300 миллиардов долларов, ежегодно отбираемых бюрократией у буржуазии, — вот объективная основа неизбежной буржуазной революции. Называйте ее «оранжевой», «рыжей», «цветной» или еще как вам угодно — ее социально-экономическое содержание от этого не изменится. И сформулировано оно может быть в нескольких словах: ликвидация бюрократии как класса, хотя на деле это псевдокласс». В современной России подтверждается блестящий афоризм К. Маркса: «Государство есть частная собственность бюрократии».

Ту же самую мысль о средневековом характере внутрибюрократических отношений высказал в своей статье упоминавшийся выше В. Гладков: «Некоторые диктаторы умеют быть незаметными. Двадцатый век внес свои перспективы в привычный портрет российского регионального политика: сегодня самый авторитарный губернатор может выглядеть как образцовый демократ. Именно поэтому незаметно для себя мы рискуем однажды очутиться в стране, где закон служит ненужным довеском к всесильной воле местного феодала, — государстве, жестокие порядки которого будут полностью повторять характерные черты нынешнего политического режима Республики Чувашия…»

Всё гадают некоторые, как же так вышло, что президент России Путин предложил для утверждения в должности президента Чувашии на четвертый, пятилетний срок, местному Госсовету кандидатуру Н. В. Федорова?

Часть, важнейшая, ответа кроется в вышесказанном. Путин и Федоров — близнецы и браться по бюрократическому классу, и Федоров прекрасно усвоил правила, нет, не «демократии», а пресловутой системы «кормления воевод», которая функционирует только при условии, что закон — ненужный довесок к всесильной воле местного феодала. Воеводы «кормятся», но только до тех пор, пока «кормят» того, главного «воеводу», который наверху и может их на местном воеводстве либо оставить, либо убрать.

Но есть и еще одно объяснение. И носит оно почти личный характер. Как-то стали забываться обстоятельства отставки со своего поста Генерального прокурора России Юрия Ильича Скуратова. Все события разворачивались в конце марта — начале апреля 1999 года. Ельцин несколько раз пытался убрать Скуратова с поста, но Совет Федерации, состоявший тогда из губернаторов и председателей законодательных собраний краёв и областей, освободил Скуратова с должности с третьего раза и то лишь по его собственному заявлению.

Ельцин и его окружение угрозу со стороны Скуратова почувствовали нешуточную. Скуратовских расследований они испугались не меньше, чем в 1993 году деятельности Верховного Совета Российской Федерации, а в 1996 году — вероятности выигрыша на президентских выборах Г. А. Зюганова.

При этом прокурор Скуратов не делал ничего революционного, он просто вознамерился строго выполнять законы того государства, которое создавали ельцины, гайдары, чубайсы, т. е. государства буржуазного. Но уже тогда, в 99-м, стало ясно, что пришедшая к власти криминальная бюрократия стеснена даже написанными для самих себя законами, выполнять их не собирается и беспощадно будет расправляться с теми, кто попытается заставить ее эти законы выполнять.

В своем выступлении и в Думе, и в Совете Федерации генеральный прокурор России докладывал о коррупционных связях высокопоставленных чиновников с западными фирмами «Нога», «Мабетекс». Он, в частности, прямо указывал на корыстную связь, имевшую место между руководителем «Мабетекса» Б. Паколли и Управляющего делами Администрации президента России П. П. Бородина.

Рассказывал прокурор и о деятельности руководства «Аэрофлота», а также о том, как средства «Аэрофлота» прокручивались через фирму «Андава», зарегистрированную в Швейцарии и принадлежавшую исполнительному секретарю СНГ Борису Абрамовичу Березовскому. По инициативе Скуратова был арестован заместитель генерального директора «Аэрофлота» Глушков (директором же, помнится, был зять Ельцина).

Было возбуждено уголовное дело и на Б. Березовского, чего ельцинская семья Скуратову простить никак не могла, ведь в то время Борис Абрамович считался главным «кошельком» семьи. И не только «спонсором», но и могущественным советником, серым кардиналом.

