– Я тоже не хочу тебе вреда, мальчик. – Она разглядывала его с откровенным любопытством. – Никто из нас этого не хочет.

– Значит, вас еще много, – в смятении проговорил Флинкс. – Я ничего этого не понимаю. Почему вы продолжаете преследовать матушку Мастиф и меня? А теперь еще и Пипа? Почему?

– Тебе все объяснят, – заверила его женщина, – если ты пойдешь с нами. – Она указала на переулок.

Флинкс пошел между ними, заметив при этом, что те не вооружены. Хороший признак, хотя это и удивительно. Он чувствовал холодок своего стилета. С тоской оглянулся на магазин. Если бы только он мог сказать матушке Мастиф! Но, напомнил он, если только он вернется до сна, она не станет беспокоиться. Она привыкла к его неожиданным исчезновениям.

– Попомни мои слова, – часто повторяла она, – твое любопытство когда-нибудь приведет тебя к смерти!

Но если матушка Мастиф ни при чем, что нужно этим людям от него? Дело для них важное, очень важное. Иначе они не стали бы рисковать встречей с его смертельно опасной змеей. Несмотря на их возраст, он опасался их. Достаточно одного того, что они сумели справиться с Пипом, этот подвиг за пределами возможностей абсолютного большинства.

Но что-то отличает этих людей от обычных рыночных головорезов. Они вообще отличаются от всех других людей. Сочетание холодности и равнодушия со спокойным профессионализмом пугало его.

Переулок слился с боковой улицей, где ждало воздушное судно. Старик открыл дверцу и знаком пригласил садиться. Садясь, Флинкс испытал один из загадочных неожиданных приливов эмоционального восприятия. Краткое, настолько краткое, что он чуть не усомнился в нем. Забыл собственный страх, чувствуя себя еще более сбитым с толку.

Может быть, он боится за Пипа и слегка за себя, но по какой-то непонятной причине эти двое внешне спокойных, внешне абсолютно уверенных в себе человека ужасно, невероятно боятся его!

16

Круачан внимательно изучал данные на экране. Часть большого склада, где они торопливо устроились, была, конечно, плохой заменой тщательно сооруженного на севере лагеря. Но он не думал об этой потере. Годы разочарований приучили его к таким неудачам. Машины, окружавшие его, собраны и соединены наспех. Повсюду обнаженные провода и другие свидетельства торопливости и отсутствия времени для более основательной подготовки. Но подойдет и это.

Он не был разочарован. Несмотря на все затруднения, они на краю достижения того, что намерены принести миру, хотя и не в том виде, в каком первоначально планировали. Похоже, присутствие аласпинианского иммигранта – их преимущество. Впервые с того времени, как они оказались на орбите над этой планетой, он почувствовал, что надежды его усиливаются. Эту уверенность он почерпнул в последнем сообщении Андерса и Станцель. Объект спокойно идет с ними, он готов сотрудничать и пока не проявил никаких опасных способностей.

Потенциально это было смертельно опасное решение – решение захватить любимца объекта. И оказалось, это лучше даже, чем захват приемной матери мальчика. Круачан теперь считал, что та попытка была ошибкой. Если бы их информатор раньше сообщил им о присутствии животного-каталиста! Он не винил, однако, информатора. Возможно, минидраг появился у объекта после последнего отчета.

Круачан чувствовал себя как старый зуб, изношенный от частого употребления и возраста. Но теперь под их контролем это полусимбиотическое животное, и объекту придется подчиниться их желаниям. Больше не должно быть попыток повлиять на мальчика через чье-то посредство. Импланты придется вживлять прямо ему в мозг. Конечно, прямой контроль представляет определенную опасность, но насколько понимает Круачан, у него и у его сотрудников нет другого выхода. Круачан был рад, что случай близок к завершению. Он очень устал.

Дождь шел как будто сильнее, чем обычно в это время года, когда небольшой воздушный экипаж приземлился у склада. Флинкс с неприязнью осмотрел это место. Этот район Драллара в непосредственном соседстве с шаттл-портом раздулся от темных памятников плохому ведению дел и сверхпотреблению; он населен в основном машинами, темными, недоброжелательными, чуждыми.

