— Да, сержант. Я хочу стать солдатом.

— Да, сэр, — сержант Джекрам неуклюже передвинулся. — Но я не уверен, что такой джентльмен, как вы…

— Вы собираетесь меня записывать или нет, сержант?

— Не слишком обычно для джентльмена становиться простым солдатом, — пробормотал он в ответ.

— Сержант, вы хотите знать, стоит ли кто-нибудь за мной? И назначена ли награда за мою голову? Так я скажу вам: нет.

— А как насчет толпы с вилами? — встрял капрал Страппи. — Он ведь чертов вампир, сержант! Любой это заметит! Он из Черных Лент! Вон у него и нашивка есть!

— И на ней написано «Ни Капли», — спокойно ответил юноша. — Ни единой капли человеческой крови, сержант. Уже больше двух лет. И все благодаря Лиге Воздержания. Конечно, если у вас есть возражения личного характера, вам придется предоставить их мне в письменной форме.

И это было довольно умно, подумала Полли. Одна его одежда стоит огромных денег. Большинство вампирских семейств принадлежат к самой верхушке общества. Никогда нельзя точно сказать, кто кого знал… даже не просто кого, а Кого. Эти «Кто» могли навлечь гораздо больше неприятностей, чем простые «кто». Сейчас сержант стоял как раз на распутье.

— Надо идти в ногу со временем, капрал, — наконец выбрал он. — И нам же ведь нужны люди.

— Да, но вдруг ему посреди ночи взбредет в голову высосать всю мою кровь?

— Тогда ему придется подождать, пока рядовой Игорь не разберется с твоими мозгами, — прикрикнул сержант. — Подпишитесь здесь, мистер.

Перо заскользило по бумаге. Через минуту-две вампир перевернул лист и продолжил писать. У них очень длинные имена.

— Но вы зовите меня просто Маледиктом, — произнес он, бросив перо в чернильницу.

— Благодарю, сэ… рядовой. Дай ему шиллинг, капрал. Хорошо, что он не серебряный, а? Ха-ха.

— Да, — коротко ответил Маледикт. — Конечно.

— Следующий! — выкрикнул сержант. Полли посмотрела на деревенского мальчишку, бриджи которого держались на одних подтяжках. Он подошел к столу и с недоумением уставился на перьевую ручку, будто впервые столкнулся с подобным чудом.

Она повернулась к бару. Хозяин таверны посматривал на нее, как и любой плохой хозяин. Как говорил ее отец, если ты держишь трактир, то ты либо любишь людей, либо просто сумасшедший. Как ни странно, но именно у последних пиво было куда лучше. Судя по запаху, царившему здесь, этот не был одним из них.

Девушка облокотилась на стойку бара.

— Пинту, пожалуйста, — заказала она и мрачно смотрела, как, нахмурившись, человек повернулся к большим бочкам. Она знала, что пиво будет кислым, что под краном стоит ведро, которое каждую ночь выливают обратно в бочку, не заткнув ее пробкой. И… да, подают его в кожаных кружках, которые, скорее всего, вообще никогда не моют.

Двое новобранцев уже пили свое пиво, громко выражая восхищение. Но ведь это Плён. Ты будешь пить все, что угодно, лишь бы забыть, что ты здесь.

— Отличное пиво, а? — высказался один.

— Лучшее, что я пробовал, — рыгнул второй.

Полли понюхала содержимое кружки. Запах был такой, что она вряд ли бы стала давать это свиньям. Сделав глоток, она передумала. Она бы отдала это свиньям. Те двое никогда не пробовали пива, подумала она. Прямо, как говорил отец: есть в стране парни, что идут в армию ради новой пары штанов. И они будут пить эту гадость, и притворяться, что им нравится, чтобы походить на взрослых. Эй, ребят, что-то мы перебрали вчера, а? А потом…

О боже… она ведь почти забыла. На что же похожа здесь мужская уборная? Дома она была достаточно жуткой. Каждое утро девушка выплескивала в нее по два огромных ведра воды, стараясь не дышать, а на полу рос какой-то странный зеленоватый мох. И ведь «Герцогиня» считалась хорошей таверной: прежде чем завалиться в постель, постояльцы снимали обувь.

Она прищурилась. Этот болван, что стоит перед ней, поигрывая бровью, подает им помои с каким-то уксусом, а ведь они идут на войну…

— Это пиво, — произнес Игорь справа от нее, — по вкушу похоже на лошадиную мочу.

