—  Хорошо. Первое обвинение снято. Адмирал Ирина т’человек, Совет собирается рассмотреть обвинение вас в попытке захватить власть во вверенном вам флоте.

У меня сразу от сердца отлегло. Раз флот мне вверенный, значит, это обвинение она собирается снять.

—  В момент сердечного приступа, случившегося с адмиралом Киорком т’кирн, я оказалась ближайшим к нему офицером соответствующего ранга. Согласно закону, тут же приняла командование. Ничего незаконного в своих действиях не вижу.

—  Всё правильно. Тем не менее, речь идёт о нарушении вами полномочий. Использование главного калибра, нарушение плана операции, несанкционированный полёт к независимому миру. Что вы можете на это сказать?

—  Насколько я поняла, обвинение касательного главного калибра с меня снято. Поэтому не считаю себя обязанной отчитываться в этом вопросе. Что касается плана операции, то до меня он не был доведён, и я даже сомневаюсь, что он вообще существовал. Я не знаю, каким образом флот оказался запертым в опасной зоне, и что предшествовало этим событиям. Приказы адмирал Киорк т’кирн получал непосредственно от адмирала Суэнка т’кирн, здесь присутствующего. Думаю, он смог бы ответить на многие вопросы.

—  Совет подробно разберёт эти события, когда сочтёт возможным. Сейчас речь идёт о вас, адмирал. Поскольку вы не могли нарушить план, о котором не знали… Возможно, Совет снимет с вас и это обвинение. Но тут говорится о доведении ваших подчинённых до самоубийства.

—  Председатель, я прошу уточнить, в чём меня обвиняют? Если я незаконно захватила власть над флотом, то о каких подчинённых может идти речь? Если же у меня были подчинённые, то командование я приняла законно?

Фаарзи надолго задумалась. Такой вариант явно не приходил ей в голову. Я непроизвольно улыбнулась Суэнку. Он также обнажил клыки и вежливо кивнул. У кирнов этот жест носит несколько иной характер, чем у людей. Что он имел в виду? И на что рассчитывал?

—  Поскольку адмирал приняла командование на законном основании, считаю возможным снять с неё это обвинение, включая те, которые входят в этот пункт. Есть возражения?

—  Да. — Снова Суэнк. — Я хочу услышать слова адмирала по поводу доведения её подчинённых до самоубийства.

Я промолчала, чтобы соблюсти официальность и субординацию. Но не дай тебе бог, Суэнк, встретиться со мной на узкой дорожке! Лучше с Каэльдом, я смогу его удержать. Чтобы убить тебя лично. Или раскрасить твоё милое личико в красивые фиолетовые цвета.

—  Адмирал, что вы на это скажите? — спросила председатель.

—  Я не общалась ни с кем из тех, кто покончил с собой. Я не посылала им писем. Только служебные распоряжения, не более того.

—  То есть, вы не считаете себя ответственной за действия ваших подчинённых? — вкрадчиво спросил Суэнк. Давай, подлавливай кого-нибудь другого.

—  Как командующий флотом я несу ответственность за все действия моих людей, совершённых по моему приказанию во время несения службы. Если хоть кто-то из тех, кто покончил с собой, находился в момент совершения этого деяния при исполнении обязанностей или исполнял мой приказ, я готова понести наказание.

Этот момент я специально проверила. Тут всё было чисто.

—  Справедливое замечание. Обвинение в незаконном захвате власти снято. Вопрос о самоубийствах будет отложен на время проверки статуса погибших на момент гибели. Прошу направить запрос в штаб флота. — Председатель опять выдала разумное и законное решение. Осталось главное.

Внезапно в помещении раздался резкий звук. Это представитель Гхума сообщил о том, что он собирается вставить слово. Он включил свой коммуникатор и в воздухе появились ярко-красные буквы: «Протестую. Обвинение состоит в том, что адмирал принуждала людей к самоубийству. Она это опровергла. Этого достаточно».

—  Представитель Гхума заинтересован в решении данного вопроса в пользу адмирала! — воскликнул Суэнк. Он явно не ожидал такого оборота.

—  Соблюдайте тишину! — отрубила его председатель. — Адмирал Ирина т’Человек, что вы на это скажете?