Флинкс подумал, не переменить ли решение и не попытаться ли скрыться за ближайшим поворотом или в какой-нибудь полуоткрытой двери. Кем бы ни были эти люди, они не дураки. Они правильно оценили степень его привязанности к Пипу и потому не стали его связывать и пришли невоооруженными.

Он по-прежнему не понимал, что им от него нужно. Если они говорят правду и действительно не хотят ему вреда, то какая им от него польза? Единственное, чего он никогда не мог вынести, это вопросов без ответов. Объяснение ему нужно не меньше, чем Пип.

Они кажутся очень уверенными в себе. Конечно, то, что они не вооружены, вовсе не означает, что поблизости нет оружия. Он никак не мог совместить их страх перед ним с отсутствием оружия. Может, они боятся, что он расскажет о похищении местным властям? Может, именно этого они от него хотят: обещания хранить молчание?

Но и это почему-то не казалось ему разумным объяснением.

– Я бы хотел, чтобы вы сказали мне, что вам от меня нужно, – вслух произнес он, – и вообще что происходит.

– Не наша обязанность объяснять. – Мужчина взглянул на свою спутницу и потом спросил, словно не в силах сдержать собственное любопытство: – Ты когда-нибудь слышал об Обществе Улучшения?

Флинкс покачал головой.

– Нет. Но я знаю, что значит это слово. Какое отношение это имеет ко мне?

– Самое прямое. – Он как будто готов был сказать больше, но женщина заставила его замолчать.

Здание, в которое они вошли, было окружено такими же не бросающимися в глаза строениями. Они находились в стороне от главного проезда к шаттл-порту. За все время в этом районе Флинкс видел всего несколько человек. В грязном фойе никого не было.

Они поднялись в лифте на третий этаж. Сопровождающие провели его по широким пустым коридорам, мимо кладовых с высокими потолками, заполненных пластиковыми контейнерами и барабанами. Наконец остановились перед небольшим микрофоном, вделанным в дверь без всякой надписи. Сопровождавшие Флинкса обменялись несколькими словами с тем, кто за дверью, и дверь открылась.

Флинкс оказался в небольшом помещении, загроможденном тюками и ящиками. Но от других таких же помещений это отличалось правой стеной. На ней было размещено внушительное количество электронного оборудования. Все ящики свидетельствовали о недавнем торопливом вскрытии и сборке. Консоли подключены к энергии, за ними сидят операторы. Все они с любопытством оглянулись на вновь прибывших, прежде чем вернуться к своей работе. Если не считать решительного и мрачного выражения, все они походили на пенсионеров на пикнике.

Из внутренней двери появилось еще двое. Потом к ним присоединился третий – высокий, среброволосый, поразительно красивый старик. Вел он себя как прирожденный лидер, и Флинкс немедленно сосредоточил на нем все внимание. Человек улыбнулся Флинксу. Хотя по возрасту он мало уступал матушке Мастиф, держался очень прямо. Если какие-то старческие недомогания у него и есть, он их прекрасно скрывает. Тщеславие или сила воли? подумал Флинкс. Он попытался прочесть эмоции человека и, как обычно, наткнулся на стену. Не ощущал он и присутствия Пипа в этой комнате или поблизости.

Высокий старик говорил приветливые слова, а Флинкс осматривался в поисках пути отступления. Похоже, выход только один – та дверь, через которую он вошел. Он понятия не имел, куда ведет вторая дверь из комнаты, но полагал, что на свободу через нее не вырвешься.

– Какое удовольствие наконец встретиться с тобой, мой мальчик, – говорил старик. Рукопожатие его было крепким. – Мы пошли на многое, чтобы организовать эту встречу. Я предпочел бы не действовать таким способом, но меня вынудили обстоятельства.

– Значит, это вы отвечаете за похищение моей матери?

Круачан слегка успокоился. В этом худом невинном мальчике нет никакой опасности. Способности его спят, ждут пробуждения и развития. А отношение у него не враждебное.