Подойдя к шкафчику продуктопровода, Шорак накрутил код, вынул стакан и залпом выпил холодный сок. Стало легче: после телетранспортировки у него почему-то всегда оставалось на редкость противное ощущение во рту. В идеале стоило бы принять и душ, но на это уже не оставалось времени. Он запрашивал инфор о ближайшем рейсе на Женеву, когда к нему подошел коренастый крепыш лет сорока, как и Шорак, облаченный в форму Звездного Флота.

— Вы в Совет?

— Да.

— Второй астрогатор Хорват Бец. — Они обменялись рукопожатием. — Пойдемте, у меня здесь машина.

Шорак поблагодарил и согласился: это было очень кстати. Машина оказалась маленьким гравипланом полугоночного класса. Бец сел на место водителя, Шорак втиснулся рядом. Гравиплан круто набрал высоту и взял курс на северо-восток.

Разговаривая с Бецем, Шорак никак не мог отделаться от назойливого вопроса, то и дело всплывавшего в сознании: почему вызов был подписан не Гурдом из отдела личного состава, а самой Баглай? Было в этом что-то необычное. Даже противоестественное, пожалуй. Ну да ладно, в конце концов, вскоре все выяснится.

Здание Совета Астрогации стояло на самом берегу Женевского озера. Собственно, это было не здание, а целый ансамбль из трех домов-башен, каждый из которых имел в плане форму трехлучевой звезды. Поднятый на мощных колоннах над поверхностью земли, ансамбль этот сложной системой воздушных переходов объединялся в единое целое. Такие колоссы давно уже не строились, это было наследие гигантомании двадцать первого века. Но Шораку здание Совета нравилось. Особенно хорошо было стоять на плоской крыше самой высокой из башен, там, где расположилась стоянка энтокаров и гравипланов. В ясный день отсюда были видны и Женева, лежащая в двадцати пяти километрах к юго-западу, и Лозанна, до которой по прямой через озеро было немногим больше. Однако сегодня над озером висела легкая дымка и видимость ограничивалась каким-нибудь десятком километров. Шорак вздохнул и вслед за Бецем направился к лифту.

— Ну, мне — налево, — сказал Бец, когда они вышли на четырнадцатом этаже. — До свидания. Рад был познакомиться с вами, Карел. Увидите Наана — передавайте привет. Мы с ним когда-то ходили вместе. На «Дайне».

— Непременно передам, — пообещал Шорак. За это он тоже любил Звездный Флот. Всегда, где бы ты ни очутился, обязательно рядом окажется твой знакомый или знакомый твоих знакомых, и это облегчает частые расставания обещанием встреч. Он еще минуту-другую постоял, потом распахнул дверь председателя Совета.

Тамара Баглай поднялась ему навстречу. Шорак ни разу не встречался с ней: председателем она стала недавно, уже в те поры, когда он безвылазно сидел на Рионе-III. И сейчас он поразился, до чего не подходила она внешне этому кабинету, большая часть обстановки которого помнила еще легендарных Бовта, Крисса или Кравцова. В свои пятьдесят с лишним лет Баглай сохранила внешность тоненькой девочки-травести, и Шорак никак не мог представить себе ее, эту девочку, там, на Шейле, во время Огненного броска, собственно, и сделавшего ее председателем.

— Доктор Шорак? — Непривычное, неуставное обращение резануло слух. — Рада вас видеть. Так же, как и отметить вашу пунктуальность. — Рука у Баглай была узкая, сухая и сильная. — Садитесь, прошу вас.

Она подвела его не к официальному столу, а к небольшому столику в стороне и указала на кресло. Шорак сел. Отсюда ему был виден стереопортрет, стоящий на письменном столе, но хотя черты лица и показались ему смутно знакомыми, он никак не мог понять, кто же это.

— Гадаете, зачем вас вызвали?

Шорак кивнул.

— А все очень просто. Но сперва скажите, почему вы еще в семидесятом заинтересовались режимами самонастройки станций ТТП?

— Блок-станций, — поправил Шорак. — Блок-станции монтируются неспециалистами, потому что экипажи крейсеров ограничены и включать в них специалистов-монтажников нецелесообразно. А поскольку на Флоте сложилась традиция относить ТТП к связи, мне и пришлось заняться этим.

