Чтоб не сильно рисковать (свое тело беречь надо), я снова махнул двумя разноцветными платками и врезал не особо сильно парню промеж ног. Согнувшись, тот упал на колени, судорожно хватая ртом воздух.

— Ну, вот, какого лешего, тебе надо было приставать ко мнер? — резким голосом потребовал я.

Парень начал медленно подниматься.

Было неясно, дошло до него, что не стоит приставать, или нет. Наконец, вспомнив про свои возможности, я нанес ментальный удар, чтоб запутать мысли и прекратить разборку. Быстро оглядев себя, я слегка перекосил верхнюю юбку, разлохматил слегка волосы, половину кружев на груди заправил внутрь и, схватив парня за руку, открыл дверь в зал. Поняв, что народ занят своими делами и мало обращает на нас внимание, я, заходя в зал и толкая перед собой парня, держащегося за яйца, заорал:

— Безобразие!!! Нападают! Пристают! Я честная девушка… в смысле девочка… в смысле честная. А некоторые извращенцы и уроды кидаются и хватаются прямо за сиськи… в смысле грудь… то есть, за то место, где должна быть грудь. Да-а… И я думаю она там будет… когда-нибудь, — я запутался.

Мэгам и мои сестрички с трудом сдерживались, чтоб не заржать. Часть гостей смотрела на нас с недоумением, а часть возмущенно смотрела на парня. Вероятно, у возмущающихся имеются дочери, а у недоумевающих — сыновья.

— Что это с ним? И почему он так странно м… э… — заблеяла одна толстая дама.

— Вы хотите сказать, держится за яйца? — состроив невинные глазки, я посмотрел на даму и продолжил:

— Он начал меня хватать за… — я оттянул вырез платья и заглянул внутрь.

Сестры и Мэгам засмеялись вслух, а я продолжил

— За это самое… А мне не понравилось. Я толкнула, а сзади лестница… Он и упал… и, наверное, ударился ими о лестницу… — что-то у меня речь не получается.

Надо было все же, перед тем как выйти, придумать что-то поумнее. Яйцами о лестницу — это же как извернуться надо?! Мда-а…

— Ты как посмела! Ты что с ним сделала! — заорал какой-то мужик, наверное, его отец.

— Оттолкнула его приставания, а то цепляются всякие уроды, — пожал я плечами.

Чтоб закончить скандал, слегка ударил мысленным кулаком по животу орущего мужика. Тот резко замер и замолчал.

— Он не урод! Он нравится девочкам! — взвизгнула толстая дама.

— Если вы себя имеете в виду, то из вас, конечно, может получиться четыре женские особи, только вот я не уверена, что это будут девочки, — язвительно ответил я и пошел на свое место за столом.

Пришлось расстроить желудок и у тетки, чтоб быстрее смоталась.

Вскочив, граф Сочено не знал что делать. Он прекрасно понимал, что пострадавшим в физическом смысле, в этой ситуации является парень. Однако с другой стороны покушение на честь благородной девочки является позором для дворянина… Спас его мужчина, сидевший рядом с ним. Тот самый инкогнито, про которого многие знали. Поднявшись, он потребовал от парня и его родителей извиниться перед девочкой и гостями, за безобразное поведение, а у меня поинтересовался, что я потребую в качестве компенсации.

Какая классная мысль!! Бегло осмотрев предполагаемого отца парня, я подошел и снял с его руки четыре кольца.

— Мне достаточно. Я вас прощаю, — присев в реверансе произнес я и снова сел на свое место.

Все гости замерли, и в зале установилась тишина. Говоривший мужчина тоже замер, затем пару раз открыв и закрыв рот, кивнул головой и сел на свое место, удивленно поглядывая на меня. Не выдержав, я подмигнул мужику, ухмыльнувшись. На несколько секунд он замер, а затем хмыкнув, улыбнулся мне.

Мужик с теткой, схватив парня за руку, попытались покинуть зал, но кинувшийся им на перехват Мирэй Сочено начал извиняться, просить остаться до конца ужина. Вырваться им удалось только после того, как они поклялись, что не обижаются ни на кого, а сами извиняются, и согласны прийти к графу на обед через неделю.

