Женька прятала лицо на надёжном плече отцовски обнявшего её и чуть покачивавшего словно в колыбели дядьки и никак не могла остановиться. Вот ведь, и к маменьке с таким не подходи — та опять умотала к своему дону, которого всей гильдией целителей с того света вертали. С правой стороны все рёбра перемолотило, осколками лёгкие проткнуло, да и руку в двух местах сломало — а он всё равно не вышел из боя, исправно пожёг все намеченные ему башни и цитадели. И потерял сознание лишь вернувшись домой. Настоящий воин, тут ничего не скажешь.

Маменька отделалась только лёгким испугом, Вовке лишь обожгло ресницы и усы, да и ещё одна магичка по смешному прозвищу Фи обошлась без особых повреждений… чуть задумавшись, Женька незаметно для себя начала успокаиваться — настолько, что до притопленного винными парами сознания долетели слова Доже:

— А принца не вини, дочка. За всеми не наплачешься, война дело долгое и муторное. Победим, и то ладно — а вечной жизни нам никто не обещал.

Да уж, дядька, прав ты на все сто. И тем не менее, что-то всё равно восставало в душе против этого заведенного богами порядка. Что значит, жила-жила и вдруг померла? Как — и это всё?

— Как думаешь, капитан — душа есть? В смысле, бессмертная…

На этот раз ветеран молчал дольше, всё так же баюкая девицу в надёжной колыбели. И только потом Женька догадалась, мягко отстранилась и с трубным звуком отметилась в платочек. А собеседник и собутыльник виновато испросил взглядом разрешения — она поощряюще кивнула, да и себе воткнула в прыгающие губы сигарету. Кое-как подкурила от пальца трубку дядьке, курительную палочку себе. И лишь тогда, когда к полузатянутому осенними облаками небу вылетели ещё два клубочка, не имеющие к тучам никакого отношения, только тогда старый служака и ответил.

— Знаешь, леди Джейн — очень надеюсь, что нет. Нет её, души и бессмертия. Ни на том свете продолжения, ни кругообращения этих самых душ. А иначе всё, что мы делаем, зачем живём и рвём жилы — всё оно не имеет никакого смысла. Говаривают, елфы таковы. Бессмертные, оттого цену жизни и не ведают. Сто лет им, что один день…

Женька недоверчиво покосилась — да не ослышалась ли она? Одно дело услышать таковые сентенции от телевизора или вычитать в умной книге, и совсем иное, от битого и тёртого жизнью пехотного офицера. Уж этому просто по должности написано вне строя или надираться до неприличия в шинке, или в крайнем случае какую-нибудь простушку на сеновале радовать…

— Это что ж получается, капитан, идёшь ты в бой и веришь, что он может стать последним? Концом всего и навсегда?

Наверное, Доже угадал раздиравшие Женьку сомнения, потому что пыхнул дымом, усмехнулся в вислый ус и ответствовал в том духе, что быстрее всех помирают дураки и те, кто на богов надеется.

— Я троих детей жинке оставил — это не считая байстрюков в разных местах. Даже один внук имеется! Вот такое оно и есть, леди, моё бессмертие.

Он хозяйским жестом взболтал бутылку и присмотелся к едва колыхнувшимся на донышке остаткам. Хотел было разлить по чаркам, но Женька остановила его. Пошатываясь, она вытребовала себе дядькину крепкую руку в помощь, поднялась кое-как. И осталось только разлить хмельное в две чарки да накрыть обе разломленными половинками опять нашедшейся в кармане горбушки.

— Помоги, — буркнула она и с помощью капитана кое-как утвердила обе посудины на каменном бортике под бронзовой плитой.

Тот с интересом выслушал запинающееся сообщение, что есть такой обычай у леди на родине, и одобрительно мотнул головой.

— Хорошая традиция, не худо бы и нам такую перенять…

Полпути обратно Женька откровенно висела на плече капитана. Но организм воина откровенно не желал поддаваться такой малости, как хмель — и ко дворцу она вернулась уже трезвая, как стёклышко. И точно так же крепла где-то в глубине души уверенность, что уже потихоньку тянущая из неё жизнь искорка под сердцем всё-таки однажды увидит свет.

