Как только за поворотом открылась бухта, сердце мое екнуло, ибо я сразу увидел белокурую девушку у кромки воды. Она была такого же роста и телосложения, как Сюзанна. Это означало, что Судьба продолжала играть мною. Я решил сделать вид, что не обращаю внимания на девушку, и притормозил, намереваясь оставить машину в обычном мире. Девушка, стоя ко мне спиной, смотрела на воду. Сейчас она услышит шум турбин и обернется. Она будет некрасивой, очень некрасивой… Не понимаю, что со мной…

Я медленно и настороженно приближался, ибо что-то в ее облике и позе показалось странным и растревожило мою предательскую память.

Девушка обернулась.

Глава 21

Я почти не помню, как вышел из машины, но поцелуя Сюзанны не забуду никогда — в нем, казалось, были отчаяние и недоверие. Судорожно обхватив друг друга, мы упали на траву. Лишь спустя какое-то время мы опомнились, успокоились и долго лежали на короткой, покрытой высохшей соленой пеной траве у самой воды. Я смотрел в лицо Сюзанны, все еще не веря, что это она. Но ее улыбка рассеяла все сомнения.

— Здравствуйте, мистер Мэйн. Я очень рада видеть вас здесь, — шутливо приветствовала она меня.

— Послушай, прелестное дитя, как ты здесь оказалась? Она слегка нахмурилась.

— Не вздумай своими расспросами испортить все. Радуйся и наслаждайся.

Мы снова целовались, тесно прижавшись друг к другу, не обращая внимания на невесть откуда взявшегося, похожего на профессора или геолога, пожилого человека, который, пройдя мимо, стал подниматься в гору, тяжело опираясь на палку.

Сюзанна проводила его озорным взглядом.

— Бедняга. Наверное, совсем забыл, что такое любовь. Просветим его, а, Мэйн?

— Лучше просвети меня, дорогая. Все-таки объясни, как все это возможно?

— Разве ты забыл, что сам назначил мне здесь свидание?

— Да, но… Понимаешь, меня никто не посылал, Страттон погиб… Просто я приехал сюда….

— Я тоже, — ехидно заметила Сюзанна.

Ее машина стояла у поваленного дерева. Очевидно, я не заметил ее, когда подъезжал. И все же, глядя на Сюзанну, я терялся в догадках.

— Где мы, Сюзанна? В каком мире?

— Все мужчины — рабы логического мышления. Разве так уж необходимо все знать? Например, о человеке, который только что прошел мимо. Я знаю, он из моего мира. Я видела его на утесах еще до того, как ты приехал. — Дурачась, она шутливо ударила меня кулачком в грудь. — А теперь, недотепа, можешь признаться мне, что ты уже был здесь, но приехал слишком рано и, вместо того чтобы дождаться меня, завернул в пивную. Я сразу догадалась, когда мы целовались. А потом, конечно, нанял машину и снова приехал сюда, вроде бы хотел сделать мне сюрприз.

— Сюзанна, поверь, я говорю тебе правду. Я не покидал свой мир. Сюзанна сразу поняла, что я не шучу, и, пристально посмотрев на меня, стала серьезной.

— Значит, это случилось, — задумчиво произнесла она. — Билл Страттон предупреждал меня. Он сказал, что матрицы сильно сместились и что-то должно произойти. — На ее лице мелькнула тень улыбки. — Значит, это случилось, и мы оказались в эпицентре. Здесь и сейчас. Мы творим историю, милый, ты понимаешь? — взволнованно воскликнула она.

— Страттон мне тоже что-то подобное говорил. Но что все это значит?

Сюзанна взяла мою руку, повернула ее ладонью вверх, провела пальцем по линиям ладони и начала объяснять. Признаюсь, мне был мало понятен профессиональный жаргон, на котором изъяснялись сотрудники Исследовательской станции. Поначалу слова Сюзанны вообще были лишены для меня всякого смысла. Однако я чувствовал, что она верит в то, Что говорит.

— Должно быть, это уже происходило, и к тому же бессчетное число раз, — говорила Сюзанна. — Это могло носить цикличный характер, когда как бы подбираются все оставшиеся концы и связываются воедино. Представь себе бесконечное количество параллельных миров, хотя слово «параллельный» здесь не очень удачное. А затем представь, как они, сближаясь, сливаются почти воедино, чтобы одновременно пройти через одну точку времени и пространства, а потом снова разойтись и двигаться каждый сам по себе.

