— Гвенчик, а что это за состязания такие без мордобоя: кубики и шахматы? Может быть, там еще и танцульки есть?

— Видишь ли, Мандрагор, как нам поведал сегодня один оружейник на рынке, по условиям старинного предсказания соревнование должно выявить самого сильного, самого удачливого, самого умного и все это в одном флаконе. Победитель может быть немного слабее самого сильного, но не самого умного или удачливого. Он может быть немного глупее самого умного но менее удачливого и более слабого и так далее. Короче, ты наверняка понял мою мысль — жених Илейн должен быть всесторонне развитой гармоничной личностью, или, как любит говаривать Шмультик, "супер-пуперским мужиком". Сегодня в самом Майране и его окрестностях собралось более двух миллионов претендентов. Завтра объявят отборочный тур, где каждый участник должен будет метнуть пудовое ядро как можно дальше. Останется всего две тысячи счастливчиков и только после отборочного тура начнется самое интересное. Для начала каждый бросит шесть раз по шесть игральных костей, и по максимальному количеству набранных очков выявят сотню самых удачливых претендентов. Затем состоится шахматный турнир на выбывание, после которого останется десять самых удачливых и самых умных участников. Этим еще раз придется доказать свою силу, но не на рыцарском турнире, а более оригинальным способом: каждому из них вручат кайло и пошлют в ближайшую каменоломню…

— Кайло-то зачем, Гвенчик? — не удержался от вопроса нетерпеливый корень.

— А затем! — Юноша бросил укоризненный взгляд в сторону торопыги. — Тот, кто за отведенное время нарубит камня больше всех прочих претендентов, тому и достанется рука прекрасной королевны.

— Мудро! — пронзительно на всю комнату проверещал корень. — Золотые мозги у того, кто это придумал: сначала всех хиляков, уродов и прочих инвалидов ядром отсечь, а затем устранить тупоголовых амбалов…

— Уж без тебя мы ни за что не оценили бы всю красоту изощренной задумки организаторов соревнований. — Негромко проворчал Шмультик, прочищая мизинцем левое ухо, здорово пострадавшее от невыносимого крика Мандрагора. Затем добавил несколько громче: — Гвен, пожалуй, нам с тобой пора отправляться на дворцовую площадь. Только в таком виде тебе туда нельзя: узнает кто-нибудь из гильдейских, нам хана. Надевай свою кольчугу и садись на табурет, щас я из тебя с помощью бабской косметики буду Мумбу-Юмбу — забавного друга степей делать, жалко в этом мире нет моды на кольца в нос…

Через полчаса, оставив магического корня в номере охранять скромные пожитки, Шмультик и преображенный Гвенлин покинули "Поющую ундину" и направились пешим ходом к королевскому дворцу. Совершить легкий моцион предложил демон, а юноша тут же поддержал его идею, поскольку до столичной резиденции монарха было всего-то четыре квартала ходу. В своей кольчуге, горящем на солнце шлеме и мечом за спиной юноша смотрелся настоящим гоголем, а со слегка зачерненным сажей лицом и вовсе не был похож на того светлокожего парнишку, который только вчера вечером прискакал в столицу Кангура на взмыленной лошадке.

По дороге завязавшийся было разговор на какой-то отвлеченный предмет, как-то постепенно вернулся к теме предстоящих состязаний. Гвену, скрепя сердце, давшему согласие на то, чтобы его на время подменил Шмультик, было очень интересно знать, каким образом под его — Гвенлина личиной демону удастся обойти всех остальных претендентов и стать единоличным победителем.

— Элементарно, Ватсон, — Шмультик не упустил возможности одарить приятеля самодовольно-покровительственным взглядом. — За семьдесят с лишком прошедших годков мышцы мои стали крепче любого железа, поэтому пудовый шарик для меня, что для тебя пушинка, а по маханию кайлом мне вообще в этом мире нет равных — опять-таки годы,¸ проведенные в лагерях, не пропали даром. Так что успокойся, паря, и считай что принцесса Илейн, самая прекрасная девушка королевства, в нашем кармане.

— Эх, посмотреть бы на нее одним глазком. — Мечтательно закатил глаза к небу Гвенлин. — вдруг окажется, что она не в моем вкусе.

От столь наглого заявления у Шмультика сами по себе заплелись ноги, и он едва не растянулся на каменной мостовой.

— Ты чего это, Гвен, раскапризничался? Народная молва утверждает, что принцесса прекрасна, значит, так оно и есть. А то, что девушку никому не показывают — древний и очень хороший, уверяю тебя, обычай. Вдруг кому-то захочется чары на нее наложить, как это с другими принцессами раньше бывало. Уколют девицу веретеном и бац — все королевство впало в летаргический сон аж на сто лет, или яблочко румяное подбросят, после которого только в хрустальном гробу и лежать, а то и вовсе превратят в гусыню, пожарят и на стол родному батюшке подадут. Поэтому, друг мой, успокойся и будь готов к радостной встрече со своей суженой…

Пока хитроумный демон увещевал своего привередливого подопечного впереди показались высокие шпили королевского дворца и вскоре наши герои вышли на гигантскую площадь, запруженную разночинным народом. Были здесь индивидуумы, как знатного происхождения, так и простолюдины. Выстроившись в несколько длинных змеящихся по дворцовой площади очередей каждый терпеливо ждал, когда ему вручат заветную дощечку, дающую право на участие в состязаниях. Внимательно обозрев скопившийся на площади народ, Шмультик безрадостно констатировал:

— Похоже, куковать нам с тобой здесь аж до самой ночи — очередища вон какая, к тому же еле двигается.

Неожиданно из толпы вынырнул белобрысый парнишка лет десяти и, привлеченный сиянием доспехов Гвенлина, со всех ног бросился к нашей парочке, визжа как резаный:

— Господин рыцарь!… Господин рыцарь!…

— Чего тебе, пацан? — Обратил взор на мальчика явно польщенный Гвенлин — ну кто бы мог подумать, что бывшего ученика чародея когда-нибудь назовут господином рыцарем.

— Господин рыцарь, — защебетал парнишка, — дело есть.

— Раз есть — выкладывай.

— Негоже такому важному господину на солнце маячить цельный день. — С полным соблюдением дипломатического этикета начал издалека пацан. — Видите, какая очередь? До ночи проторчите…