Что ж, вот он и новый день… Женька стремительно вскинула руку, крутанула ладонью и указала. Четверо солдат вломились в толпу как лоси в подлесок, и через пару секунд вывели оттуда набравшегося с утра горожанина. Нафиг таких, эти всегда в любом месте словно фитиль — одни неприятности от них… а вон того Вовка вычислил и сам. Против кого злоумышлял щуплый вертлявый парниша с арбалетом под полой, пусть потом в допросных объясняет, у нас тут своя работа.

Когда вокруг более-менее устаканилось, и одиноко стоящая посреди пустого пространства девица получила от каждого поста особое подтверждение, только тогда она нашла глазами брата и чуть кивнула. Пора.

С высокой, нависающей над площадью серебистой и ажурной Башни Девы слетела чайка. Она сделала несколько снижающихся кругов над площадью, зорко высматривая внизу что-то известное только ей. Качнула крылом с кокетливым чёрным кончиком — и спикировала к Женьке. С уже не пугающей как в прошлые разы скоростью ударилась о камень, взвилась светящимся облаком — и из него шагнула на площадь Принцесса. Старшая, предпочитавшая в быту пользоваться титулом графини де Сью.

Когда Женька увидала её впервые в компании матери и старшей сестры, то недолго думая предложила той перекрасить волосы. И теперь она с любопытством посмотрела на объявившуюся рядом девицу с торчащими одуванчиком волосами нежно-оранжевого цвета. В комплекте с присущей принцессе отпадной внешностью и подаренными Женькой туфельками на шпильке смотрелось вообще, просто потрясающе.

— Привет, гулёна, — графиня и Женька обменялись чмоками. — Наши чуть задержатся. Тим опять начудил.

Бывший тихоня-принц почуял, что оно такое, иметь желания и возможности их исполнять. И теперь куролесил не хуже Женьки — разве что, более скрытно. Однако та нахмурила бровь.

— Я ведь сказала — при мне этого имени не упоминать… — она такой железной горой надвинулась на оторопевшую от собственной неосторожности принцессу, что та испуганно прикусила губку.

С неженской силой ухватив ту за ворот, Женька приблизила её испуганно мечущиеся зелёно-голубые глаза к своим. Ну вот что с тобой сделать, болтушка? Не убивать же дуру, в самом деле — искушённая в магических делах Принцесса это хорошее подспорье почти в любом деле.

— Ладно… язычком согрешила, язычком и отработаешь, — Женька отпустила ту и даже поправила на обомлевшей девице кружевной воротничок.

— Это как? — похоже, трясущуюся графиню Сью проняло всерьёз.

И Женька доверительно шепнула ей на ухо — мальчиков я перепробовала почти всех. Приходи вечерком, поработаешь болтливым язычком, пора попробовать девочек. Судя по интересной бледности девицы, та находилась уже почти в полуобморочном состоянии.

— За проступком следует наказание — не так ли? — Женькины глаза смотрели твёрдо и насмешливо… и почти вжавшая ярко-оранжевую голову в плечи девица осторожно кивнула. — Вот и ладушки — а теперь, продолжим.

Кое-как придя в себя, та боязливо бросила на грозную Воительницу взгляд искоса — однако Женька видела, что болтливой и прозрачной как кристалл принцессе мысль та уже казалась не столь уж и страшной. В самом-то деле, если втихомолку да только среди своих, вреда от того никому не будет? И та подала засевшим в окружении королевской семьи колдунам и магичкам разрешающий знак.

Её Величество шла впереди величественно и красиво — вот уж, такой повелительницей и впрямь стоит гордиться. По бокам и на полшага сзади шли оба старших принца. И любую мать проняло бы гордостью за этих парней (хотя в постели они оказались похуже Тимки) Дальше и сам смазливый мерзавец под ручку с беззаботно щебечущей что-то Принцессой, а там уж и придворные прихлебатели всех мастей и калибров, министры да сановники со своими пассиями.

Кое-как расселись после того, как Её Величество изволили почтить прикосновением августейшей попы сиденье вынесенного в королевскую ложу малого трона. Братец уже шуровал там, щедро раздавая пинки и зуботычины. Не по злобе, а больше для порядку — крепкую руку всегда уважают. И лишь когда он счёл, что всё в порядке, Женькина ладонь расслабилась на рукояти меча и медленно, словно нехотя соскользнула с неё. Да и от оранжевой Сью перестало веять жаром сокрытого до поры заклинания.

