- Однако брат мой, ведь наши пилоты уничтожили корректор вероятностей!

- Даже если это так, мы быстро возведем вместо него новый. Однако я не считаю, что установка уничтожена. Генерал Брутс готов был на все ради наших технологий. Он не стал бы пытаться погубить нас, если бы не был уверен, что наше главное достижение осталось в его руках. Вы согласны?

На этот раз ропот был недолгим - разрозненные мысли быстро слились в единый ответ: "Да".

- Через месяц, как говорит брат Яршер, мы вернем себе Аланар, и вместе с ним - корректор вероятностей. Тогда мы возвратимся к Главному плану. То, что уже произошло, только к лучшему. Теперь человечество знает, на что способно наше орудие. Нам нужно будет лишь вернуть его себе и заявить о нашей власти. Так мы вернем в галактику Справедливость и Порядок, нарушенные распрями между корпорациями!

Все тот же протестующий голос резко выделился из общего одобрительного шума:

- Духовная мать Сорелиона была против Главного плана!

- Душа Сорелионы уже упокоилась в царстве Творца. Она отдала жизнь во имя нашей победы и по воле Творца. Мы же остались живы, мы сами решаем нашу судьбу теперь. Совет Хранителей скоро назначит новую Духовную мать, и она даст нам свет на нашем пути. Человечество не смогло прийти к Справедливости за тысячи лет. Ныне мы приведем его к Справедливости! Вы согласны принять решение, братья мои?

- Как странно! Почему здесь никого нет? - Мортениус с изумлением разглядывал виртуальные экраны сканнеров. Все до одного показывали одинаково хитроумное сплетение коридоров, окруженных множеством оборудования, однако ни одной боевой машины СР не было видно. - Они что, забыли о нас?

- Где уж там, забыли! Скорее всего, заминировали все, и отправят к Творцу нас вместе с Восом, как только он из трубы вылетит.

- Они не решатся взорвать временную трубу, потому что таким взрывом разнесет весь комплекс. - Резонно успокоил друзей Деслар. - Скорее всего, мы просто переоценили их сообразительность. Мы с вами знаем, что такое временная труба, и смогли рассчитать, сколько понадобится времени Восу, чтобы пролететь ее. Но совсем не обязательно, что СР сделали то же самое.

- Твоими бы словами волю Творца!.. - как всегда недоверчиво пробурчал Хардегон.

Четыре Заксара шагали по техническому коридору к залу обслуживания временной трубы.

Вос влетел в подозрительную трубу. Его Заксар швырнуло туда ударной волной, однако повреждения были незначительны. Труба была длинная и абсолютно пустая. Он быстро миновал её и остановился на другом конце. А где же его братья? Почему они не последовали за ним?

- Вос - братьям, вы где? У вас всё в порядке? За нами нет погони?

- Вос, дружище, - заорал в эфире голос Савала, покрывая другие ответившие голоса, - ты жив!

- Оставайся на месте, Вос, - перебивал Савала Деслар, - мы уже идём.

- Мы двигаемся по коридору 15-б, - вставил Мортениус.

- Ага, я вижу вас на радаре, - сориентировался Вос. - Но почему столько восторга? Разве мне что-то угрожало? Мортениус, вы уже вернулись? А где Хардегон? Это ведь его четвёртый Заксар?

- Я тоже здесь, - отозвался спокойный голос, - Не тревожься, Вос. Всё в порядке. Мы уже давно вернулись. Не удивляйся, но мы ждём твоего освобождения уже несколько дней.

- Какого освобождения? - недоумевал Вос. Он оглянулся на трубу, из которой вылетел. Это была массивная конструкция, опоясанная толстым кожухом. Рядом на стене красовался витиеватый технический символ времени.

- Это что ли временная труба была?.. - догадался Вос и запнулся на полуслове от своей неожиданной догадки.

- Она самая, - вздохнул в ответ Деслар.

- Так это значит… Значит у нас мало времени! - воскликнул Вос.

Ближайшая служебная дверь открылась, к Восу присоединились ещё четыре Заксара.

- Путь свободен, брат, - обратился к нему Мортениус. - Корректор открыт для нас.

- Сделай свое дело: А потом мы сделаем свое. - На виртуальном экране Хардегон мрачно усмехнулся и кивнул в сторону Мортениуса. Вос заметил, что за спинами роботов этих двоих отливают сталью громоздкие контейнеры с термоядерными минами.

- Я готов, - ответил Вос, сжав кулаки.

- Идёмте же немедля, - поторопил всех Деслар и зажигая плазменные двигатели добавил: - А лучше полетели!

- Да, летим, - бодро поддержал Савал и рванулся с места.

Его робот метнулся в широкий коридор, ведущий в сторону блока экспериментальных установок. Вслед за ним взлетели другие роботы и безмолвной вереницей помчались к цели. Теперь их ничто не удерживало от исполнения задуманного. Только бы всё удалось!

Порывистый холодный ветер блуждал в тонкой атмосфере третьей луны Аланара. Он нес с собой сухой снег, закручивал белесые вихри вокруг построек и коммуникационных мачт комплекса. Над спутником повисла короткая ночь, пронизанная паутиной метели. Разлагающийся труп второй луны маячил в небе размазанным белесым пятном, навевая тоску. Жилой блок научного комплекса одиноко возвышался над окружающими приземистыми постройками и посадочными площадками. Он напоминал гигантский початок кукурузы, стоящий торчком. Его опоясывали ровные ряды "зернышек" - закрытых балконов квартир, вдоль всего здания снизу доверху тянулись "усы" - внешние металлические распорки. На крыше располагался полупрозрачный купол, вокруг которого громоздились антенны - бывшая обсерватория аланарцев, ныне штаб гарнизона СР. В этот час естественная ночь на спутнике совпадала с ночью по стандартному общегалактическому времени, по которому жил гарнизон, и большая часть блока была погружена в сон. Лишь некоторые зернышки-балконы светились изнутри мягким молочным сиянием. На одном из таких балконов в плетеном кресле-качалке сидела Джина Смарт, глядя в ночь сквозь толстое органическое стекло.

Она не спала - не было настроения. Ей почему-то сделалось душно и тесно в просторных комфортных апартаментах. Неосознанно хотелось выбраться наружу, на воздух, из тех замкнутых металлических коробок, в которых проходила почти вся ее жизнь. К сожалению, здесь, на третьей луне, выйти на улицу или хотя бы открыть стекло балкона было невозможно: снаружи слишком высокий фон радиации и слишком низкое атмосферное давление. Джина отрегулировала кондиционер на минимально возможную температуру и создала в квартире ветер, подобный тому, что дул снаружи. Хотя всей ее одеждой был легкий халатик, она не чувствовала холода. Она наслаждалась свежестью морозного ветра и колючим мраком снежной ночи. Джина сама была слишком похожа на эту ночь: такая же холодная, такая же мрачная и такая же независимая.