— Это дело, — одобрительно кивнул офицер и, сердечно распрощавшись, слегка пошатывающейся походкой побрёл в сторону ближайшего кабака.

Ну что ж, хоть какая-то определённость впереди появилась? Женька некоторое время раздумывала, не пойти ли обрадовать этой новостью Императриссу-маменьку и заодно Королеву. Но потом с досадой сообразила, что кто-то из них непременно порадует этой новостью и этого сладкого до невозможности предателя Тимку. Это ж кто мог подумать, что королевская семейка имеет в том числе и дар в драконов перекидываться? Теперь-то понятно, отчего вся развесёлая компашка с таким трудом в это королевство добиралась — в драконьем обличии тем удрать отсюда было куда проще и быстрее.

— Это что же получается? — как ни взяла Женьку расслабуха после доброй чарки и не меньшего количества выплаканного, однако ноги её остановились сами собою, когда она с вдруг обдавшим её жаром сообразила, что и собственное чадо вполне может обладать такими же сомнительными талантами.

Вот это подарочки… она невидящим взглядом обвела залитую солнцем площадь перед королевским дворцом. Не зацепился глаз ни за замерших на посту у ворот гвардейцев, ни за багрянец и золото проглядывавших сквозь ажурную кованую ограду деревьев — ни даже за уличного фокусника на углу.

А вот подходившая из ворот Принцесса под ручку с сестрицей Сью очень даже внимание привлекли.

— Судя по тому, что кое-кто застыл столбом посреди площади, мир от того скоро обязательно перевернётся, — тоном знатока заявила Принцесса и с сомнением принюхалась. — Да что ж за гадость ты пила, леди Джейн?

— Похоже на жидкость для протирки телескопов, моё высочество как-то с одним молодым астрологом в их башне… гм, напробовалось! — Сью кивнула, и от её послушно кивнувшей под солнышком шевелюры сразу зарябило в глазах.

— Изыдьте, изыдите и вообще сгиньте! — Женька попыталась отмахнуться от привидевшихся ей обеих принцесс, однако те отстать или хотя бы растаять в воздухе подобно порядочным привидениям ничуть не пожелали.

По словам Сью, щедрый Маршал дал сроку до утра всем высочествам и величествам отдохнуть, так что времени терять не следует. И надо срочно придумать нечто такое… эдакое.

— Придумать в смысле учудить? — самым невинным голоском поинтересовалась Женька, чьё первенство по части всяких каверз и пакостей уже потихоньку начали признавать и в этом мире.

Принцесса некстати поинтересовалась, отчего это бешеная леди Джейн чудит и осталась единственной, кто отказался от вполне и весьма заслуженной награды? Императрисса и королева сейчас терзают совет пэров в попытках что-то придумать…

— А вот им всем, — Женька безо всякого почтения скрутила кукиш и ткнула им в сторону дворца.

Правда, получилось что заодно и в сторону ворот, отчего заскучавшие там гвардейцы немного оживились лицами и на всякий случай покрепче ухватились за копья и протазаны.

— Один горец у нас как-то сказал, что воин имеет право получить только два подарка — жизнь от матери и своё первое оружие от отца. Всё остальное он должен добыть сам!

— Круто, — восхитилась Принцесса и всё же заметила, что если леди Джейн всего лишь обыкновенный воин, то она сама и вовсе просто замарашка подзаборная.

По правде говоря, Женька не очень-то видела в столице нищих и всякого рода попрошаек. Как-то не поощрялось подобное занятие в королевстве, уж у хорошего хозяина даже ржавый гвоздь в дело пойдёт. Потому она, недоверчиво изучив холёные мордашки обеих принцесс, в конце концов рассмеялась. Разбив парочку и вклинившись между ними, Женька по-хозяйски подхватила их под локотки.

— Говорят, на улице маршала де Бре открылся новый трактир… — для затравки сообщила она самым проникновенным голосом.

Впервые попавшая в такую компанию Сью по неопытности предположила, что леди Джейн собирается навести заведению рекламу, то да сё. Однако её сестра куда более здраво высказалась в том духе, что оная леди предлагает попросту пойти туда и торжественно надраться, как монашенки сразу после отъезда матери-настоятельницы. Естественно, с последующим битиём окружающих морд и прочих задниц.