— Всё, пошли, — Женька последний раз осмотрела площадь, шутливо погрозила кулаком развесёлой толпе студиозусов из местного университета, дерущих горло патриотическим гимном.

И под ручку с принцессой, словно две лучшие подруги, они отошли на противоположный от королевской ложи край площади. Там своих дуболомов хватало. Зато вот отсюда, от подножия какого-то древнего памятника, и обзор неплохой, и в случае чего можно дополнительные меры принять.

К позеленевшей руке бронзового дюка золочёной цепочкой была прикована лениво взирающая на бушующее людское море рысь. К толпам и шуму она привыкла довольно быстро, но всё время куролесила. Искренне считая огромный город отданным ей на разграбление лесом, она шастала по нём всю ночь, щедрой лапой сворачивая на задних дворах шеи поступающей в лавки дичи. В конце концов, маменьке надоело платить штрафы и компенсации почтенным лавочникам и трактирщикам, потому и приказала дочери принять меры против распоясавшейся четвероногой хулиганки.

— Порядок, киса? — та лежала у ног дюка и часто дышала, высунув из зубастой пасти розовый язычок.

Похоже было, что рысь тоже терзалась какими-то нехорошими предчувствиями. Женька с принцессой переглянулись и не сговариваясь передали Маршалу — то есть Вовке — смотреть в оба. А потом Женька отцепила глухо ворчащую кошку от памятника, уже совсем надумавшего было ожить и удрать от такого сомнительного и весьма царапучего соседства.

— Будь рядом, киска, — с усталым вздохом воительница уселась на каменный парапет. Положила пока что на колени обнажённый меч и запустила пальцы в восхитительную шёрстку рыси.

Ну что ж, посмотрим на этих горе-вояк…

Ожидание чего-то тревожного било в ноздри словно насыщенный электричеством грозовой воздух. Будоражащими сполохами металось над ликующей и по-прежнему ничего не замечающей площадью. Женька, не отдавая себе отчёта, глухо зарычала, ощущая рукой, что под ладонью уже давно сквозь зубы утробно подвывает ощерившаяся рысь.

Под тучами уже начало смеркаться, когда магики на окрестных башнях и зданиях вывесили семь ярких разноцветных огней, и их феерические блики бросали разноцветные тени вокруг вышедшего на ристалище участника последнего поединка сегодняшнего дня. Финал, как говорили бы в родном мире — а здесь, сегодня и сейчас должна была решиться участь звания сильнейшего Воина этого мира.

Вовка, брось всё это к чёрту! Вернись!

Да только, не слышал вышедший на ристалище многажды прославленный в поединках Маршал — так бесновалась толпа, приветствуя своего любимца. Шесть раз выходил он в бой, начав рядовым поединщиком с самого низа. Шесть раз он повергал на камни мостовой грозного соперника, вгоняя в экстаз друзей и быстро тающую горстку недругов. И вот теперь, оставалось последнее дело, последний бой.

Брат поприветствовал Королеву и её подданных, и семь теней повторили его исполненный благородной сдержанности салют. А Женька вскочила, задыхаясь от душащей её ярости. Да что же это такое?

Спустя несколько секунд с противоположной стороны показался и соперник, не менее прославившийся в предварительных боях крепко сбитый и рослый воин в непривычного стиля простых доспехах, огромный и могучий незнакомец с крепкой мясницкой секирой. Как и в прошлые разы, голову и лицо его скрывал шлем в виде головы тигра — правилами это допускалось. Мало ли какие у человека могут быть обстоятельства? Может, рожа от рождения такая, словно на ней черти горох молотили…

Из последних сил Женька зашарила глазами по сходящей с ума толпе, повертела шеей по сторонам, со всех сторон получая успокаивающие сигналы. Порядок. Прикрыто. Действуем как приказано.

Да что же это такое? Она с трудом заставила себя сесть на парапет, когда поднатужившиеся герольды всё-таки перекрыли фанфарами рёв толпы, призывая её к порядку. Рука вцепилась в буйволовый с заклёпками ошейник кошки, так и порывающейся прыгнуть да умчаться вперёд. И когда в наступившей тишине Её Величество махнула платком, разрешая начать поединок, Женька не выдержала. Отвернула голову.