Изменить стиль страницы

* * *

Любви призывы отзвучали,
Сумел я чувства обуздать,
Сумев под стать своей печали
В себе весь мир пересоздать.
Я сразу мощь свою утроил,
К стопам фантазии припав,
И у воды себе построил
Дворец для празднеств и забав.
Детали зданья без помарки
Я вмиг в гармонию сложил
И в пышном регулярном парке
Аллею к морю проложил.
Аллею море замыкает;
Волну вздымая за волной,
Валун оплывший облекает
В хламиду пены кружевной.
У моря мысли безгреховны,
Да и не стоит мыслить там,
Где можно наблюдать, как волны
К твоим стремятся берегам,
Перебирают пены четки,
Приплясывают, как медведь,
Чтоб прозвенеть об днище лодки,
В аллеях вздохом прошуметь.
Желанный отдых обещает
Мне этот парк над ширью вод,
Где вздохам моря отвечает
Аллей колышущийся свод.
И повседневная рутина
Изгонится из головы,
Когда сольются воедино
Дыханье волн и шум листвы.
Часы я провожу в покое,
Но чуть закат в волнах померк –
С балкона я махну рукою,
И расцветает фейерверк.
И вновь при свете неустанно
Ночь озаряющих ракет
Под звуки флейты у фонтана
Заводят пары менуэт.
Пусть лживо флейта напевает,
Ты ложь ее благослови –
О том, что в мире не бывает
Препон для истинной любви;
Что эти дамы, чьи движенья
Для созерцания – как мед,
Не детища воображенья,
И явь их места не займет;
Что не сумеет неизбежность,
Врываясь яростно извне,
Затмить глаза, в которых – нежность
И сострадание ко мне.
Но с треском радостным ракета
Вдруг небеса завесят сплошь,
И под напевы менуэта
Вдруг в правду перельется ложь.
И я пойму, что не бесцельно
Текут сквозь пальцы зерна лет;
Что счастье с сердцем нераздельно,
Как нераздельны мрак и свет;
Что прав не тот, кто торжествует
В унылой жизненной борьбе;
Что несомненно существует
Лишь то, что грезится тебе;
Что нужно жизни опыт грубый
Воображеньем поверять
И с благодарностью сугубой
Лишь снам и грезам доверять.

* * *

М.Кантору
Бессильны мои познающие чувства,
Беспомощны – без твоего дарованья,
Но тем, кто твое постигает искусство,
Несешь ты не радость, а скорбь узнаванья.
Твои персонажи гуляют недобро
Во мраке по коптевскому околотку –
Их острые локти ломают мне ребра,
Их острые пальцы хватают за глотку.
Твои фонари прожигают глаза мне,
В глазах же зажжется ответное пламя,
И кажется: лица прохожих – из камня,
И кажутся стены живыми телами.
В ладони, что тянутся за благостыней,
Не вложишь ты хлеба и теплых обносков –
Ты их прибиваешь изломами линий
К скрещениям рам и к крестам перекрестков.
В застольях твоих неприютно и страшно,
Но тот уж наверное душу погубит,
Кто вкусит с тобой эти скудные брашна,
Вина из граненых стаканов пригубит.
Пространства твои – в беспощадных разломах,
В порезах и клочьях – картины и нервы,
Но память летает вдоль улиц знакомых,
Бессонная, словно неясыть Минервы.
И видит она – как вступление к драме,
Которая будет судьбою писаться:
Два мальчика шествуют под фонарями
И спорят о чем-то, не в силах расстаться.
Насытясь отчаяньем, гневом и страхом,
Насытясь мечтами, пошедшими прахом,
Вновь память под утро вернется в гнездовье,
И вновь обернется безмерной любовью.
Пусть Коптево нас наяву и забудет,
К железной дороге прильнувшее крепко –
Мы снимся ему, и его не разбудит
Раскатистым громом вагонная сцепка.

* * *

Порочность не нужна Пороку –
Лишь чистоту одну любя,
Ее он хочет опорочить,
Дабы принизить до себя.
Порок в томленье изнывает,
Всегда к невинности стремясь:
Он хочет затянуть Невинность
В свою прилипчивую грязь.
Соблазнов у него немало,
Всё сладко, что ни назови:
Куренье, пьянство, а особо –
Забавы на одре любви.
И вот уж вижу я: широко
Житейская простерлась грязь,
И в ней Невинность с Чистотою
Лежат, к Пороку привалясь.
Они лежат себе и курят,
По кругу запустив бутыль.
Во всей их мимике нахальной
Видна их внутренняя гниль.
Они меня с ухмылкой манят
Изящным пальчиком к себе,
А я, сказать по правде, смысла
Не нахожу уже в борьбе.
Они, кто звал меня недавно
На благородные стези,
Теперь зовут меня разлечься
В своей разымчивой грязи.
И нарастает безнадежность,
И затмевает горний свет.
Коль пали лучшие из лучших,
В сопротивленье смысла нет.