Атака Соколова удивила Чантурия. Он думал, что ему удастся легко загнать Соколова в ловушку. Теперь же он понял, каким наивным дурачком был, и решил пойти сразу с козырного туза:

– Вы же хорошо знаете, товарищ полковник, что я не нахожусь на содержании у кого-либо. Вы также знаете, что вместе с другими подстроили, чтобы арестовали невиновного человека. Вот вы-то сами и находитесь на содержании у грузинской мафии.

Лицо у Соколова покраснело от злости, и он выпалил:

– Я обеспечиваю безопасность народа еще с тех пор, когда вас и на свете не было, капитан. И думаю, буду еще долго продолжать служить, после того как вас расстреляют за измену.

– Ну нет, вам не отвертеться, полковник! – сказал Чантурия спокойным голосом, хотя внутри у него все кипело. – Вот доказательства.

И с этими словами он бросил на стол полученный через Мартина звукозаписывающий аппарат. И только тут впервые до него дошло, что аппарат этот иностранного происхождения.

– Так-так, значит, ваши заморские дружки помогли вам? – злобно зарычал Соколов. – Они напрасно беспокоились. Вот мое доказательство!

И он бросил на стол маленький магнитофончик советского производства, один их тех, которые Чантурия даже боялся попросить, опасаясь расспросов. Соколов включил магнитофон, и Чантурия услышал, как он соглашается принять взятку от грузинской мафии.

Душенкин, казалось, весь ушел в себя.

– Очень интересно, – произнес он, выслушав запись до конца. – Ну, а что записано у вас, капитан?

– То же самое.

– В чем же суть всего этого?

– Я знал, что кто-то из нашего Комитета работает на мафию. Чтобы выявить этого человека, я дал мафии знать, что мне известно о переправке за рубеж плутония и что я согласен помалкивать за вознаграждение. На меня вышел полковник Соколов, он знал о моем контакте с мафией.

Узнать об этом он мог лишь из одного источника – от самой мафии.

– Ловко придумано, – бросил реплику Соколов, – но правда как раз в обратном. Это у меня появились основания считать, что мафия стремится проникнуть в аппарат КГБ, и я стал выслеживать их агента. К счастью, – он кивнул головой на свой портативный магнитофон, – я пришел во всеоружии.

– Не будем больше дискутировать, – подвел итог Душенкин и, посмотрев на сидящих напротив американцев, сказал без тени улыбки на лице: – Надеюсь, вы извините нас.

– А как насчет плутония? – не отступал Мартин. – Вы разве не собираетесь помешать транспортировке?

Ему хотелось как-то помочь Чантурия, но он понимал, что любое его слово только ухудшит положение Серго.

– Разумеется, помешаем. Если есть грузовик, то мы отыщем его. Тогда и узнаем всю правду об этом деле.

– Грузовик сейчас едет из Казани в Москву, – заметил Чантурия.

– Откуда вам известно?

– Мне подумалось, что грузовик, перевозящий плутоний, должен быть оснащен специальной защитой экипажа от облучения. Его должны применять только для таких перевозок и не использовать ради транспортировки обычных грузов – малодоходной контрабанды и тому подобного. Я узнал номер этого грузовика и по нему установил, куда он совершал поездки ранее. Удалось выяснить, что в настоящий момент этот грузовик находится в рейсе из Казахстана в Румынию транзитом через Москву.

Минуту назад казалось, что Соколов вот-вот доконает Чантурия, но капитан вовремя сделал ставку на Душенкина, и столь успешно, что тот теперь не верил ни единому слову Соколова.

– Грузовик незаметно проверили, товарищ Соколов. Он излучает сильную радиацию.

– Как же вы сумели проверить его? – поинтересовался Душенкин. – Ведь экипаж должен быть настороже.

– Проверка проводилась, пока грузовик переправлялся на пароме через Куйбышевское водохранилище. Его экипаж в это время любовался пейзажем.

– Прелестно! – только и произнес Душенкин высшую похвалу, когда-либо срывавшуюся с уст Молчаливой Смерти.

Соколов тоже это знал, но не сказал ни слова.

– Ну и где же сейчас этот грузовик? – спросил Душенкин.

