Через минуту он очутился в боковой нише, где оделся и собрал свои вещи. Изучив себя в тусклом от пыли зеркале, он лёгкой походкой покинул помещение; теперь он чувствовал себя гораздо лучше и готов был противостоять хищной девице в кружевной сорочке.

— Какая из гостиниц получше? — осведомился он так, словно это было ему не известно. Впрочем, приходится строить из себя обычного неоколониста даже по отношению к этой преданной служащей.

— «Кот-простак», — ответила девушка, впившись в него взглядом. — Кажется, я видела вас прежде, — решилась она. — Мистер Хеннен. М-м-м. Нет, это имя мне не знакомо. Странное имя — ирландское?

— Кто его знает, — пробормотал он, зашагав к двери. Нет времени для болтовни, даже с такой хорошенькой девушкой. Быть может, в другой раз…

— Остерегайтесь полицейских из «ОбМАН Инкорпорейтед», мистер Хеннен! — крикнула ему вслед служащая. — Они везде. И повсюду разгорается сражение. Вы вооружены?

— Нет. — Он неохотно помедлил у двери. Чтобы побольше выведать.

— ТХЛ с удовольствием продаст вам небольшое, но высокоэффективное оружие, — сообщила ему девушка.

— Наплевать, — сказал Ферри, выскочил из помещения и очутился снаружи, на тёмном тротуаре.

В этой реальности, в каждом её слое, вокруг плясали бесцветные огромные силуэты. Он застыл на месте, изумлённо взирая на очередную отвратительную трансформацию колонии, известной ему вдоль и поперёк. Идёт война, вдруг вспомнилось ему. Что ж, пусть она длится некоторое время. Но тут же обнаружил, что ему трудно вновь сориентироваться. Боже, как долго это будет продолжаться? Ферри сделал несколько шагов, пытаясь приспособиться, но безуспешно — он словно плыл в странном море, жил в чуждой среде и был в равной степени чужим окружающему.

— К вашим услугам, сэр! — произнёс механический голос. — Материал для чтения с целью развеять скуку. Газету или брошюру, сэр? — К нему бойко приближался робот-газетчик, и Ферри с тоской заметил, что его металлическое тело было изъедено коррозией и выщерблено выстрелами оружия, предназначенного для уничтожения живой силы противника.

— Нет, — быстро сказал он. — Эта проклятая война…

— В последней газете приведено исчерпывающее объяснение, сэр, — продолжал досаждать ему визгливым, как это принято у разносчиков, голосом робот. Ферри с надеждой огляделся в поисках наёмной летяги, но не обнаружил таковой и занервничал — здесь, на тротуаре он был абсолютно беззащитен. Больше всего его уязвляла мысль о том, что это происходит не где-нибудь, а на принадлежащей ему проклятой колониальной планете! Он даже не может безнаказанно прогуляться по собственным улицам, ему приходится прятаться за фальшивым именем, притворяться каким-то жалким Майком Хенненом или как там его… Ферри успел потерять контакт со своей новой индивидуальностью, и это ему понравилось. Наплевать, ведь он — единственный и неповторимый…

Тут он обратил внимание на единственную толстую книгу в ассортименте у робота-разносчика. Она называлась «Правдивая и полная экономическая и политическая история Неоколонизированной территории», её автором был доктор Блод. Странно, что эта работа не попадалась ему прежде, хотя он постоянно навещал планету.

— Вижу, вы увлеклись замечательным текстом, имеющимся у меня в продаже, — объявил газетчик. — Означенное восемнадцатое издание снабжено новейшими фактами, сэр; возможно, вы захотите ознакомиться с ним. Это бесплатно. — Робот швырнул огромный том в сторону Ферри, тот машинально подхватил его и открыл наугад, чувствуя себя пойманным врасплох и не зная, как ему отвязаться от газетчика.

В глаза ему сразу бросилось собственное имя, это поразило и заставило его насторожится.

— Вы также можете сыграть важную роль в истории этого прекрасного девственного колониального мира с его почти безграничными возможностями культурного и духовного развития, — назидательно продолжал робот. — Вполне возможно, что ваше имя уже упомянуто. Почему бы не свериться с содержанием, чтобы проверить? Рискните, мистер…

— Хеннен, — пробормотал он. — Или Хендрен, не важно. — Бездумно повинуясь указаниям разносчика, он обратился к индексу и принялся за поиски своего вымышленного имени на букву «Х». Но осознав вскоре свой промах, он с досадой хмыкнул и перешёл к поиску подлинного имени.

На «Ферри, Теодорих» обнаружилось огромное количество ссылок, та страница, которую он открыл вначале, была лишь одной из множества. Он интуитивно выбрал для чтения одну из первых ссылок.

* * *

«Рано утром Теодорих Ферри, глава масштабного экономического и политического предприятия „Тропа Хоффмана“ поднялся с постели, оделся и прошёл в гостиную».

* * *

«Ну и скучища, — в замешательстве подумал он. — Неужели в этой книге написано обо мне всё включая самые банальные подробности?» Почему-то это сильно задело его. Ферри снова обратился к содержанию, на этот раз выбрав одну из поздних записей.

* * *

«Под вечер, когда Тео Ферри вошёл на станцию „Телпора“ под фальшивым именем некоего Майка Хеннена, он едва ли подозревал о роковых событиях, готовых вторгнуться в его и без того извращённый и нелепый…»

* * *

— Боже мой, — хрипло пожаловался Ферри. Значит, они уже выяснили его подставное имя и даже успели напечатать и распространить эту жуткую книгу. Клевета! — Послушай, — резко обратился он к роботу-газетчику. — Моя личная жизнь принадлежит мне, и нет никаких причин раскрывать здесь мои дела. — Ему захотелось уничтожить издателей, кто бы ни был замешан в создании этой жалкой книжонки. Восемнадцатое издание? Ей-богу, в ней не должно быть последних записей — хотя бы потому, что он принял подставное имя лишь накануне.

— Один поскред, сэр, — вежливо сказал разносчик. — И книга переходит в вашу собственность.

Он ворчливо подал деньги, и довольный газетчик покатил прочь, исчезая в облаках пыли и обломков, причиной которым были военные действия за несколько кварталов отсюда. Крепко зажав книгу в руке, Тео Ферри бросился в укрытие ближайшего полуразрушенного жилого дома. Присев на корточки среди разрушенных строительных блоков, он снова углубился в чтение. Сосредоточившись на книге, он перестал внимать окружающим шумам и движениям; сейчас для него существовала лишь страница с печатным текстом, с которой он не сводил глаз.