Перед матчем ПыС во главе с Болтун-беем отправился в мечеть Эйюбсултан, чтобы совершить намаз.

Севим несколько недель безуспешно разыскивала Саида: адреса дома, в котором он теперь жил, она не знала; пойти в клуб ГВН не решалась. Все надежды она возлагала на этот день: перед началом игры она встретится с Саидом и скажет, что ПыС предлагает ему перейти в их клуб, разумеется, за большие деньги. Он, конечно, тотчас же согласится, а после матча они вместе поедут к ней домой. Сегодня он должен увидеть и понять, как она любит его. Она сделает все, чтобы понравиться Саиду, будет с ним нежна и ласкова, как никогда! Не будь она Севим Грифон!… Сегодня она страстно желала поражения своему родному ПыС'у…

Люди сплошным потоком двигались по городским улицам в сторону стадиона. Те, у кого не было билетов, штурмовали стены стадиона, как в далекие века их предки штурмовали стены столицы Византии. Окажись перед ними Китайская стена, даже она не остановила бы их…

Все места на трибунах были заняты за четыре часа до начала матча. Зрители пришли сюда, запасись провизией, прихватив с собой нарды, кости, карты, не забыв бутылки с вином и ракы.

Севим собиралась на матч, как на бал. Она надела самое красивое платье, навешала на себя украшения, не забыла надеть обручальное кольцо. Когда она шла к двери, мать давала ей последние наставления:

- Доченька, мужчинам ни в коем случае нельзя показывать свою благосклонность, иначе они сразу же садятся на голову! Будь умницей, доче…

- Хватит меня учить! - взорвалась Севим. - Я не собираюсь больше спрашивать у тебя, что мне делать и как вести себя! Я сама знаю не хуже тебя!

- Ах ты негодная! - закричала Мехджуре-ханым. - Полюбуйтесь на эту неблагодарную! Я ее родила, вскормила, вспоила, и она мне, матери, говорит такие дерзости!… Да как ты смеешь?

- Смею! Смею! Смею! - Голос Севим перешел в визг. - Ты во всем виновата!… «Ах, не тот цвет, ах, не тот стиль!»

- На помощь!… Умираю!… - завопила на весь дом Мехджуре-ханым, закатывая глаза и падая в кресло.

Севим даже бровью не повела, с невозмутимым спокойствием вышла, громко хлопнув дверью.

- Чтоб ты ослепла, подлая! - плюнула вслед ей родная мать.

Севим никак не могла решить, куда ей отправиться: к ребятам из ПыС'а или в отель, где разместилась команда ГВН. «Надо побывать, пожалуй, и там и там», - мудро рассудила она и направилась к «Столбам».

- Пусть все черти будут с вами, мальчики! - с напускной веселостью вскричала она вместо приветствия.

Но мальчики даже не шелохнулись при ее появлении. Кто-то нехотя поднял голову и пробормотал:

- О! Прибыла наша честь и совесть…

- Ну как вы, мальчики? - Голос Севим потускнел. Ахмед повернулся к ней, но не встал.

- Как видишь. Вчера мы посетили почтеннейшего покровителя нашего Эйюбсултана и сегодня, с помощью Аллаха, рассчитываем обыграть «Нуждарей».

Его слова вызвали смех.

- А ты, сладкая, посиди со мной рядышком, чтобы я играл удачливо…

Севим подсела к Ахмеду, но скоро почувствовала себя одинокой: никто ею не интересовался, как прежде, никто с ней не разговаривал. Она встала и тихонько вышла.

Поймав на улице такси, Севим примчалась в другой отель, где остановились ребята из ГВН. Портье не пустил ее дальше холла.

- Как?! - возмутилась Севим. - Почему это нельзя пройти? Что значит запрещено? Откуда такие порядки?

- Вам придется подождать, пока сообщим о вашем приходе Томпсону-эфенди.

- А кто он здесь такой?

- Тренер команды.

- С каких это пор тренер лезет во все дела команды? Пусть командует футболистами на футбольном поле, а не здесь.

Эти слова услышал Томпсон и, подойдя к ней, произнес:

- Здравствуйте! Вы прав, я командуй всюду… Вы желаете увидеть Саид?

- Да.

- Я разрешай вам его видеть, но прошу недолго: мы скоро уезжаем на стадион. Прошу на втором этаж, малая гостиная.

Войдя в гостиную, Севим застыла на месте: Саид и Айсель сидели за столом и пили чай. Увидев ее, Саид встал и протянул руку.

