Брезент в углу кузова лизнули трепетавшие языки пламени. Огонь высветил лица и расширенные глаза барахтающихся. Там был Чантурия и двое других, которых Мартин сразу же узнал, он видел их в отблесках пожара в Старом Буяне – усатого грузина и второго, с плоским темным лицом, того, что несколько минут назад стрелял в него. Да это же Турок! Он боролся с Чантурия, пытаясь дотянуться до валявшегося на полу кузова пистолета. Внезапно вспыхнувший огонь застал их врасплох.

Пока они в недоумении смотрели на пламя, Мартин рыбкой нырнул вперед и схватил пистолет. А где же другой? Он быстро обшаривал взором пустой кузов, но вот Чантурия вытащил его из-под маленького Тамаза.

– Кто в кузове? Выходить быстро! Бросайте оружие! – кричали снаружи.

Задний борт упал, брезент был откинут в сторону. Машину полукольцом окружила группа милиционеров и омоновцев. Мартин отбросил пистолет в сторону, куда Турок не смог бы дотянуться. Чантурия тоже выбросил свой. Они спрыгнули с грузовика, наперебой говоря что-то бессвязное, но их никто не слушал.

Оказывается, «КамАЗ» врезался в цепь милицейских машин, перегородивших дорогу, по которой только и можно было проехать по набережной. Он удара он загорелся, загорелась и машина, в которую он врезался. Горящий бензин быстро тек по правому борту грузовика, языки пламени лизали тент, все ближе подбираясь к бензобаку.

– Он сейчас взорвется! – закричал Мартин.

Хотя все слышали его, но лишь Чантурия, маленький Тамаз и Турок поняли, что это значит.

– Знаем, знаем! – закричал в ответ милицейский капитан. – Бегом отсюда!

Но Мартин, вместо того чтобы бежать прочь, помчался к кабине «КамАЗа».

– Стой! – заорал капитан, расстегивая кобуру.

Но тут перед ним вырос Чантурия, мешая вытащить пистолет и в то же время пытаясь в отчаянии бессвязно объяснить, что взрыв снесет пол-Москвы, а Чернобыль покажется жалким пионерским костерчиком. Капитан сшиб Чантурия с ног, и тут же над его распростертым телом нависли трое милиционеров, помахивая дубинками. Но Мартин уже подбежал к двери кабины.

Пламя успело закоптить стекла со стороны пассажира, а водительское место оставалось нетронутым. Дверь оказалась распахнутой – солдаты вытащили водителя из кабины и теперь стояли поодаль, безучастно глядя на Мартина, нырнувшего в кабину. Пламя пожара, казалось, завораживало их.

Мотор не работал. Сначала Мартин никак не мог отыскать включатель стартера. Наконец он нашел его на полу, старый ножной включатель, и нажал ногой. Стартер заурчал, но мотор не заводился. Огонь выжег кислород – теперь его уже не завести. В отчаянии Мартин стукнул по рукоятке коробки передач, надеясь включить заднюю скорость. Боль пронзила поврежденную кисть руки. Он изо всех сил жал на стартер, сам вдавившись в водительское сиденье.

Стартер взвыл. Грузовик никак не мог сдвинуться с места, да еще сбросить с себя тяжесть милицейской машины, повисшей на его переднем бампере. Наконец «КамАЗ» задрожал. Мартин снял ногу со стартера и спустя секунду-две надавил снова – грузовик, вздрагивая, пополз назад, волоча милицейскую машину на бампере, затем она сорвалась, и грузовик поехал прямо на толпу солдат и милиционеров; те быстро отпрыгивали и разбегались с его пути. Шатаясь и вздрагивая, «КамАЗ» прополз метров тридцать и остановился у фонарного столба. Мартин успел выскочить из кабины, а солдаты сорвали загоревшийся тент с рамы. Правое переднее колесо грузовика все еще горело. Милиционеры накинули на него свои плащ-палатки и погасили огонь. Грузовик теперь стоял, дымясь и шипя, под ярким светом уличного фонаря.

– 55 —

Нападение с помощью грузовика,

или Драма, разыгравшаяся в

июньскую ночь

В ночь с 10 на 11 июня, вскоре после двух часов, принадлежащий румынской компании «Транспортул интернационал Ромыния» трайлер для международных перевозок умчался под градом пуль от гостиницы «Украина» по набережной Шевченко. За ним вдогонку устремился другой грузовик – советский «КамАЗ», с которого велся огонь. Путь им загородили милицейские и военные машины. Видя, что пробиться невозможно, водитель первого грузовика попытался прорваться обходным путем, но заложил такой крутой вираж, что потерял управление, пробил защитное ограждение и рухнул в Москву-реку. Водитель трайлера и пассажир погибли при аварии.