—  Любой, у которого есть глаза, — ответила я, прикоснувшись к своему значку клановому значку, который всегда носила на груди, — может видеть, что на моём значке цвета не совпадают с цветами на значке уважаемого Мхууда т’Гхум. (Я ритуально поклонилась ему. Мхууд ответил таким же поклоном). Он не входит в клан, старшей матерью которого я имею честь быть, следовательно, не заинтересован в исходе.

—  Протест принят. — Обвинение снято.

Уф…

—  Протестую! — Снова Суэнк. — Клан Мхууда и клан адмирала находятся в дружественных отношениях и…

—  Адмирал Суэнк т’Кирн, я вынуждена попросить вас о соблюдении тишины.

—  Извините, — ответил он. — Но я…

—  Кроме того, внутренние дела Гхума не входят в компетенцию Совета.

—  Прошу прощения, — сказал мрачно Суэнк и сел, напоследок пытаясь испепелить меня взглядом. Я улыбнулась ему как можно ласковей.

—  Переходим к третьему пункту обвинения. Ирина т’человек, вы обвиняетесь в создании конфликта Союза с независимым миром. Обвинение достаточно серьёзное, вы можете заранее сказать в вашу защиту всё что хотите и затребовать любые необходимые вам материалы и документы, необходимые вам для защиты.

А всё-таки плохо, что законодательство Союза не предусматривает адвокатуру. Я подустала слегка уже, следует признаться. Сесть бы. А это идея!

—  Уважаемый председатель, я прошу кресло. Любое.

От удивления председатель открыла рот.

—  Но какое отношение…

—  Я устала и хочу сесть. Кресло облегчит моё состояние и тем самым поможет мне защищаться. То есть, я считаю, что для защиты мне необходимо кресло.

—  Может быть, сделать перерыв в заседании?

—  Не считаю нужным. Мне необходимо только кресло.

—  И всё?

Наглеть так наглеть! Если меня признают виновной, то…Так хоть удовольствие напоследок получить!

—  Чашку чатры и две булочки.

—  Это вам необходимо для защиты?

—  Да. Мой организм ослаблен и нуждается в подкреплении. Это необходимо для защиты.

По залу прошёлся ропот. Я взглянула на Суэнка, он сидел, широко раскрыв рот. Не ожидал? Так тебе! Ещё не то увидишь! Если меня оправдают. Эх, если бы ещё адвоката из Москвы попросить… Такое бы закрутилось, что у бедных фаарзи мозги просто как чайники закипели. Между прочим, нигде не сказано, что я не имею права привлекать к защите представителей независимых миров. Жаль только, что московские адвокаты не знакомы с галактическим правом, а обучение займёт много времени…

—  Просьба адмирала Ирины т’человек признана законной. — Сказала председатель, придя в себя. — Пусть внесут… материалы, которые она сочла необходимыми для защиты.

Отлично! Осталось только запудрить им мозги. Служащие внесли кресла, столик, всё как положено Чашку чатры и булочки. Замечательно! Эх, пивка бы…Сколько лет уже пива не пила? Подумать страшно. Ладно, всё ерунда. Главное, чтоб виновной не признали. По счастью, это не суд а Совет, здесь не следят за исполнением закона, здесь его сочиняют. На этом я решила сыграть.

Отхлебнув чатры и откусив булочку, я откинулась в кресле, закинув ногу на ногу как можно сексуальнее, и сказала:

—  Итак, я жду вопросов. В чём меня обвиняют, что за независимый мир и как я умудрилась испортить с ним отношения?

—  Речь идёт о Милаакке, безопасности которого вы угрожали, используя вверенный вам флот. Вы блокировали планету, требовали денег, угрожали её уничтожить. Так утверждает правительство Милаакка. Я предлагаю совету просмотреть запись разговора адмирала и командующего звёздного щита Иссииюса Шириэсси.

Совет был не против. Я тоже. Запись была сделана качественно, ничего не скажешь. Ничего не вырезано, ничего не пририсовано. Разве что причёска у меня слишком разлохматилась. Естественное дело, столько возле чёрной дыры торчать, у кого волосы не отрастут. Давно, кстати, в парикмахерскую сходить надо.

—  Адмирал Ирина т’человек, как вы прокомментируете этот материал?