Следующей необычностью было то, что Вайгара начали признавать деревья. Сначала родственники-дубы, а потом и все остальные. Это чувствовал даже Кван и с нескрываемой с завистью поглядывал иногда на недостойного такой чести глупого гайра. Сам же Вайгар с удивлением осознал, что деревья на Нерхаше - это, оказывается, думающие и глубоко чувствующие существа, с которыми можно общаться так же, как и с людьми, и даже получать удовольствие от такого общения. Типично городской житель, он после двух дней, проведенных в лесу, стал чувствовать себя здесь, как дома. Чтобы развести костер он теперь выбирал места подальше от деревьев, потому что огонь они не одобряли, а с места для костра всегда снимал верхний слой дерна, чтобы потом, когда костер прогорит, накрыть им выжженный участок земли. Кван язвил, плевался и матерился по поводу новой блажи, из-за которой они теперь должны были спать под открытым небом, а не под гостеприимно раскинувшейся кроной какого-нибудь дерева, но Вайгар не обращал на него никакого внимания. Он кожей чувствовал бурление весенних соков во всем лесном царстве, и ощущение зарождающейся жизни и радости бытия переполняло его, помогая пережить предательство и разочарование.

Ежик так и не отстал от них, и они постепенно смирились с его присутствием. Причем, ночью он постоянно оказывался рядом с Вайгаром, тихо засыпал, свернувшись в клубок, и становился похожим на небольшой холмик, утыканный иголками. Пару раз Вайгар натыкался во сне на его колючки и просыпался с руганью и проклятиями. Ежик, не понимая, в чем он провинился, поднимал на него наполненный таким глубоким недоумением взгляд, что Вайгар невольно осекался, и все оставалось по-прежнему.

С охотой теперь стало вообще все просто. У Вайгара стало получаться вводить зверя в транс, как будто он Заргон какой-нибудь, и охота, и раньше не доставлявшая много хлопот, теперь совсем не отнимала времени.

А через неделю к ним присоединилась неизвестно откуда взявшаяся Айнавирра. Снова истощенная и вымотанная до предела. Но теперь это было поправимо, потому что Вайгар готов был предоставить ей столько энергии, сколько она могла взять, не навредив самой себе. Она и брала. Пила ее жадно, чуть ли не захлебываясь, если такое выражение могло быть применимо к ней, до тех пор, пока сила не начала бить через край, заставляя светиться ее зрачки.

А после этого, захмелевшая от переполнявшей ее силы и возбужденно хохочущая, она прижалась к Вайгару и начала покрывать поцелуями его лицо, нимало не смущаясь присутствием Квана и Ёжика. Вайгар не мог, да и не хотел сопротивляться ей, теперь ему некому было хранить верность, (она и раньше была мало кому нужна) и он отдался своей неожиданной любовнице со всей страстью, на которую был способен.

Кван только презрительно хмыкнул на такое бурное проявление чувств и ушел в лес, разрывая ночную тишину безбожным топотом. Ежик, окинув любовников непонимающим взглядом, неслышно отправился за ним следом. Таким образом, свидетелями их страсти были только окружавшие их деревья, но они, как родственники, были не в счет.

Уже после, лежа обнаженными в объятиях друг друга, они смотрели на танцующее свой вечный танец пламя костра и оба понимали, что разговора не избежать. Айнавирра, глаза которой не отражали ни красного пламени, ни света звезд, вздохнув, совсем, как человек, начала свой рассказ.

– Мы всегда воевали. Понимаешь, Вайгар, всегда. Я не могу сказать тебе точно, как долго это продолжалось, потому что до вашего прихода мы никогда не измеряли время в годах или как-то еще. Нам казалось это абсолютно бессмысленным. У нас нет такого понятия, как смерть, а значит, время не имеет значения.

– А откуда вы вообще взялись? - Спросил Вайгар. Кое-что он предполагал, но информация все равно плохо укладывалась у него в голове.

В ответ на этот глупый вопрос Нави негромко рассмеялась.

– Я не знаю, Вайгар! Просто появились в один прекрасный момент, и все! А ты можешь точно сказать, откуда взялись люди?

Вайгар поднял глаза к нему и протянул:

– Ну-у, ты спросила! Это ж когда было?

– То же самое и я могу сказать!

– Ну, ладно. А эти, подземники, они отличаются чем-нибудь от вас? Я имею в виду… из-за чего вы начали воевать?

Нави покачала головой.

– Этого я не смогу тебе объяснить. Нет, не потому, что не хочу! - Ответила она на вопросительный взгляд Вайгара. - Просто, мы - другие. У нас другие понятия обо всем.

– Значит, воевать, как мы, вы можете, а объяснить, почему вы это делаете, нет? Неужели мы настолько тупые животные?

– Нет, Вайгар, нет! - Горячо запротестовала Нави, и, полностью опровергая свои ранние заявления, слезы совсем по-женски брызнули у нее из глаз. Вайгар удивленно уставился на нее, и она торопливо продолжила: - Послушай меня, пожалуйста. Я не враг тебе. Ты даже не представляешь, насколько я не враг! Когда вы появились здесь, мы сначала не знали, что о вас думать. А потом, когда присмотрелись, поняли, что вы - ходячие источники энергии. Причем, все, даже простые люди. И поэтому мы подумали: пусть остаются. Лишние запасы нам не помешают. Мы на вас смотрели, как на еду, не больше. А потом… потом началось самое интересное. Мы стали крутиться вокруг вас, как пчелы вокруг горшка с медом, и поневоле все больше начали подпадать под ваше влияние. Ваши чувства захватили нас. Ты помнишь рассказы о таинственных нерхашских девах, иногда навещающих мужчин по ночам? Ваши женщины тоже могли бы многое рассказать о таинственных нерхашских мужчинах, появляющихся у них в спальнях, когда мужа нет дома! Но женщинам такими вещами хвастаться не пристало. И постепенно мы стали состоять как бы из двух частей, одна коренная, нерхашская, и вторая ваша, человеческая. Почти все, кто жил над землей, вырастили себе тело. Да, оно неорганическое и похоже на ваше только внешне, но оно есть!

Вайгар удивленно посмотрел на Нави. Ее нежное тело прижималось к нему теплым боком, и ему непросто было осознать, что оно неорганическое. Как-то раньше он над этим не задумывался. Нави верно поняла его смятение, подняла голову и взглянула ему прямо в глаза.

– Я не могу рассказать тебе о нас, но я могу тебе это показать. Посмотри в мои глаза!