По инициативе Скуратова был объявлен в розыск президент Банка «СБС-Агро» Смоленский (тот самый, что построил на средства банка роскошный офис в Чебоксарах, на бульваре, который нынче считается Президентским). Юрий Ильич прямо назвал его «матёрым преступником». Я помню, с каким радушием президент Чувашии встречал Смоленского в Чебоксарах, какие проникновенные речи говорил в его адрес. Стадо роскошных иномарок, мигалки, ленточки, суетливые лизоблюды вокруг.

Потом банк разорился и Смоленский, с финансовым «гением» которого президент Федоров связывал столь радужные надежды, оказался в розыске. Кстати, президент Федоров, бывший министр юстиции РФ, принимая Смоленского в Чебоксарах, не мог не знать о прошлом этого господина. Но если бы не было дружеских отношений со Смоленским, то, может быть, не всплыл бы чуть позже и Слуцкер?

По инициативе Скуратова было возбуждено уголовное дело в отношении руководителя рекламного агентства «Премьер-СВ» Лисовского, допустившего нарушение неприкосновенности частной жизни. А дело про «коробку из-под ксерокса»? Тогда же был арестован скандально известный советник Березовского по исполнительному секретариату СНГ, бывший офицер ФСБ Литвиненко.

Скуратов информировал и Думу, и Совет Федерации, что в Швейцарии, в банке «Дель Готтардо» (г. Лугано) имеются счета нескольких десятков бывших и нынешних российских чиновников, так или иначе связанных с фирмой «Мабетекс».

Самое печальное для Ельцина и его окружения было в том, что все эти сведения стали достоянием правоохранительных органов на Западе. Делом «Мабетекса», «Андавы», банковскими счетами российских чиновников за рубежом вплотную занялась прокурор Швейцарии Карла дель Понте. Она даже посетила Россию по приглашению Скуратова с целью координации усилий в расследовании всех упомянутых дел.

Вся эта прокурорская деятельность была опасна для ельцинского окружения оттого, что ни мятежный Верховный Совет, ни ненавистные коммунисты здесь были ни при чем. Все делалось в рамках нового «демократического» законодательства. И если бы при Скуратове расследование громких дел было доведено до конца, то наглядно бы выявилось: не к демократии и либеральным ценностям стремятся реформаторы, а к немереным деньгам и защите неправедно нажитых богатств. Т. е. утеряна была бы ценность новой, буржуазной идеологии и против власти развернулись бы миллионы людей убеждений либерально-демократических, все те «интеллигенты-романтики», которые отринули социализм и слепо уверовали в капитализм, как высшее проявление правовой формы общественной жизни.

Деятельность Скуратова поставила под удар духовного «гуру» всех российских демократов — Чубайса. Прокуратура России внесла правительству представление о нарушениях закона при назначении Анатолия Борисовича Чубайса председателем правления РАО «ЕЭС России».

Это уже затрагивало интересы не только Березовского и «семьи», но и стратегические интересы США, вернее, самой мощной части олигархической верхушки этой страны. Ведь мог пострадать главный их представитель, поверенный в делах ослабления и, в конечном счете, уничтожения России.

Казалось бы, все «демократически настроенные» и юридически грамотные руководители регионов должны были радоваться принципиальной, твердой позиции руководства российской прокуратуры. Ведь порядок в Москве, в самых верхах государственной власти, значительно облегчал бы их собственное положение. Ослаблял бы вассальную зависимость, уменьшились бы размеры «откатов», направляемых «наверх». Усиливались бы и позиции Совета Федерации.

Но нет! Те губернаторы, которые клялись в верности праву только для вида, а на самом деле давно погрязли в системе средневековых вассальных отношений, выраженных в бюрократической вольности и безответственности у себя в регионе, также люто ненавидели Скуратова и желали его смещения. Тем более, что некоторых, как им казалось, генпрокурор обидел лично.