Женька лицемерно задрала глаза и ладони к хмурому небу.
— Вот, уже и из дому гонят, — она встала и потянулась со смутной улыбкой.
А потом в несколько шагов разбежалась и с воплем а блудливую дочь выгнать в тёмную ночь! ласточкой прыгнула через перила. Надо ли и упоминать, что побледневшая Наталья Сергеевна со сдавленным криком тут же подхватилась и с ужасом уставилась вниз. На фоне угрюмого моря виднелась лишь быстро удаляющаяся фигурка. Вот она изогнулась, крутанула руками, выправляя полёт — и с крохотным белоснежным фонтанчиком ушла под воду. И очень нескоро, когда материнское сердце уже и в самом деле нехорошо затрепыхалось, далеко в стороне из волн вынырнула выгоревшая макушка непутёвой дочери.
— Оторва, вся в отца, — выдохнула женщина и хотела было привычно ухватиться за сердце. Потом лишь нахмурилась и пошла распоряжаться насчёт ужина. Война войной, как говорится, а обед…
Однако, напрасно она дожидалась своей Женьки к остывающему ужину в какой-то опустевшей и нелепой трапезной зале. Напрасно дожидалась её в маленькой комнате наверху угловой башни под укоризненным взглядом греющей ей ноги рыси. И уж совершенно зря задремала под утро здесь же — никто так и не появился.
И даже в Иммельхорн пришлось ехать самой — как туда добралась Женька, мать и история остались в неведении. В тронную залу Наталья Сергеевна боялась даже идти, и лишь опершись на руку сына, женщина смогла на неверных ногах добраться туда… хорошо, что чуть более бледная нежели обычно Королева любезно разрешила ей сесть и в таком виде дождаться очередного удара судьбы. В том, что их ещё будет, никто уже ничуть не сомневался.
Девять. Женька поднялась и спрыгнула с широкой, тёплой каминной полки, на которой грелась накрывшись тенью, и почти бесшумно направилась к тронной зале. На подходе натолкнулась на задумчивые взгляды двух дежурящих у дверей колдунов и усмехнулась — ну точно, видят, мерзавцы! Надо будет чем-то более существенным озаботиться… и с таким настроением она вошла внутрь, уже на первом шаге вихлянув походкой и вывалившись из тени.
Молча подошла к подножию трона и уставилась вверх не ожидающим возражений взглядом. Однако, Её Величество вовсе не выглядела кроликом пред ликом удава. Напротив, она оказалась хоть и серьёзной, однако ничуть не придавленной грузом сомнений.
— Я спрашиваю ещё раз леди Джейн — не передумала ли та и не возжелает ли иной платы?
Женька сегодня была без меча. И даже не в одном из уже ставших привычными бархатных костюмчиков. Верная Хуанита притащила старые джинсы, уже начавшие разваливаться кроссовки и последнюю из более-менее уцелевших рубашек. Клетчатую ковбойку в стиле тех, которые предпочитал братец, прежде чем… вон он, сидит у подножия трона и шепчется с этой зеленоглазой Принцессой. Что-то явно умыслила вся эта семейка…
— Нет, не передумала, — голос её хоть прозвучал и негромко, но оказался расслышан во всех уголках залы.
Её Величество медленно покивала своим думам, и Алмазный Венец так же неторопливо бросал радужные брызги вокруг.
— Ну что ж, указ о немедленной смертной казни любой и любому, кто осмелится вместо меня исполнить ваше желание, уже подписан и разослан по всему королевству, — слова неторопливо падали с блистательной высоты трона.
Женька насторожилась — каверзы она чувствовала уже загодя… так и есть! Её Величество предпочло не сдержать королевского слова, и тем самым расстаться с короной — однако не участвовать в столь неслыханном злодеянии.
— Что ж, достойный ход… однако, предсказуемый. Эх, люди — да нет, гоблины — когда же вы наконец поймёте? — она обвела взглядом всё сидевшее перед нею королевское и своё семейство и лукаво усмехнулась. — Я могу пропустить пару-тройку ударов — но я никогда не проигрываю.
Однако ей пришлось небрежно отсалютовать непривычно пустой без клинка рукой и быстро отвернуться, чтобы степенно удалиться по ковровой дорожке — внутри уже звенела струна уязвлённой гордости. Не хотелось бы, а придётся что-то другое сделать… самой попробовать, что ли? Да нет, тут ни знаний, ни умений не хватит.