- Здравствуй, Севим…

- И на том спасибо, что не забыл еще имени, - язвительно ответила она.

Саид промолчал. Севим окинула взглядом Айсель.

- Я, кажется, вам помешала?

- Нет, что ты… Садись с нами, прошу тебя…

- А где ж твои очки? - вдруг ни с того ни с сего спросила она.

Саид улыбнулся.

- Благодаря тебе в них больше нет необходимости. Ношу только на улице, когда яркое солнце…

Желая переменить тему разговора, он поспешил представить женщин друг другу:

- Простите, пожалуйста, я не познакомил вас…

- О Аллах, кто же не знает Испанку Айсель? Та насмешливо улыбнулась.

- Что с вами случилось, Севим? В такой день, когда вам полагается вдохновлять своих мальчиков, вы пожаловали сюда? Уж не ошиблись ли вы адресом? ПыС остановился в другом отеле…

Вне себя от ярости, Севим Грифон бросилась на Айсель, норовя вцепиться ей в волосы. Словно ожидавшая нападения, Айсель ловко увернулась и, в свою очередь, схватила Севим за руки. На женский визг сбежались футболисты, но никто не кинулся разнимать соперниц. Здоровые парни покатывались со смеху, подуськивая и подзадоривая их:

- Дай ей в глаз! Так ее, Айсель!…

- А ну, Севим, покажи!…

- Эй, Испанка, не сдавайся!… Женщины покатились по полу…

Саид в ужасе застыл, не в силах сдвинуться с места.

В этот момент в дверях появился Томпсон и, не обращая внимания на потасовку, закричал:

- Все, мальчики! Отобюс поданы! Едем! - и энергично стал выпроваживать их из гостиной. Саида он увел за руку.

Когда все ушли, драка прекратилась, обе женщины были без сознания…

Первой очнулась Айсель, она позвала горничную и сказала:

- Вот телефон мужа, позвоните… Передайте ему, что мне дурно.

«ЗАКАТИЛАСЬ ЗВЕЗДА…»

Над стадионом, заполненным до отказа, поднималось ровное, монотонное грохотанье. Болельщики обеих команд, сидевшие на противоположных трибунах, били палками по пустым бидонам, канистрам, банкам - это зовется на языке любителей спорта «тещин гнев», скребли по деревянным дощечкам, дули в трубы, свистели в свистульки, трещали трещотками, разворачивали над головами лозунги. Какой-то беззубый старик от нечего делать свистнул так, что стадион на мгновенье примолк и снова утонул в привычном шуме. Не было человека, который не держал бы в руках что-нибудь; палку, бутылку, банку…

Когда на поле вышли одиннадцать игроков в форме ГВН, одна трибуна взорвалась аплодисментами, а дру» гая залилась свистом. То же самое повторилось при выходе команды ПыС.

Игра сразу началась в быстром темпе. Сто тысяч зрителей, занявших места на трибунах, и еще пятьдесят тысяч безбилетников замерли в ожидании, но такое затишье явно предвещало бурю…

Первые десять минут игры прошли в середине поля с переменным успехом. На десятой минуте мяч попал к Саиду. Болельщики «Нуждарей» заревели:

- Оф-оф-офсайд!… Оф-оф-офсайд!…

Не отпуская от себя мяча, Саид рванулся по краю, приблизился к штрафной площадке и оказался один на один с Ахмедом. Когда Ахмед понял, что мяча у Саида ему не отнять, он с такой силой хватил нападающего по спине, что тот присел, скрючившись от боли, будто в позвоночник ему загнали гвоздь…

Если бы не этот пинок, Саид, наверное, открыл бы счет.

- О-о-ох! - вырвалось у болельщиков ГВН, и Ахмед, озверев оттого, что симпатии зрителей оказались на стороне Саида, погрозил трибунам кулаком.

- Оф-оф-офсайд! Оф-оф-офсайд! - в ответ орали трибуны. - Ну-ка вдарь, «Нуждарь»!… Ну-ка вдарь, «Нуждарь»!

С каждой минутой игра становилась все напряженней. Футболисты ГВН почти не покидали половины поля противников, мяч то и дело повисал над воротами ПыС'а. Однако счет все же открыл ПыС, во время одной из контратак «Столбы» забили гол в ворота ГВН.

Болельщики в ажиотаже срывали с себя пиджаки, кепки, галстуки, рубахи и махали ими в воздухе…