Мой злобный взгляд пронзает стол

И плавит заливное в блюде.

Куда ж ты, брат, меня завел

И кто такие эти люди?

Вконец измаялся тут я -

Прилично выражаться просят

И, словно некие графья,

Простого духа не выносят.

О чем-то чуждом говорят

И все здесь как-то не по-русски.

Они всё врут, я чую, брат,

К чертям их вина и закуски!

Горчат закуски и питье,

И мы чужие тут, бесспорно,

Ведь наши предки, мужичье,

И нас сработали топорно.

Чего мы ждем? Я изнемог,

Так хочется покуролесить!

Сперва я выпью под шумок

Стаканов девять или десять

И встану, врежу трепака,

Хлеща руками по коленам,

Хватая женщин за бока,

Мужчин распихивая к стенам.

Поберегитесь мне мешать,

Не то я вовсе окосею

И вашу галстучную рать

Пинками тяжкими рассею.

Молчите у меня, не то

Я всех вас страшно измордую!

За мной, браток, бери пальто -

Уходим, выпив стременную.

Прокатимся, упившись в прах, -

Пусть, онемев, глазеют бонзы, -

По ихним лестницам в коврах,

В сияньи мрамора и бронзы.

Уходим - и не передать

Словами это наслажденье,

Когда начнут нас покидать

Безумный гнев и раздраженье.

Пойдем растрепанны, хмельны,

Прохожих привлекая взгляды,

Но облегчения полны,

Как самой сладостной отрады.

О вреде выпивки урок,

Как все их доводы ни ловки,

Без колебаний я пресек

Железным лезвием издевки.

Чем обольстить меня хотят?

Я все приманки отвергаю

И лишь в безудержный распад

Свой путь железно пролагаю.

Мне все наскучило равно;

Под разложенья черным флагом

Я к двери с вывеской <Вино>

Железным продвигаюсь шагом.

Пусть отравляют мне питье,

Грозя диспансером и гробом,

Пусть тело бедное мое

Железно сдавлено ознобом, -

Желающим меня сдержать

Советую посторониться,

Поскольку нынче я опять

Железно порешил напиться.

Ведь ко всему, что есть окрест,

Я не имею отношенья,

И никакая ржа не съест

Железо моего решенья.

Я поставил свой дом над прозрачным ключом,

Чистый ток беспечально певуч,

И в струях переливных много образов дивных

Мне показывал трепетный ключ.

Был доволен судьбой, но утратил покой -

Ведь поведали мне старики,

Что слоны-великаны по просторам саванны

Хищно рыщут, ища родники.

Осторожность забыл - и родник загубил.

Налетят! И уж как ни грози -

Вмиг начнут испражняться, неуклюже валяться,

Ключ растаптывать в вязкой грязи.

И сказали: слоны не выносят слюны.

Чуть приблизятся звери гуськом -

Предводителя стада из укромной засады

Угости ты хорошим плевком.

В первый миг обомлев, он разинет свой зев,

И, безумно затем зарыча,

В страхе все повернутся и назад понесутся,

По степи тяжело топоча.

Ныне, дерзких прогнав, им урок преподав,

Снова душу вверяю ключу

Иль у крепкой ограды, видя злобное стадо,

До упаду над ним хохочу.

Серебрятся слоны от засохшей слюны;

Исторгая мучительный рык,

Бродят в лунном тумане по иссохшей саванне

И мечтают попасть на родник.

Я дерево вижу с балкона

И тот оголившийся сук,

Где с бешеной злобой ворона

Скрипучий насилует звук

И ставит меня перед фактом,

Ритмически хрипло трубя,

Что только насильственным актом

Мудрец утверждает себя.

Нельзя отрицать добродетель,

Но нужно порой попирать;

Довольно, как праздный свидетель,

На дерзость вороны взирать.

И я поднимаю мелкашку,

В прицеле ворона видна;

Пустив беспокойно какашку,

В испуге притихла она.