Дальнейший ужин прошел без происшествий, если не брать во внимание выговаривание мне Мэгама и хихиканье сестричек. После ужина, когда гости разошлись, я извинился перед Сочено за то, что вовремя не отвязался от парня и довел ситуацию до скандала. В ответ он поблагодарил меня и сообщил, что этого Тэриса давно стоило на место поставить. Он многих достал, но высокое положение отца и большие деньги, не давали возможности с ним разобраться. Затем мы попрощались с хозяевами и Мэгамом и обещали, что как только будем в городе и будет такая возможность, обязательно посетим их. Через три дня мы собирались уезжать в столицу.

Глава 17. Компаньонка

Пришло время осваивать столицу и выходить на более широкие рубежи. Долго размышляя на тему, а куда собственно ехать и где жить в столице, мне пришла мысль: «а не купить ли нам для начала трактир?» В гостевых комнатах можно было бы для начала жить, в трактире выступать с песнями, и потихоньку искать возможность войти в высший свет, либо пристроить к каким-то родственникам сестер, а мне с командой зарабатывать деньги на их содержание.

Потряс по максимуму Ирвина, взял немного денег с нашего имения, плюс деньги Жака и Арни, но нам все равно было маловато на мою задумку. В процессе обсуждения в разговор вклинился Магистр Трэвор.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, но я хотел бы предложить некоторую сумму. Войти, так сказать в долю, — улыбнулся старый маг.

Мы несколько окосели от такого предложения. По предварительным прикидкам это должна быть почти треть от тех денег, что мы собрали.

— Вы нас очень здорово выручите, однако позвольте полюбопытствовать, а что вы за это хотите? — осторожненько поинтересовался я.

— После смерти жены мне было очень скучно жить. Возраст уже не позволял много работать, имя и деньги, которые я имею, дают возможность мне не идти в прислужники, но вот скука заела… За время знакомства я хорошо вас изучил и готов вложить в ваше предприятие деньги в обмен на непыльную должность семейного мага, в смысле в столице. С условием что вы не напрягаете меня работой, вводите в высший свет столицы, и рассказываете почти все новости, — предложил магистр.

Все были обеими руками за.

Через день после совещания в столицу были посланы Арни и Жак с заданием купить хороший трактир в приличном месте и поближе к богатым районам. Жака нам пришлось долго уговаривать поехать с нами, но в итоге он все же согласился. Свой трактир в Торнске он решил оставить старшему сыну.

Получив известие о покупке подходящего нам заведения, мы начали собираться к поездке. После длительной подготовки, и набрав рекомендательных писем, мы двинули осчастливливать своим присутствием столичный высший свет. Дорога прошла без приключений, и мы всей толпой завалили в принадлежащее нам заведение. Жак был рад нас видеть и сразу бросился водить по помещениям, с гордостью показывая наше совместное приобретение.

Встав с утра и не решив еще, что делать дальше, мы спустились в зал позавтракать. В зале уже сидело несколько посетителей. Было скучно и от нечего делать я, медленно попивая чаек, посматривал в окно. Мое внимание привлекла стоящая недалеко от входа трактира группа из девушки и трех парней. На девушке было простенькое старенькое платье, слишком легкое для прохладного утра. Она молча отступала к стене. На лице проступали страх и отчаяние, но она старалась держать голову и спину прямо. Трое ржущих парней медленно приближались, явно наслаждаясь ее страхом.

— Бедная девочка, — произнес кто-то за соседним столом.

Взглянув туда, я заметил, что говоривший тоже смотрит в окно. На лице его промелькнуло что-то похожее на сострадание.

— Кто это? — спросил сидевший рядом с ним мужчина.

— Несчастная девочка из богатой семьи… Где-то с год назад у нее умерла мать. Через месяц после смерти матери пошли слухи и разговоры, что девочка беременна неизвестно от кого. В итоге, отец, еще весь нервный и расстроенный из-за смерти жены, толком не разобравшись, выгнал ее из дома в чем есть, как опозорившую свой род. А сам через пару месяцев помер. Поговаривали, что не вынес горя и позора. Наследство перешло к его бездетному брату.