– Как я уже сказал, где-то в пути из Казани в Москву. А где конкретно – не знаем.

– Что? Почему не знаете?

– Это дело, как правильно отмечал полковник Соколов, очень уж необычное, – ответил Чантурия. – Извините меня заранее, но, не имея веских подтверждений моих подозрений, я всерьез опасался вмешательства со стороны кого-нибудь из нашего Комитета.

Душенкин долго и внимательно глядел на Чантурия и наконец произнес:

– Мы поговорим об этом в моем кабинете. Обратившись к американцам, он сказал:

– Мы будем вас информировать о том, как развиваются события.

– Ваш замысел, Мартин, был с самого начала дурацким, – сказал Бирман, когда они возвращались с переговоров на посольской машине. – Ну а теперь, раз уж вы раздули все это дело, хотел бы я посмотреть, как вы будете вылезать из этого дерьма!

– Перво-наперво мы должны помочь разыскать этот чертов грузовик, – предложил Мартин.

– А как же, черт побери, мы могли бы это сделать? – поинтересовался Ролли.

– А я-то надеялся, что вы мне объясните.

– Не беспокойтесь, они сами разыщут его, – заметил Бирман. – Если, конечно, захотят. У них под рукой двести тысяч агентов, даже больше, если привлечь армию. А что, если они не захотят искать его? Что, если все это коварные происки КГБ? Тогда моя карьера накроется.

– Все это не происки, а откровенный бандитизм. Вот он-то и может погубить вашу карьеру. Не говоря уже об остальном мире, когда Ирак заполучит атомную бомбу, – ответил Таглиа, а потом добавил: – Не хотел бы я оказаться на месте этих двух олухов.

– Каких олухов? – не понял Мартин.

– Полковника и капитана. Одного из этих ослов непременно выгонят в шею щипать травку, да я и не удивлюсь, ежели попрут обоих.

– Почему же обоих?

– Потому что если не смогут выяснить, кто же из них врет, то, само собой разумеется, предположат, что брешут оба. Может, со временем все и прояснится, да так, что им не поздоровится.

– Господи! Ведь так оно и будет! В таком случае, Ролли, я должен поспешить выполнить одно поручение, – заторопился Мартин и попросил шофера остановиться.

– Куда это вы направляетесь? – спросил Бирман.

– В одно важное для меня место. Не ждите меня, ложитесь спокойно спать.

Он вышел из машины на площади 50-летия Октября, чуть подальше гостиницы «Националь», и пошел назад к станции метро. О том, что за ним могут следить от самого здания КГБ, он даже не подумал, так как очень торопился и забыл о предосторожности. Выбрав самый скорый маршрут, он доехал на поезде метро до станции «Красные ворота», а там, оглядевшись, пересел на кольцевую линию[14] и вышел на станции «Курская».

Не прошло и пятнадцати минут, как он очутился перед Таниной квартирой. Позвонив и не получив ответа, он чуть не ударился в панику. Он был уверен, что Чантурия сегодня не пойдет к Алине. Но, с другой стороны, Чантурия теперь собирается получить от Алины ответы на ряд очень трудных вопросов, поэтому ее имя неизбежно выплывет в связи с этими вопросами-ответами. Кто-нибудь из кагэбэшников рангом повыше, чем Чантурия, тоже захочет лично побеседовать с ней. Конечно же, Чантурия против полковника не устоит и не сможет и дальше укрывать Алину. В конечном счете она подтвердит его версию, но достаточно ли будет ее объяснения, чтобы выручить их обоих?

Он все нажимал и нажимал на кнопку дверного звонка.

А есть ли какие-то основания не доверять Чантурия? Да нет же, конечно, нет. Наверное, она уже беседует с ним там, за дверью.

Прав ли Бирман? Может, он, Мартин, и впрямь зря раздул все это дело?

В это позднее время она должна быть там, в квартире. Он в этом твердо уверен. События сегодняшнего дня помнились будто в тумане, вплоть до самого конца переговоров на Лубянке, завершившихся всего пятнадцать минут назад. Или все это ему привиделось?

Вдруг дверь открылась.

– Бен? Что…

Он быстро зажал ей рот, втолкнул в квартиру и закрыл дверь.