давида 6 углов, 6 треугольников и 6 вершин. Поскольку Америка шествует путем Рима, белая раса вступила в сумерки своего существования. Должны же мы, в самом деле, ясно понять то, что этот странный знак предвещал с самого начала. Без помощи вашей — воистину — конец.»
Заметка о встрече с Уорреном в «Соколе Жириновского» № 3 озаглавлена «Встреча с хорошим человеком». Заканчивается заметка так:
«Гость из США не смог подарить председателю ЛДП литературу издательства, которое он возглавляет. Весь багаж его странным образом «затерялся» в аэропорту Шереметьево».
Так что Владимиру Вольфовичу пришлось ограничиться устным пересказом идей Уоррена. Интересно, а с Эйхманом, тем самым, которого израильская разведка выкрала и его казнили потом в Израиле за преступление геноцида, предположим, если бы он был жив, Владимир Вольфович тоже бы встретился, а «Сокол» (о, ехидный Жариков!) опубликовал бы заметку «Встреча с еще одним хорошим человеком»?
«Ненормально все это», — скажет нормальный человек и будет прав. Даже если Владимир Вольфович всерьез считает себя «ультранационалистом» и правым лидером, вовсе нет необходимости бывать в такой компании. Его явно тянет к этой публике. Что вас тянет к ним, Владимир Вольфович? Вы мазохист? Даже если вы не хотите сегодня из политических соображений признавать еврейскую половину себя, зачем же такие крайности? Или бывая в компании подобных людей, Жириновский пытается отмыть с себя папу Вольфа? Но это же детские надежды. Ведь появится не один Барух Гур и в Москве, и в Израиле, и повсюду, люди, с которыми вы вместе участвовали в еврейском движении, заговорят и говорят. На что вы надеетесь? Впрочем вы уже бросили «Маарив», что «я никогда не скрывал, что мой отец был евреем». Да хоть японцем, Владимир Вольфович, да хоть в японском движении, но зачем же лгать? Ведь президент России нужен как минимум честный.
Всегда, когда мне приходится иметь дело с еврейской темой, я чувствую себя на скользкой почве. И сама эта тема практически табу, и подходы вокруг нее заминированы. Свободно говорить здесь невозможно. А жаль, ибо никаких расистских убеждений у меня нет.
Я трезво и холодно, без эмоций, способен рассуждать о национальных характерах: есть арабский национальный характер, русский, японский, еврейский национальный характер. Жириновский понятен только в контексте еврейства. В коллекции русских национальных типов таких нет. Зато находим таких среди героев Бабеля или даже Шолом-Алейхема. Тип Жириновского — это часто встречающийся тип «мешугена» — эксцентрического еврея.
«Мешуген» не значит прямо-таки сумасшедший или безумный. В быту, в еврейских местечках в Белоруссии «мешугенами» называли эксцентричных, часто талантливых, артистичных типов. Артистичных до карикатурности. Но Владимир Вольфович все время загибает в карикатуру.
Я в моей жизни встретил немало эксцентричных «мешугенов». В 70-х годах в Москве на Луковом переулке (недалеко от Рыбникова!) жил художник Виталий Стесин. Среди других странностей: он ходил летом в меховом пальто, и приклеивал свои уши к черепу клеем БФ. Он считал, что неприклеенные уши у него торчат. Однажды, сковырнув прыщ, он получил заражение крови и чуть было не отдал богу душу. Спас его наш общий приятель доктор Олег Чиковани, случайно обнаруживший «мешугена» в горячечном жару. Тот наотрез отказывался от врача, и Чиковани силой отвез его на «скорой» в больницу. Немножко «мешуген» израильский журналист Робер Давид, — пусть он меня простит, этот талантливый человек. В Париже живет художник Вильям Бруй, эмигрировавший из России с четверть века назад. Одно время он щеголял в бейсбольных брюках до колена, да и сейчас, хотя ему под полтинник, носит свою коллекцию азиатских халатов, и способен одновременно гулять в ковбойской шляпе, во фраке и белых джинсах. «Мешугены», как правило, люди творческие и талантливые. Странные только. Тот же Вильям Бруй долгое время брил себе волосы надо лбом. Видок у него был тот еще. Сам он, по-своему, объяснял мне, что волосы он бреет потому что попал некогда в автокатастрофу, но меня он не убедил. В Нью-Йорке был у меня товарищ, Валентин Пруссаков. Я о нем писал е статье «Извращения Национализма», в первой ее части. Чтобы не повторяться, — цитирую.
«Еще один идеолог подполья — Валентин Пруссаков — автор книги «Оккультный Рейх». /…/ Пруссаков был в 1975–1980 гг. моим другом и соавтором нескольких написанных вместе политических документов. (Например, «Открытого письма Сахарову», пересказ его напечатан был в 1975 году лондонской «Таймс»). Пруссаков сидел против меня за корректорским столом нью-йоркской газеты «Новое Русское Слово», у нас были общие идеи в ту пору. (Кстати говоря, это Пруссаков выведен у меня в романе «Это я — Эдичка!» под именем Альки, Александра. И его же можно найти в нескольких рассказах под именем Львовского. /…/ Впоследствии дороги наши разошлись. Пруссакова изрядно помяло жизнью за эти годы, и, может быть, закономерно он ударился во все тяжкие. Я с остолбенением обнаружил его уже в качестве чуть ли не идеолога гитлеризма в России. /…/ для меня важна не национальность человека, но его духовная раса, однако не могу удержаться от возгласа изумления: Валентин, вы же полуеврей, как вы увязываете свои новые убеждения со своей совестью?! И что говорит ваша старая мама, насколько я понимаю, она еще жива».
Пруссаков ближе всех находится к Жириновскому. Однако близок Жириновскому психологически, как тип и человек, который с первого взгляда абсолютно и тотально далек ему. Понаблюдайте за обеими на экране теле: не правда ли, Егор Тимурович — тихий брат буйного Владимира Вольфовича? И тоже талантлив, спору нет. И тоже экстремист, только он экстремист в экономической сфере, его «бзик» — экономика, а Владимир Зольфович нашел свой «бзик» в геополитике или в прикладной географии для очень неразвитых детей. Я вовсе не намекаю здесь на то, что оба — евреи, нет, такими «тонкими намеками на толстые обстоятельства» (выражение моей бабушки Веры) я занимаюсь. Гайдар и Жириновский, оба эксцентрики, у обоих странные голоса, разорванные не с той какой-то скоростью совершаются их движения. Пусть каждый из них простит меня, если этим сближением я их обидел.
28
Цитирую по изданию «Страна СОВ» Джеймс К. Уоррен, Москва, «Палей», 1991.