Уже закрывая за собой двери наподобие чинной и благовоспитанной леди из благополучной семьи, она призадумалась — может, наложить на себя руки? Какой же сладкий мерзавец этот Тим… и как же глупо вышло залететь в первую же долгожданную и всё же совсем неожиданную ночь!
Эх, одни неприятности из-за этих мужчинок…
— Нет, это мне всё не нравится! — с сомнением покрутив носом, воскликнула моя окольцованная половина, и на меня загадочно уставились блестящие глаза. — С некоторых пор исчез сюжет, и получились просто приключения ради приключений. Вертай всё взад.
Ну что ж… в зад, так в зад, — мне пришлось ухмыльнуться над ходом своих грязных писательских мыслишек. Хм-м, а пуркуа бы не па? Варум бы и нихт — или проще говоря:
Часть седьмая. Почему бы и нет, или два месяца тому
Это всё могло бы произойти именно так. Возможно, чуть по-другому. А могло бы быть и совсем, совсем иначе. Да что там — при несколько другом совпадении случайностей могло бы и не произойти вовсе. Но всё же, это было. И скорее демоны бездонного мрака, истово терзающие там души праведников, смилуются над теми, нежели я лукавлю или грешу против истины…
Во всяком случае, настроение оказывалось вовсе не таким поганым, как могло бы показаться со стороны. Такая мелочь, как нудно сеющийся с осеннего неба дождик, никоим образом не могла повлиять на столь жизнерадостную особу, как бодро чавкающая по грязи Женька.
В животе нашёл самый тёплый и радушный приём простой, но сытный обед из придорожной пельменной. Плечо чуть оттягивал своим весом мешок с удачно купленным на тусовке ролевиков углепластиковым на эпоксидке шлемом, выклеенным гномьими умельцами. Причудливо сработали казады, ничего не скажешь, красиво — но важно надувший щёки Бобёр, поглаживая бородку, гарантировал — выдержит хоть бы и кувалдой по маковке. Но в то же время, лёгкий, и похож на древнеримский шлем из кинухи про Гладиатора.
Над душою не висели ни долги, ни неисполненные обязательства — а жизнь вот она! И уходящая куда-то вперёд лесная дорога. Знай себе меси её раскисшую поверхность, переступай ещё почти новыми сапогами с надетыми под низ тёплыми носочками, да смахивай с кончика носа иногда набегающую туда холодную прозрачную каплю.
Где-то далеко в лесу дурным мявом взвыла лесная кошка. Ишь, хозяйка лесная гневается на кого-то — Женька усмехнулась. В такое время всякая живность уже потихоньку ищет лёжбище на зиму, сыто волоча откормленное за лето брюхо. И то сказать, попустили в этом году метеорологи. Осень выдалась прозрачная и чистая, что твоя слеза. Ни бурь, ни налетающих иногда сухожаров. И даже волколаки, что обычно лютуют перед холодами, прежде чем выйти стаей на охоту, в этот год что-то притихли. В трактире подвыпивший гоблинский пастух варнякал, что те ещё ни одну овцу или козу у него не задрали…
— Вторник! — подскочившая спросонья Женька завопила так, что из соседней комнаты пулей влетела кое-как завернувшаяся в простыню Принцесса.
Глаза её странно блеснули, когда она разглядывала девушку, лихорадочно что-то нашёптывающую и бормочущую.
— Тебе что-то приснилось? — осторожно поинтересовалась она, на всякий случай потихоньку отступая в сторону ванной.
Но Женька блондинками, даже столь длинноногими, смазливыми и едва одетыми, абсолютно не интересовалась. Вот уж такая она натура — а потому, сбиваясь и перескакивая с пятого на десятое, а потом и вовсе на седьмое, кое-как пересказала свой сон. Принцесса на полпути к отступлению неожиданно заинтересовалась. Настолько, что остановилась и даже стала переспрашивать.
— Осенняя дорога через лес, непробиваемый шлем — и потом заорала лесная кошка? — она села прямо на ковёр и с горестным видом обхватила руками голову.
Во всём её виде прямо-таки явственно проскальзывал процесс напряжённейшего раздумья. Тянуться бы ему и тянуться до бесконечности, но с надеждой поглядывающая на подругу Женька в конце концов не выдержала.