- Интересно, - сказал Сергей, отпивая из бокала, - жаль, я раньше не знал.

С каждым глотком настроение поднималось, на душе теплело, и Чесноков уже любил весь этот мир, хоть он и был насквозь ненастоящим, и всех его жителей. Даже к Лахнову в этот момент он ощущал что-то вроде сочувствия - ничего вобщем-то страшного человек не совершил, никого не убил, не зарезал, всего-то хотел обогатиться по-быстрому, а теперь - в тюрьму сядет.

Сергея посмотрел на Лилю через красную линзу вина в бокале.

- Хорошее вино не опускается в желудок, оно поднимается к глазам и изменяет мир, - сказала он, прищурившись.

- Красиво сказал, - хмыкнула Лиля.

- Это не я, - улыбнулся Чесноков, - это Ремарк.

- Кто это?

- Как, кто? - удивился Сергей, - Эрих Мария Ремарк, очень известный немецкий писатель. Неужели не читала?

- Неа, - сказала Лиля, - а зачем? Я только полезные книги читаю. А с художественной литературы какая польза? Ладно, ты писатель, ты там Толстого почитал и сам стал лучше писать. А мне-то зачем? Про что писал этот Ремарк?

Сергей пожал плечами.

- Про дружбу. Про любовь, - поднял бокал, - про культуру пития.

- Ясно. Хороший писатель. Давай за дружбу.

- Давай, - они с легким звоном сдвинули бокалы.

- Наша дружба вечна, а любовь - бесконечна, - продекламировала Лиля и впилась зубами в кусок мяса.

Сергей хмыкнул и долил вина в бокалы.

- А зачем вообще копировать реальные напитки? Можно же новые создавать, с такими вкусами, которых в реальности нет и быть не может.

Лиля прожевала кусок, отложила вилку.

- Есть такие напитки. Но их мало и... на любителя они. Дело в том, что есть два способа производства виртуального алкоголя. Первый - описательный. То есть, тебе просто описывается то, что ты пьешь. Просто словами. Например 'вино красное сухое средней крепкости с мягким вкусом и лимонными тонами'. А уж что твой мозг себе представит - это твое дело. И уж разумеется, разные люди представят себе разные вкусы. Это простой и дешевый способ, таким образом только безымянные напитки моделируют. Типа абстрактного 'пива'. А есть второй способ. Я не специалист, поэтому своими словами опишу. Берут добровольцев, обвешивают их проводами и дают им пить определенный сорт вина. Записывают их реакцию, обрабатывают, усредняют, а потом, когда в вирте кто-то это вино пьет, ему эту запись и загоняют в мозги. А проблема в том, что скопировать вкус еще худо-бедно получается, а вот новый создать - ни фига. Стр вон все мечтает разобраться в этой записи вкуса, сделать конструктор вкусов, запатентовать и разбогатеть. Ну да он не один такой, тьма народа над этим бьется, а вот только воз и ныне там. Как там все в мозгах устроено, еще никто не разобрался, но стоит запись для какого-нибудь мартини чуть-чуть, буквально только на одну циферку поменять - и все - туши свет, бросай гранату. Гадость такая получается, что человек потом в реале при одном только виде мартини тут же к белому другу обниматься бежит.

- Интересно, - Сергей заглянул в бокал, присмотрелся, - ты говоришь, запись в мозги загоняют. А как?

Лиля озадаченно нахмурилась.

- Я в этом не копенгаген, это тебе Стрейнджера пытать надо. Как и все остальное, через глаза. Только оно там как-то зашифровано. Стенография... не, это не то... стеганография, что-ли. Не знаю. Знаю только, что дегустаторы советуют глаза закрывать, когда пьешь. Говорят, что так вкус ближе к настоящему. Хотя дегустаторы все равно от виртуальных вин плюются - не то, говорят.

- Дураки ваши дегустаторы, - сказал Сергей, - глаза закрывать, скажут тоже. Вино - это же не только вкус. Вот в реальности разве вкус один и тот же, когда пьешь на грязной кухне в компании с собственным небритым отражением, и - когда пьешь то же самое, но в уютной обстановке, в компании с очаровательной девушкой, а?

Лиля наклонила голову.

- И правда... - Лиля улыбнулась и протянула чуть насмешливо, - писа-атель... да ты, я смотрю, романтик?

- Тс-с! - Сергей подмигнул, - никому не говори, это секрет... Мне вот только непонятно, как я-то чувствую вкус вина, которое на ощущениях реальных людей записано? Я же программа.

- Нашел, у кого спрашивать. Вот уж чего не знаю, того не знаю. Ко мне как-то все только реальные люди ходили.

Сергей кивнул, подумал, - 'Надо будет у Кира спросить'. Долил вина, улыбнулся, поднял бокал.

- Выпьем на брудершафт?

Лиля подняла брови, тоже улыбнулась и превратилась в порядком удивленного зеленокожего ушастого гиганта в грубой одежде. Стул из-под Сергея пропал и Чесноков упал на спину, продолжая держать в руке уже совсем несуществующий бокал вина.

- Не бойся, - прозвучал откуда-то голос Кира, - он тебя не тронет. Я так понял, у этого племени с людьми перемирие.

Сергей икнул.