Далли напомнил себе, что Тедди не виноват, и все же ему понадобилось все его самообладание, чтобы подойти и поприветствовать их. Болельщики Далли сразу обрушили на него град вопросов и подбадривающих возгласов. Не зная, что сказать Тедди, он некоторое время перебрасывался с ними шутками, довольный, что может чем-то занять себя.
«Прости, что я так все испортил, — вот что он должен был сказать. — Жаль, что я не смог переговорить с тобой, сказать, что ты значишь для меня, сказать, как я был горд, когда ты защитил свою мамочку в тот день в Вайнетте».
Когда Далли вернулся от трибун на поле, Скит протянул ему драйвер.
— По-моему, старина Тедди впервые явился посмотреть, как ты играешь, правда? — сказал Скит, вручая ему клэб. — Будет жалко, если ему не удастся увидеть твою лучшую игру.
Далли метнул на него угрюмый взгляд, потом двинулся на позицию первого удара. Мышцы спины и плеч напряглись, словно стальные полосы. Обычно перед ударом он отпускал в толпу свои шутки, но сегодня это было выше его сил. Клэб казался чужим в его руке. Посмотрев на Тедди, он заметил на его лбу маленькую морщинку — свидетельство полнейшей сосредоточенности. Далли заставил себя сконцентрировать все внимание на том, что ему предстояло, — на том, что он мог сделать. Он глубоко вдохнул, не спуская глаз с мяча, слегка согнул колени, затем замахнулся клэбом и резко пробил, используя всю мощь своего удара слева. Полет нормальный!
Толпа зааплодировала. Мяч взмыл над пышной растительностью грин, сияя белой точкой на фоне безоблачного неба. Он начал снижаться, направляясь прямо к той группе магнолий, где накануне опростоволосился Далли. И затем, уже в конце полета, забрав чуть вправо, мяч приземлился на фарвее в идеальной позиции. Сзади до Далли донесся одобрительный рев техасских болельщиков; обернувшись, он ухмыльнулся Холли Грейс. Скит задрал кверху оба больших пальца, и даже на лице Тедди появилось некое подобие улыбки.
Этим вечером Далли пошел спать, зная, что наконец-то ему удалось поставить «Ветхий Завет» на колени. В то время как лидеры турнира пали жертвами сильного ветра, результат Далли был на три ниже пар; этого хватило, чтобы компенсировать неудачу первого дня и пробиться в таблицу лидеров, чтобы хоть чуть-чуть показать сыну, как играть в эту древнюю игру. Сив по-прежнему держался впереди, а с ним Фуззи Зеллер и Грег Норман. Уотсон и Креншоу отпали. Никлое сделал свой очередной посредственный раунд, но Золотой Медведь никогда не сдавался легко, и набранных очков ему как раз хватило, чтобы пройти в следующий круг.
Пытаясь заснуть этой ночью, Далли уговаривал себя сосредоточиться на Сиве и остальных, не отвлекаясь на Никлоса. Джек с его восемью ударами выше пар отставал достаточно сильно и был слишком стар для своих потрясающих атак на последних минутах. Но, взбивая кулаком подушку, Далли услышал голос Медведя, его шепот слышался так отчетливо, словно он находился в комнате: «Даже не думай сбрасывать меня со счетов. Я — это не ты. Я никогда не сдаюсь».
В третий день Далли, казалось, был не в силах сосредоточиться. Несмотря на присутствие Холли Грейс и Тедди, его игра была посредственной, и он закончил с тремя ударами выше пар.
Этого оказалось достаточно, чтобы разделить второе место еще с двумя игроками, но от лидера его отделяли два удара.
К концу третьего дня соревнований от непрерывного напряженного слежения за игрой на маленьком экране гостиничного телевизора у Франчески разболелась голова. В новостях Си-би-эс Пэт Саммеролл начал подводить итоги событий дня:
— Далли Бодин никогда не показывал хорошей игры в условиях жесткого прессинга, и сегодня он казался несколько скованным.
— Очевидно, ему мешал шум зрителей, — заметил Кен Вентури. — Не следует забывать, что в группе чуть позади Далли играл Джек Никлое, а когда Джек разгорячится, трибуны сходят с ума. Можете не сомневаться, что каждый раз, как раздается этот одобрительный рев, его слышат и другие игроки, и им становится ясно, что Джек сделал очередной эффектный удар. Это очень нервирует лидеров турнира.
