Но аль-Манафиши не ответил ему. Тогда Али аз-Зайят, подскочив к Манафиши, крикнул:

— Заплати ему, не то мы бросим тебя в тюрьму.

Но Манафиши не ответил ни слова. Аз-Зайят, вытащив меч из ножен, напал на Манафиши, и тот, бросив все, что купил, стал отражать его удары и потеснил своего противника, говоря:

— Я — Али аль-Манафиши, которому покорились всадники и храбрецы!

Аз-Зайят отвечал ему:

— А я — предводитель Али аз-Зайят!

Они стали бороться и сражаться, и Манафиши начал одолевать аз-Зайята. Ударив его мечом по голове, он поверг его, и аз-Зайят упал мертвым.

Известие об этом дошло до Зала молодцов, а все молодцы поспешили туда тотчас же. Они увидели, что Али аль-Манафиши ожидает их с мечом, с которого струится кровь. Он крикнул молодцам:

— Горе вам, негодные! Я — Али аль-Манафиши, погубитель душ!

С этими словами он набросился на них с отважным сердцем, и они отступили перед ним и бежали от него, устрашась ударов его меча. Отправившись в диван Насера, они разыскали Ибн аль-Унаси и несколько молодцов и рассказали, что Али аль-Манафиши убил предводителя Али аз-Зайята. Аль-Унаси приказал одному из молодцов принести тело Ибн аз-Зайята в Зал молодцов, и его принесли и стали оплакивать, а потом предали земле.

Что же касается предводителя аль-Унаси, то он решил беречься и стал следить за своим соперником, который днем и ночью царил в городе Каире. Он грабил, воровал и избивал людей, и те стали роптать. Придя к Насеру, они пожаловались ему на поступки Али аль-Манафиши. Насер спросил аль-Унаси:

— Неужели ты до сих пор не схватил вора и разбойника? Если так, то я смещаю тебя.

Аль-Унаси попросил у Насера разрешения удалиться и отправился в Зал молодцов. Там он сказал своим молодцам:

— Я хочу, чтобы Али аль-Манафиши было даровано прощение и безопасность, а после того как Насер простит его, я отправлю его в Багдад, чтобы ему помериться силами с нашим предводителем Али Зибаком, и тогда мы избавимся от зла аль-Манафиши.

— Поступай, как находишь нужным, — отвечали ему молодцы.

Аль-Унаси осведомил Насера о том, что он хочет сделать, и тот согласился с ним. Тут же вышли повеления о том, что Али аль-Манафиши даруется прощение и безопасность и он должен явиться в диван.

Когда Али аль-Манафиши услышал о том, что он прощен, он пришел в диван. Насера и приветствовал царя, представ пред ним со всем вежеством. Насер спросил его:

— Ты — Али аль-Манафиши?

— Да, господин мой, — ответил Али. Насер спросил:

— Как же ты отважился на такие поступки в Куфр аз-Зайяте? Как ты посмел убить Али ибн аз-Зайята? Ведь ты совершил это на улицах Каира!

Али аль-Манафиши ответил:

— Люди в Куфр аз-Зайяте обидели моего отца без всякой вины с его стороны. Что же касается аз-Зайята, то он хотел убить меня, я сразился с ним и одолел его.

Насер тогда сказал:

— Уже вышло повеление простить тебя, и мы назначаем тебя предводителем каирских молодцов.

Потом, обратившись к аль-Унаси, Насер сказал ему:

— Передай ему свою должность и свое место, потому что ты не смог одолеть его.

Аль-Унаси возразил:

— Ты знаешь, господин мой, что эту должность может передать другому только наш предводитель Али Зибак. Если Али аль-Манафиши хочет получить это место, пусть едет в Багдад и привезет нам согласие Али Зибака, и тогда я немедленно передам ему мою должность.

Когда аль-Манафиши услышал эти слова, он сказал Насеру:

— Я клянусь перед всеми вами, что непременно отправлюсь в Багдад и перехитрю Али Зибака и отберу у него должность предводителя молодцов Багдада, а потом вернусь к вам и получу у вас должность предводителя молодцов Каира, будучи покорным нашему господину Насеру.

Потом Али аль-Манафиши простился с Насером, сел на коня и отправился в Багдад.

Что же касается Ибрахима аль-Унаси, то он написал письмо предводителю Али Зибаку, извещая его о том, что Али аль-Манафиши убил предводителя аз-Зайята и этим хочет заслужить пост, предводителя молодцов в Каире, а сейчас направляется в Багдад, чтобы отобрать у Али Зибака должность предводителя молодцов Багдада. Потом он описал внешность аль-Манафиши и отослал письмо с гонцом, сказав ему:

— Поспеши и не медли!

Гонец взял письмо и пустился в путь по степям и долинам и наконец въехал в Багдад. Он тотчас же отправился в Зал молодцов и вручил письмо предводителю Али Зибаку. Прочтя письмо, Зибак воскликнул:

— Какая жалость, что убит аз-Зайят!

Потом Зибак прочел это письмо своим молодцам, и они нахмурились и загрустили, узнав о том, что творит аль-Манафиши, и поклялись, что отомстят ему. Затем Али сообщил халифу о том, что сделал аль-Манафиши, и тот опечалился, узнав о смерти Али аз-Зайята, но сказал Али и его предводителям:

— Берегитесь его и будьте осторожны!

Они, оставили диван халифа и вернулись к себе, и Омар аль-Хаттаф сказал:

— Я буду первым, кто сыграет шутку с аль-Манафиши.

И с того дня Омар каждый день отправлялся к, городским воротам и осматривал каждого приезжающего и уезжающего, переодевшись в платье дряхлой старухи-нищенки лет восьмидесяти. Он стоял у ворот, и прохожие, жалея старуху, щедро подавали ему.

Однажды к воротам подъехал всадник на вороном коне. Омар со всей поспешностью последовал за ним и увидел, что всадник подъехал к одному из постоялых дворов и снял себе комнату. Омар аль-Хаттаф сказал себе: «Без сомнения, это и есть Али аль-Манафиши». Он подошел к Али и попросил у него милостыню, и тот дал ему десять динаров. Омар воздел к небу руки и воскликнул:

— О господи, пошли Али аль-Манафиши все, чего он пожелает. Пошли ему победу над всеми врагами, потому что он — благороднейший из людей!

Али аль-Манафиши спросил:

— А откуда ты знаешь меня, женщина?

И мнимая старуха рассказала ему все, что он совершил. Аль-Манафиши сказал себе: «Я сделаю эту старуху помощницей против моих врагов и соперников». Потом, подойдя к ней и поцеловав ей руки, он молвил:

— Прими меня, как своего сына, и помоги мне против моих врагов.

— С этого часа ты — мой сын, — объявила старуха. — Я непременно сделаю так, чтобы ты получил должность предводителя молодцов в Багдаде, одолел Али Зибака и Омара аль-Хаттафа!