Слушая ее, я пытался зрительно представить эту картину, и на мгновение это мне удалось. Я видел множество параллельных линий бесконечной длины в трехмерном измерении.

Они медленно поворачиваются друг к другу и, смыкаясь, превращают пространство и время в огромный шар, а сами становятся бесконечным множеством диаметров этого шара.

В центре его они сходятся. Уникальной точкой их слияния становится то место, где мы с Сюзанной сейчас находимся, — Бухта Морских Звезд! Это происходит здесь и сейчас.

Впрочем, в данную минуту эти линии, возможно, уже снова разошлись и начали двигаться в разном направлении. Но мы с Сюзанной уже успели встретиться в той точке, где встретились множественные миры. Значит, мы с ней действительно теперь вместе!

Я тут же рассказал Сюзанне о своем понимании того, что она описала.

— Да, — кивнула она. — Так видел это Страттон. Теперь все наши двойники воплотились в нас двоих, ты — там, в моем мире, а я — здесь, в твоем. Никаких других Джонов или Сюзанн, кроме нас с тобой, больше не существует. — Она с удивлением смотрела на меня. — Ты понимаешь, между нами больше нет других миров? Мы должны были встретиться здесь.

Мы умолкли, потрясенные.

— Конечно, сейчас это представляет лишь академический интерес, — сказала Сюзанна. — Все, что смогли доказать наши опыты, это существование параллельных миров. Практической ценности это открытие, увы, пока не имеет. Из-за конвергенции миров заглянуть в будущее оказалось невозможным.

Еще месяц назад Мир-25 мог быть нашим будущим, но сейчас мы снова вернулись к тому, с чего начали. У нас один мир.

— Что же происходит сейчас? — спросил я. — Если мы вернемся в Фалькомб, в каком мире мы окажемся? В твоем или в моем? Сюзанна улыбнулась.

— Ни в том, ни в другом, милый. Это будет нечто среднее. Одно могу сказать — те, кто в нем живет, будут считать его вполне нормальным. Поэтому не стоит слишком откровенно выражать свое удивление чем-либо. Мы вскоре сами поймем, что если в нем что-то изменилось в последние дни, то всему есть свои объяснения. Более того, они не будут противоречивыми. Сейчас, в этот момент, мы находимся в уникальном мире, где существует единство времени, пространства и действующих лиц. Но с этого же момента события вновь будут иметь свои отличия, между ними появится какая-то разница…

— Ты бросишь свою работу на станции? — не выдержав, спросил я. В сущности, что я знаю о Сюзанне? А вдруг она из тех, кто мечтает о научной карьере?

— Конечно. Мне кажется, проект исчерпал себя. — Сжав мою руку, она потянула меня за собой и заставила встать. — Пойдем погуляем, милый, скоро начнет темнеть. Смотри, кто-то едет сюда. Какая досада! Скажи, как ты сам оказался втянутым во все это?

Вездеход остановился недалеко от деревьев, и из него вышла темноволосая девушка. Она не отошла от машины, а застыла в нерешительности. Мне стало не по себе. Девушка сделала несколько шагов в нашу сторону, но мы с Сюзанной уже неторопливо поднимались по горной тропе, ведущей на утесы.

— Из сугубо личных соображений, — наконец ответил я на вопрос Сюзанны, снова чувствуя себя последним негодяем. — Я хотел найти тебя, а еще узнать, кто убил Меллорза.

Рука Сюзанны в моей вдруг словно окаменела.

— И что же? Ты узнал, кто это сделал?

Снова странный щелчок в голове и туман в глазах, но длилось это всего лишь мгновение. Мы прошли уже половину пути. Я оглянулся и увидел, как Марианна садится в машину. Когда она уехала, я успокоился, решив, что все обойдется. Чувство вины похоже на чувство голода, оно не проходит, если все время о нем думать. Скоро настанет тот счастливый момент, когда Сюзанна навсегда останется со мной. Я также надеялся, что остаток жизни проведу в полном ладу с собственной совестью.

— Забудем об этом, — отмахнулся я от вопроса Сюзанны об убийстве.