Я не умею примирять

То, что не знает примиренья:

Хочу писать стихотворенья,

Хочу деньгами козырять.

Я не умею отвечать

Своим желаньям несовместным:

Хочу быть искренним и честным

И много денег получать.

Мне разрешить не по плечу

Противоречие такое:

Хочу свободы и покоя

И много денег я хочу.

Пускай наступит светлый век,

Чтоб в упоительное братство

Вступило с творчеством богатство

И сбросил цепи человек.

В том веке в ресторан “Шеш-Беш”

Смогу я привести профуру

И заграничную купюру

Швейцару прилепить на плешь.

Стихи писать довольно сложно,

Ведь всё до нас уже сказали,

Писать же хочется, однако,

И в этом есть противоречье,

Которое для очень многих

Определяет всё несчастье,

Всю нищету, и бестолковость,

И неприкаянность их жизни.

А без писательского зуда,

Глядишь, и был бы человеком

Тот горемыка, что сегодня

Без соли хрен свой доедает.

Ведь если б он не отвлекался

На то, чтоб сделаться поэтом,

Он мог бы многого добиться,

Сосредоточившись на службе.

И из салона иномарки

Он мог бы иногда с усмешкой

Заметить в сквере оборванцев,

Стихи читающих друг другу.

А ныне топчется он в сквере

Среди тех самых оборванцев

И с ними пьет плохую водку,

Закусывая черным хлебом.

А мимо сквера пролетают

С изящным шумом иномарки,

Безостановочным движеньем

Покой и негу навевая.

И оборванцы постигают

(Хотя, конечно, и не сразу),

Что в этом мире изначально

Всем правит Предопределенность.

Если ты вздумал на мероприятье

Посостязаться с поэтом в питье,

Брось неразумное это занятье,

Иль уподобишься быстро свинье.

Крайне опасно тягаться с поэтом

Всем представителям расы людской:

Он не откажется, но ведь при этом

Бог наделил его медной башкой.

Ведь у поэта железная печень,

Брюхо бездонное Гаргантюа,

А вместо нашей обыденной речи –

Пенье бюльбюля и рыканье льва.

Пеньем он всех обольщает застолье,

Рыкает грозно на неких врагов,

А смертоносный прием алкогодя

Вроде щекотки для медных мозгов.

Жертва поэта излишнюю водку,

Стоя под фикусом, мечет в бадью,

Сам же поэт развлекает красотку,

Ей указуя на жертву свою.

Или две жертвы вдруг примутся драться,

Самозабвенно друг друга тузя.

Сколько погублено так репутаций,

Скольких друзей потеряли друзья!

Но для писаки все нежности эти

Не представляют цены никакой.

Сядет он пасквиль строчить на рассвете,

Хоть и с гудящею медной башкой.

Прошлый скандал вспоминает он в лицах:

Как, за беседою с ним окосев,

Кто-то вдруг стал на посуду валиться,

Кто-то уснул, в туалете засев.

Вот для его вдохновения почва,

Вот он каков, поэтический нрав:

Мог бы писака тактично помочь вам,

Но лишь смеется, изрядно приврав.

Так что, друзья, избегайте писаки,

Но из различных укромных засад

Вы ему делайте дерзкие знаки

И, вереща наподобье макаки,

Брюки спустив, демонстрируйте зад.

Если любишь ты, друже, читать прайс-листы,

Бизнес-планы и мерзость подобную прочую,

То не думай – не станешь козленочком ты:

Станешь ты безответной скотиной рабочею.

Твои детки сведут на конюшню тебя,

Подстрекаемы в этом супругой бесстыжею,

И пойдешь ты в свой путь за одышкой и грыжею,

Под немыслимой кладью надсадно хрипя.

Что искал ты в бумагах своих деловых?

Видно, больше хотел ты, чем мог переваривать.

От натуги теперь будешь кучи наваливать

На бездушный асфальт городских мостовых.

Навсегда распростишься ты с яствами милыми,

Ведь когда будут корму тебе задавать,

Прайс-листы тебе будут подкидывать вилами,

Бизнес-планы уныло ты будешь жевать.

И не стоит ворчать: “Бу-бу-бу, бу-бу-бу…”

Прояви хоть немного терпенья похвального.

Раз тебе было мало питанья нормального,

То теперь ты не вправе пенять на судьбу.

Мозг молчал, но говорили внятно

Гнев и зависть, чьи глаза красны.

Эти чувства в ближнем неприятны,

Но в себе, как ливер, не видны.

Ближний спал, ужасно раздражая

Видом неотесанным своим,

А в душе жила мечта большая –

Как-нибудь возвыситься над ним.

Может, Пушкин чувствовал иначе

И стишки предпочитал кропать,

Но у нас все ломятся к раздаче,

И не стоит в это время спать.

Словно пчелы некой жадной матки,

Чувства полетели, поползли,

С ближнего собрали недостатки

И душе, как матке, принесли.

И душа воскликнула: “О Боже,

Как ничтожно это существо!” –

И, пороки ближнего итожа,

Пасквиль сочинила на него.

Мозг же всё молчал, и в результате

Пасквиль вышел явно глуповат –

Ведь душа, конечно, не писатель,

Да и чувства творчеству вредят.

Ведь душа, коль шибко разойдется,

Опоганить всё готова сплошь,

А в итоге публика плюется,

Пасквилю не веря ни на грош.

Чувства афишировать не надо,

У людей от возгласов мигрень.

Ведь нужна одна лишь капля яда,

Но все время, каждый божий день.

Капля яда в сладости компота,

И соперник скрючится ужо…

Словом, надо головой работать,

И тогда все будет хорошо.