Е.Л.: Вот как создается песня: нарастает мучительное напряжение, состояние экстаза. Ходишь месяцами, спать не можешь, водку пьешь, чтобы выстоять. И в некий момент возникает нечто вроде туннеля или воронки в сердце, из которой и идут слова, звуки, мелодия. Их не я сочиняю — я проводник чего-то родового, единого, общего.

С.Ж.: Интересно, что русских рок использует и темное дионисийской начало наравне с Аполлоновым, светлым, во имя общего. Это особенность России. У нас нет разрыва, о котором писал Ницше. Наше темное начало тоже работает на солнечное, светлое. У нас все подчинено солнцу. Мы, русские, — солнечный народ.

Р.Н.: В некотором смысле мы все не являемся личностями, авторами. Работает один Автор, а мы — его проводники, оракулы. И мой совет сейчас, особенно москвичам: нельзя долго спать, надо с солнышком вставать. Быть с ним все время вместе, особенно зимой. Особенно в такое гнилое ночное политическое время.

Е.Л.: И надо активнее сегодня жить и работать. На Россию. Мы согласны участвовать во всех акциях газет «День» и «Завтра». Будем писать песни, проводить совместные фестивали, митинги, концерты. Я предлагаю: проведем в Новосибирске весной совместную патриотическую акцию — «День», ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА, ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ и все, кто решил присоединиться к нам.

Сamoe главное — это внутренняя стойкость, выстаивание и сопротивление. Они создают через телевидение свое астральное поле, мы создаем свое. Атака идет с их стороны, но это нас не пугает. Они проигрывают. Они отстают, отмирают.

И последнее пожелание читателям «Дня» — будьте, будьте, будьте! Не унывайте. Выстоим и победим. Ведь мы — у себя дома! Будет новый День!

Записал С. Соколкин.

12.1994 г., газета "ЗАВТРА".

Ностальгирующая молодежь — это такой же пассаж, как и 45-летние таксисты, вздыхающие об ушедшем брежневском Колбасном Царстве. В какой стране вы встретите людей, которые скажут вам с нотой сожаления, что при Картере было лучше, или, что были, мол, времена, когда давал жару DEEP PURPLE или SEX PISTOLS? Вероятно, только у нас. Помпиду и Роттен — нам братья родные.

Однако, безо всякого сожаления следовало бы признать и наконец-то успокоиться, что нет более в нашем отечестве никакого андеграунда. Да и был он весьма сомнителен. Однако, сомнительность — это понятие индивидуальное. Гребенщиков отличается от Ленина тем, что один из них жив, а другой из них нет. Но оба живы. Ленин — живее всех других, а другой живее всех остальных. (Модель российского андеграунда). Весь наш андеграунд — это один большой стебель стеба. Никто не скажет другому, что кровь проливал за идеал. Идеалы были, но чужие. Своих не было никогда.

Русский андеграунд — это явление скорее всего'политпосола, в отличие от андеграунда Запада. Там все сложнее, но и проще при этом. Политика для них, там на Западе, дело последнее. К ней прибегают самые убогие и самые именитые. Первые — чтобы привлечь к себе хоть какое-то внимание, вторые — чтобы хоть на что-то повлиять. К политике на Западе относятся с вниманием и с уважением. У нас же политика — часть бытия, которую невозможно отделить от окружающей хмурой действительности. Вот и стебались как могли. Как представляется, русский андеграунд вырос именно на этих дрожжах.

Потом случилась августовская революция, и наступила ночь. Но стало светло и ясно. Отцы русского рок-андеграунда уселись в мягкие кресла своих «Жигулей» и подавили ждущую и верящую им молодежь. Думается, что это произошло с отцами от сложившей иллюзии, будто у нас стало все так, как на Западе: шоу-бизнес и т. п. Здесь все не так.

И получается, что лидеры бывшего андеграунда вынуждены жить нормативами западного мышления — тусоваться на ТВ, выпускать компакт- диски, устраивать презентации… Официоз и одновременная вуализация принадлежности к официозу — явление настолько ставшее обыденным, что уже даже не тошнит. Нечем. Скука и тоска. И желчь.

У российских рокеров незавидная судьба, тесно переплетающаяся с судьбами политического подполья. Идеи западников, служившие для них идеологической и эстетической подпиткой в 70-80-е, ныне сменяются на русофильские.

Других тенденций не замечено.

Россия в последние три года потеряла все, что было создано оппозиционной культурой за 70 лет. Началась дележка калачей. Удивительно, что никто из конкретных лиц этого не ощущает.

Речь просто идет о так называемом "объективном процессе", тенденции, как в том анекдоте про чукчу, изучавшего программные партийные документы.

Пассажир, сидящий в мягком вагоне мчащегося под откос поезда, вряд ли может обвинить в этом самого себя или соседа по купе…

Трудно обвинять наш несчастный андеграунд в том, что его обитатели тоже люди, тоже хотят пожить. Их черед настал. Они бились за свои блага. Они их добились. Можно составлять списки… И как только они будут составлены чьей-то не дрожащей рукой, как сразу придется признать, что действительно андеграунда у нас нет. Был, да весь вышел.

(Чуваки застыли, открыв рты, в ожидании новых политинструкций)

Остался Летов.

Об этом артисте особый разговор. Он вчера мочил коммунистов, мочил определенно качественно — как Бог на душу положил. Что с ним стало? Неужели совесть взыграла, решил покаяться?

"Я сам себе оппозиция", — промолвил в свое время Людовик XVI. Жаль, что он не родился королем рок-н-ролла.

Прогноз: через 2 года — Егор Летов станет окончательно oпиADVISORY политруком.

К счастью, андеграунд обречен. Понадобится как минимум лет 250 чтобы коммунисты и фашисты смогли сочинить идею, за которой пойдут музыканты-рокеры.

Тогда можно будет смело сказать, что Жириновский и Д. Боуи были друзьями и написали рок-манифест "Есть ли андеграунд на Луне?"

А еще есть версия, что Летова загипнотизировал один нехороший чувак. Я забыл, как его зовут… Вы знаете его.

Эта версия мне под душе. Может Летов наш? Да в плен попал?

Может будем выручать? Позовем колдунов заморских? Да всяким нехорошим чувакам наваляем…

Илья Струве.

1994 г., "New Hot Rock" № 6.