— Будет интересно посмотреть, удастся ли Далли сломать привычную структуру финальных поражений и обрести завтра нужную форму, — сказал Саммеролл. — Этот игрок обладает сильным ударом, у него один из лучших свингов на турнире, и он очень популярен среди болельщиков. Знаете, больше всего они хотели бы увидеть, как он в конце концов хотя бы раз выйдет из пике.
— Но настоящей историей здесь на сегодняшний день является Джек Никлое, — заключил Кен Вентури. — В свои сорок семь Золотой Медведь из Колумбуса, штат Огайо, добился невероятного результата — шестьдесят семь ударов, что позволило ему выйти на второе место вместе с Сивом Баллестеросом и Далласом Бодином…
Франческа выключила телевизор. Казалось бы, можно только радоваться, ведь Далли вошел в группу лидеров турнира, но финальные туры всегда были его слабым местом. Ей пришлось сделать вывод, что присутствия одного лишь Тедди недостаточно, чтобы как следует пришпорить Далли. Она поняла необходимость более эффективных мер и прикусила нижнюю губу, отказываясь позволить себе рассмотреть вероятность того, как легко единственное сильное средство, которое она могла придумать, способно привести к обратным результатам.
— Держись от меня подальше, — сказала Холли Грейс на следующее утро, когда Франческа спешила вслед за ней и Тедди через загородную клубную лужайку к толпе, окружавшей позицию первого удара.
— Сама знаю, что мне делать, — отозвалась Франческа. — Или по крайней мере думаю, что знаю.
Холли Грейс обернулась к Франческе, когда та поравнялась с ними:
— Когда Далли увидит тебя, он уже не сможет сосредоточиться на игре. Это самый верный способ помочь ему проиграть финальный тур.
— Он и сам проиграет его, даже если меня там не будет, — настаивала Франческа. — Послушай, ты годами нянчилась с ним, и это не сработало. Давай ради разнообразия попробуем мой метод!
Холли Грейс сдернула солнцезащитные очки и уставилась на Франческу.
— Нянчилась! Да никогда в жизни я не нянчилась с ним!
— Нянчилась, нянчилась. Причем постоянно. — Ухватив Холли Грейс за руку, Франческа начала проталкиваться к позиции первого удара. — Ты только делай, что я тебе говорю. Теперь я знаю о гольфе гораздо больше, чем прежде, но в тонкостях пока мне трудно разобраться. Будь рядом и объясняй каждый его удар.
— Ты сошла с ума! Да знаешь ли ты…
Тедди, склонив голову набок, прислушивался к спору матери с Холли Грейс. Ему нечасто доводилось присутствовать при ссорах старших, и теперь он с удовольствием наблюдал за происходящим. Нос его обгорел, ноги гудели от усталости, но он с нетерпением ждал сегодняшнего финала, хотя ему было скучновато вот так стоять в сторонке, ожидая, когда игроки сделают удар. Однако ждать стоило, ведь иногда к канатам поговорить с ним подходил Далли, и тогда все вокруг начинали улыбаться ему, чувствуя, что это не простой ребенок, раз сам Далли уделяет ему такое внимание. Даже после того как Далли сделал несколько неудачных ударов накануне, он подошел к Тедди и объяснил, что произошло.
День выдался солнечным и мягким, и ему в спортивном свитере с надписью «Рожденный задать всем жару» было слишком жарко, но Тедди все равно решил не снимать его.
— Похоже, будет жарковато, — покачав головой, заметила Холли Грейс. — И почему ты не надела брюки или шорты, как все нормальные люди, собирающиеся на турнир по гольфу? Ты привлекаешь всеобщее внимание.
Франческа не потрудилась объяснить Холли Грейс, что именно на это она и надеялась, надевая узкое платье цвета спелых помидоров. Прямого покроя труба из хлопкового трикотажа оставляла открытой шею, мягко облегала бедра и заканчивалась существенно выше колен вызывающей оборкой в горошек. Если она все рассчитала верно, это платье, дополненное ни с чем не гармонирующими теми самыми серебряными сережками абстрактной конструкции, просто обязано взбесить Далли.