Второй грузовик столкнулся с милицейской автомашиной, и та загорелась. Милиционеры вытащили из грузовика несколько человек, после чего его отбуксировали от горящей машины и спасли от возгорания.

Проживающий в гостинице американский гражданин У. Джонсон сказал нашему репортеру: «Окно моего номера выходит на набережную, и я проснулся от шума – было такое впечатление, будто на улице идет война. Автоматные очереди гремели минут пять, не стихая, а потом эти два грузовика с ревом сорвались с места и помчались по набережной. Буквально за секунду на пересечении дорог у моста милицейские машины выставили заслон. Столкновение было ужасным».

Милиция и военные, прибывшие на место происшествия, отказались дать какие-либо разъяснения по поводу случившегося. Позднее прокуратура сделала заявление, что стрельба и погоня явились результатом разборки отношений между соперничающими преступными группировками. Несколько человек арестованы и содержатся под стражей, ведется следствие. В поимке преступников и расследовании принимают участие и другие организации.

Почему на месте происшествия находились военнослужащие, не объяснялось.

И. Клима

«Известия», № 165, 14 июня 1989 года.

– 56 —

Среда, 14 июня 1989 года,

Час дня,

Ресторан «Прага» в Москве

Успешное завершение «операции Икс» никак официально не отмечалось. Вместо этого Мартин с Алиной пригласили Чантурия на скромный обед в ресторан «Прага», что в самом начале улицы Арбат. На этот раз они не опасались, что кто-то будет следить за ними.

– О-о, ваше лицо! – воскликнула Алина и расцеловала его в обе поцарапанные щеки.

– Если бы я не присутствовал на том празднике, – заметил Мартин, – то, глядя на твое лицо, сказал бы: а интересно посмотреть, как выглядят твои противники.

– Они выглядят так, как и должны выглядеть, – ответил Серго. – Как мне сказали в милиции: «Капитан, откуда нам было знать, что вы из Комитета госбезопасности?» И даже узнав, что я из КГБ, они не торопились отпустить меня, пока не получили подтверждения. А может, оно и к лучшему, что они не знали, откуда я. Хулиганье всякое им нетрудно засадить за решетку в любое время, а вот часто ли им представляется случай выбивать дурь из офицера КГБ?

– Очевидно, довольно редко. Когда они запихнули тебя в «санитарку», я подумал было, что мы уж больше не увидимся. Как нога?

– Нога в порядке. Пуля ее не зацепила – лишь оторвала каблук на ботинке, отчего нога онемела на некоторое время. Можно сказать, повезло – по крайней мере в те четверть часа по мне не прохаживались милицейские дубинки. Ну, а все остальные следы – это от них на память.

Столик для них был заказан в отдельном кабинете на третьем этаже, окна его выходили на Калининский проспект. Усаживаясь, Чантурия тяжело вздохнул, надеясь, что Алина выразит ему сочувствие, и добился этого: она по-дружески положила руку на его пальцы.

– Еще один поцелуй – и все мои боли как рукой снимет, Алька, – сказал он.

– Ну а майорское звание – оно, что, не облегчает боль? – спросил Мартин, разглядывая новые знаки на петлицах[15] Чантурия.

– Майорское звание – обуза нелегкая. Теперь предстоит решать, что делать с ним.

На столе уже появились водка, минеральная вода и закуска. Они замолчали и выжидали, пока официант не откроет бутылки и не уйдет.

– Ну и что же вы решили делать дальше? – спросил Мартин.

– А-а… чекист делает то, что выбрал для себя один раз и на всю жизнь.

Он не случайно произнес это слово. Так называли сотрудников КГБ – по аббревиатуре названия предшественницы Комитета – Чрезвычайной Комиссии, созданной в первые месяцы Советской власти. Сотрудники органов госбезопасности бережно пронесли первое имя своей организации через десятилетия. Не только имя, но и многие традиции, подумал Чантурия, наливая две рюмки водки. Он хотел налить и третью, но Алина отрицательно покачала головой. Одну рюмку он пододвинул Мартину.