— Ясно. — Баглай кивнула. — Кстати, вы завтракали? Разговор нам предстоит не пятиминутный.

— Даже пообедал, — не забывайте о разнице между земным среднеевропейским временем и нашим., рионским.

Баглай улыбнулась.

— Хорошо. Тогда продолжим. Еще вопрос: что вы знаете о проекте «Стеллатор»?

Вот оно что! Шорак напрягся. В этом, значит, главное.

— Только то, что было сказано в информационных бюллетенях Qnber`.

— Вы участвовали в обсуждении проекта?

— В это время я находился в маршруте.

— А в голосовании?

— Воздержался.

— Почему?

Шорак промолчал. Потому что говорить — значило ни с того ни с сего разоткровенничаться перед этой женщиной, облеченной к тому же председательской властью, что так или иначе, а устанавливало между ними определенный барьер. На планетах это не чувствуется, но для людей Звездного Флота, с его строгой иерархической структурой — немаловажно.

— Хорошо. В конце концов, это ваше право, доктор. Сейчас проект близок не к завершению, но — к началу осуществления. На верфях Ганимеда и Плутона закончена первая серия кораблей-носителей. Вторая, более крупная — до полутора тысяч единиц — закладывается. И встал вопрос о начале строительства коммутационной станции. Горский предложил поручить работы по ее созданию и эксплуатации вам.

Шорак ожидал чего угодно, только не этого.

— Я должен рассматривать это как приказ?

— В таком случае не стоило бы приглашать вас сюда.

— А если я не соглашусь? И почему, собственно, я? Неужели нет в Человечестве связистов моей квалификации?

— Конечно есть. Правда, тут нужен не просто связист, но связист, обладающий организаторским талантом и знающий специфику монтажа станций на новых планетах.

— Блок-станций.

— Да, конечно. Но так или иначе, замену вам найти будет не так уж трудно. Более того, рассматривалась не только ваша кандидатура.

— Прекрасно. В таком случае, я отказываюсь. — Шорак встал. — Я могу быть свободен?

— Да, конечно. Но мне хотелось бы попросить вас.

— О чем?

— Чтобы вы не отказывались сразу. Подумайте — хотя бы сутки подумайте, а потом скажете мне свое решение. Согласны?

Будь на месте Баглай кто-нибудь другой, Шорак, не задумываясь, ответил бы категорическим отказом. Будь на этом месте старик Самохвалов Но старик Самохвалов не стал бы просить. Да ему и не пришло бы в голову предлагать Шораку такое. А Баглай попросила, и nm` была не только председателем Совета, она была еще женщиной, кареглазой девочкой-травести, и Шорак не смог ответить ей так, как ответил бы Самохвалову.

— Хорошо, — сказал он. — Завтра я отвечу вам. Но.

— Не надо, — мягко попросила Баглай. — Не торопитесь. Подождем до завтра. Вы заночуете в поселке? — Она имела в виду поселок Совета.

— Да, — ответил Шорак. — У Наана.

— Он на Ксении.

— Жаль.

«Ну и компьютерная же у нее память! Ведь не может же быть, чтобы со всеми она была на короткой ноге».

— Что ж, не беда, знакомых у меня много.

— Хорошо, — улыбнулась она. — До завтра, доктор Шорак!

Шорак вышел, напоследок еще раз скользнув взглядом по стереопортрету на столе. Кто же это? И только часа два спустя, обедая (или — ужинал? Вечная эта неразбериха со временем) в кафетерии Совета, вспомнил вдруг. Ну конечно же, это был Борис Бовт. Вот, значит, чьим примером она вдохновляется! Что ж, нынешнее время не проще того. Шорак впервые ощутил какой-то проблеск симпатии к Баглай.

Воспользовавшись случаем, он заглянул в отдел снабжения к Познанскому, и тому пришлось-таки развязать свой рог изобилия, из которого в адрес Базы на Рионе-III посыпались давно обещанные, но в силу самых объективных причин так и не отправленные инверторы для корабельных станций ас-связи, скраттеры для локационных установок — словом, все, чего Шорак добивался последние полгода. Значит, не так уж неправ Речистер, настаивая на регулярных вояжах в Совет. Примем к сведению.

Не обошел он вниманием и Информбюро Совета, где полностью исписал две катушки стилографа, а заодно просмотрел все, касавшееся проекта «Стеллатор».