Полли отступила назад. Даже в подобном заведении за такие слова могут попросту убить.

— О, ты так думаешь, да? — бармен навис над парнишкой. — Пробовал ее, а?

— Да, — ответил Игорь.

Хозяин сжал кулак прямо перед лицом Игоря.

— Слушай ты, мелкий шепелявый…

Из ниоткуда вдруг появилась тонкая черная рука, и бледные пальцы сомкнулись на запястье бармена. Его лицо исказилось от боли.

— Давай посмотрим на все вот так, — спокойно произнес Маледикт. — Мы — солдаты герцогини, так? Просто скажи «аргх».

Он сжал еще сильнее. Мужчина застонал.

— Благодарю. А вы подаете нам вместо пива жидкость, которую лучше всего назвать «грязной водой», — продолжал вампир в том же духе. — Я, конечно же, не пью… лошадиную мочу, но у меня чрезвычайно чувствительное обоняние. И лучше я умолчу обо всем том, что содержится в этой дряни, так что, давайте скажем «крысиный помет» и остановимся на этом? Просто кивни. Отлично, — Маледикт удовлетворительно кивнул. Одного из новичков стошнило. Пальцы бармена побелели.

— Унижение достоинства солдата ее светлости в военное время равносильно предательству, — продолжил он, подвинувшись ближе. — Наказание за это, конечно же… смерть, — это слово вампир произнес с каким-то восхищением. — Как бы то ни было, если где-то здесь есть еще одна бочка, из тех, что ты приберег для своих друзей, если они у тебя вообще есть, то, я просто уверен, мы все забудем об этом инциденте. Теперь я отпущу твою руку. Судя по твоим бровям, ты — мыслитель. Так что, если ты хочешь вернуться сюда с дубинкой, лучше подумай вот о чем: ты видишь черную ленту, что я ношу? Знаешь, что это?

— Л-лига Воздержания, — пробормотал бармен.

— Верно! Очень хорошо! — отозвался Маледикт. — Тогда поразмысли и вот над этим, если сможешь: я дал обет не пить человеческую кровь. Но это не значит, что я не могу ударить тебя так, что ты тут же оглохнешь.

И он отпустил запястье. Бармен медленно выпрямился. Под стойкой должна быть дубинка, Полли знала это. Даже у ее отца была такая. Она очень помогала, говорил он, в смутные времена. Девушка заметила, как трактирщик подергивает пальцами здоровой руки.

— Не стоит, — посоветовала она. — По-моему, он может.

— Простое недоразумение, парни, — произнес бармен, немного расслабившись. — Не ту бочку занесли. Без обид, — он ушел прочь; руки его едва заметно подрагивали.

— Я прошто шкажал, что это была лошадиная моча, — объяснил Игорь.

— Он не будет нарываться на неприятности, — обратилась Полли к Маледикту. — Отныне он станет твоим другом. Он понял, что не сможет тебя победить, и потому станет твоим лучшим приятелем.

— Мне это известно, — ответил вампир, одарив ее задумчивым взглядом. — А тебе-то откуда?

— Я работал в трактире, — Полли почувствовала, что ее сердце начинает биться быстрее, как всегда случалось, когда одна ложь находила на другую. — Там быстро учишься понимать людей.

— И чем же ты занимался там?

— Был барменом.

— В этой дыре есть еще одна таверна?

— Я не отсюда.

Полли внутренне застонала, ожидая вопроса, вроде «Так почему решил завербоваться здесь?» Но его не было. Вместо этого Маледикт лишь пожал плечами:

— Не думаю, что хоть кто-нибудь отсюда.

Пара новичков подошла к стойке бара. Все они выглядели одинаково: застенчиво, немного вызывающе, в не слишком подходящей одежде. Вернулся бармен, неся с собой небольшой бочонок, который он мягко опустил на стойку и осторожно открыл. Откуда-то из-под бара он достал оловянную кружку, налил в нее пиво и протянул Маледикту.

— Игорь? — позвал вампир, отмахиваясь от предложения.

— Я буду лошадиную мочу, ешли вам не вще равно, — он посмотрел на их лица. — Эй, я ведь не говорил, что мне не нравитщя, — он подтолкнул свою кружку к бармену. — Повтори.

Полли взяла новую кружку и принюхалась. Потом глотнула.

— Не плохо, — произнесла она. — По крайней мере, вкус похож на…