Биксби оглядывал последствия разрушений с мрачным восхищением. Его неумолимое притяжение к кофеварке мгновенно исчезло, растоптанное в прах видом того, что скрывалось во взбунтовавшемся чемодане Беллы. Первым в его руках оказался фен.

- Это мое, - каркнула Белла, хотя еще не совсем пришла в себя после позорного падения; глаза ее превратились в две амбразуры, полные стальной решимости и сосредоточенные на предмете, свисавшем с пальцев Биксби.

- Мэм, вы, должно быть, ошиблись, - спокойно, но твердо объявил он. - Как видите, на ручке ясно обозначено название отеля. Что же до мыльницы…

Он ткнул носком идеально начищенного полуботинка вышеупомянутый аксессуар для ванной, лежавший под россыпью канцелярских мелочей, также принадлежавших отелю.

- Не смейте рыться в моих личных вещах! - взвизгнула Белла, подползая к краю кровати.

В попытках обрести равновесие, она судорожно стиснула маленькую бутылочку с шампунем, одну из приблизительно трех дюжин, рассыпанных по простыням незастланной кровати. Да и где ей быть застланной, если покрывало и пуховое одеяло, вывалившиеся из чемодана, громоздились на другом конце комнаты.

- Полагаю, вы намерены утверждать, что, заплатив целое состояние за подобную дыру, я не могу забрать это?

Она помахала бутылочкой.

- Мисс Франклин, - начал Биксби, пытаясь быть предельно дипломатичным. - Мисс Франклин, мэм, полагаю, мы оба стали жертвами обычного недоразумения… касающегося… э… определенных границ. Малые предметы, такие, как мыло и шампунь, можете увезти в качестве сувенира, хотя мы предпочли бы, чтобы вы взяли только те, что оставлены в вашей комнате.

Он снова обозрел горы флаконов с зубным эликсиром, геля для ванн, лосьонов для тела и кондиционера для волос и пробормотал:

- Так вот почему тележка горничной оказалась ободранной до последней бумажной салфетки!

Белла не обратила на него внимания, поэтому он уже громче заметил:

- Что же до вещей большего размера, таких, как эти…

Держа фен одной рукой, другой он поднял из груды вещей махровый гостиничный халат.

- Их, к сожалению, нельзя увозить с собой.

Белла, издав нечто среднее между рычанием и хныканьем, метнулась вперед и вырвала халат из пальцев Биксби.

- Это мое! - вознегодовала она. - Я привезла его с собой. Биксби сделал глубокий вдох:

- Мэм, возможно, вы спутали этот халат со своим. Взгляните. Он поднес к ее глазам полу спорного предмета, чтобы Белла своими глазами увидела вышитую в уголке эмблему отеля.

- Я купила халат в прошлый раз, когда останавливалась здесь! - с ходу нашлась она. - Меня в жизни так не оскорбляли! Немедленно убирайтесь из моего номера, пока я не позвала полицию!

- Разумеется, мэм, - ответил Биксби, чей голос потерял всяческую мягкость. - В это время уменя немало других… - на лице высыпали целые россыпи капель пота, - обязанностей. Безотлагательных, позвольте заметить. Сейчас почти десять утра. Этот час для меня священен, и я улажу наше с вами дельце к десяти. Подчеркиваю, улажу, и притом любым способом. Зовите полицию, и чем скорее, тем лучше.

- Ну и наглец же вы, - прошипела Белла, однако не двинулась с места.

Биксби позволил себе скупую улыбку.

- Мэм, я вам не враг. И согласен, что цены в нью-йоркских отелях достаточно высоки, что бережливость - это добродетель и что ваша слепая решимость возместить потраченные деньги достойна восхищения… в некоем роде. Однако подобная, неверно истолкованная бережливость переходит все границы…

Белла театрально прижала ладонь к груди.

- О боже, вы называете меня воровкой?! Утверждаете, будто я обокрала эту жалкую ночлежку, когда я всего-навсего взяла несколько дешевеньких и, заметьте, вполне бесплатных безделушек!

Она ткнула пальцем в разбросанный багаж. Поднос, когда-то стоявший под ведерком для льда, выглядывал из-под присвоенного пухового одеяла. Набор из четырех одинаковых бокалов для воды, заботливо завернутых в одеяло, благополучно покоился в ведерке для льда, которое ранее стояло на мини-баре.

- Ни в одном порядочном отеле не обратили бы внимания на подобные пустяки, - продолжала она. - По таким ценам вы должны были устроить мне бесплатные спа-процедуры, вместо того чтобы чернить ложными обвинениями! Это клевета! Инсинуации! Я буду преследовать вас в судебном порядке, пока не посинеете, я…

Она вдруг осеклась и озадаченно уставилась на Биксби. Ярость улеглась, сменившись искренним участием.

- Простите, но лицо у вас действительно синее. Вернее, синевато-серое…

В кармане Биксби взвыла сирена… правильнее сказать, будильник сотового, возвещающий о наступлении десяти часов.

- Проклятие на тебя, злоязычная фурия! - заревел он.

Столь мгновенное превращение благонамеренного служащего в безумца с лицом цвета сланцевого шифера заставило Беллу пронзительно вскрикнуть.

- Твоя бесконечная трескотня достала меня! Клянусь благословенной Мельницей, настал Священный час, и никакой надежды на спасение, если только я не найду…

Он вдруг осекся. Ноздри жадно дернулись. Беспорядочно бегающие глаза обвели комнату и снова зажглись при виде маленькой кофеварки. Биксби сделал один неверный шаг, протянув к кофеварке руки, подобно сэру Галахаду[1] , удостоенному видения Святого Грааля.

- Мэм, - вибрирующим голосом произнес он. - Мэм, простите мою вспышку. Заверяю, все будет в порядке, если вы только позволите выпить… выпить одну… всего одну маленькую чашку…

Белла проследила за взглядом Биксби, устремленным на предмет страстного желания.

- Кофе? - спросила она, удивленная столь затейливой речью, и, деловито устремившись к стеклянному сосуду, наполнила гостиничную кружку, не удостоенную чести занять место в ее чемодане, затем сунула Биксби.

Биксби поднял чашку дрожащими узловатыми пальцами, на глазах приобретавшими пепельный оттенок. Все его тело постепенно теряло вес, становясь изможденным, почти бесплотным, но при первом же глотке кожа снова засветилась здоровьем, кости моментально облеклись плотью, конечности перестали трястись, а лицо осветила довольная улыбка.

Но тут он сделал второй глоток, и лицо его исказил ужас.