Глава 2
На следующий день после полудня появились первые признаки надвигающейся катастрофы. Меня вытряхнули из кровати, из которой я так и не вылезал со вчерашнего дня. В дверь постучали, и в каюту заглянул офицер-связист:
– Крошка здесь?
– Что вам от нее надо? - прохрипел я, отрывая голову от подушки.
– Ей пришла куча радиосообщений, а я весь день ее не видел.
– Радиосообщения? - Я тупо уставился на него. Откуда, черт возьми, Крошке получать радиосообщения? Зачем и от кого? - Я сам их приму, - попробовал схитрить я.
– Нет-нет, - ответил он. - Там стоит пометка "Конфиденциально".
В каюту вошла старшая стюардесса с огромной корзиной для белья и услышала наш разговор.
– Мисс Крошка не вернется до ужина, - сказала она связисту. - Незачем было спускаться и беспокоить мистера Бея. Он и так плохо себя чувствует.
Офицер откозырял и удалился с пачкой таинственных посланий в руках, которые мне так и не удалось прочесть.
Но следующее происшествие оказалось еще более загадочным и еще больше потрясло меня. Около четырех часов я услышал шум в доках. С трудом поднявшись, я выглянул в окно.
Демонстрация!
Демонстранты несли плакаты, грозили кулаками и собирались вокруг нашего корабля.
"Турки, убирайтесь домой!"
"Долой Турцию - агента американского империализма!"
Конечно, я знал, что Греция и Турция никогда не были в особенно хороших отношениях. Все началось еще с персидских войн. И хотя Александру удалось завоевать Малую Азию, но через века Азия взяла реванш. Турки-сельджуки захватили всю Грецию, и она находилась под турецким игом почти до нашего времени. Похоже, при виде турецкого флага в жилах людей закипела горячая кровь.
В этом-то и была странность. Нас здесь так хорошо приняли, буквально розами дороги усыпали. И вдруг такая перемена!
Охрана порта ничего не предпринимала.
Потом появилась машина. Она пробралась между демонстрантами и остановилась у трапа.
Неожиданно до демонстрантов дошло, что машина остановилась около яхты.
И они бросились на нее.
Из машины выскочили Крошка, Мэдисон и переводчик.
Полетели камни!
Крошка и Мэдисон прорывались через толпу к трапу. Переводчик исчез. Водитель выскочил из машины и убежал.
Неожиданно с борта яхты брызнули струи белой пены и воды. Пожарные насосы! Матросы направляли воду на демонстрантов, сбивая их с ног.
Крошка и Мэдисон добрались до палубы.
Демонстранты побросали плакаты и, не выдержав водяной атаки, побежали.
Капитан Биттс отдал приказ, и брандспойты прекратили работу. Я уставился на мокрый пустынный причал.
Ко мне вошли мокрые насквозь Мэдисон и Крошка. Мэдисон был очень возбужден.
– Тут приложили руку средства массовой информации, - заявил он. - Кто-то выпустил джинна из бутылки. Я специалист и разбираюсь в этом. Кто бы мог подумать, что я сам стану объектом травли?
В дверях возник капитан Биттс.
– Надеюсь, это происшествие вас не очень обеспокоило, - сказал он. - Такое часто случается в порту, особенно когда на борту американские подданные. Правда, это чаще происходит после визита к американскому консулу, но ведь никто из вас не отмечал в консульстве свои паспорта. С вами все в порядке, мистер Мэдисон?
– Я весь промок, - ответил Мэдисон.
– Это лучше, чем попасть в больницу, - заметил Биттс. - Хорошо, что у них не было оружия.
За его спиной показался офицер-связист с сообщением. Биттс прочел его.
– Местная радиограмма, - произнес он, - от начальника порта. Он просит нас как можно скорее сняться с якоря, чтобы избежать дальнейших стычек в его порту.
– Черная пропаганда! - вскричал Мэдисон. - Но специалисты по такого рода делам есть только в США. Тут приложил руку государственный департамент. Мне даже не надо искать доказательства, что начальник порта поступает в соответствии с распоряжениями американского консула. Мне прекрасно знаком их стиль работы.
– Правительство не будет действовать против своих собственных граждан, - вмешался я. - Это безумие!
– Конечно, безумие, - отозвался Мэдисон. - А кто сказал, что американское правительство находится в здравом рассудке? Попомните мои слова, американский консул в эту самую минуту готовит пресс-релиз для греческих газет, в котором будет сказано, что мы - турецкие диверсанты. Я профессионал, Смит. А вы - нет.
– Откуда ты знаешь? - осведомился я.
Он поднял руку и показал мне размокший, скомканный плакат. На одной стороне по-гречески было написано: "Агент американского империализма", а на другой, по-английски, маленькими буквами: "Отпечатано в США".
– Кто бы мог подумать, - повторил Мэдисон с печальным вздохом, - что я стану объектом травли? Я, эксперт. Ладно, позвольте мне воспользоваться вашим телетайпом, капитан Биттс, и у меня заговорят пушки. Если они хотят войны, они ее получат.
– Что ты собираешься делать? - воскликнул я в ужасе при одной мысли о том, что могу оказаться на передней линии боевых действий.
– Делать? - спросил Мэдисон. - Проклятье, Смит. Видно, что вы не профессионал. Я отправлю кипу пресс-релизов в русское информационное агентство ТАСС и раскрою американский замысел вовлечь Турцию и Грецию в вооруженный конфликт, чтобы затем продавать оружие обеим воюющим сторонам. Потом я найму убийцу, который расправится с греческим президентом, привяжу к его винтовке турецкий флаг и положу к нему в карман удостоверение агента ЦРУ. А когда второй наемный убийца уберет первого, я сообщу в ТАСС…
– Хватит! - взвыл я. - Это же закончится ядерной войной между Россией и США.
– А что здесь плохого? - спросил Мэдисон.
– А то, что мы окажемся в самом эпицентре! - завизжал я.
– Да, видно, что вы в этом не разбираетесь, Смит. Мне наставили синяков, а не вам. Им нужны неприятности, они их получат. Можете положиться на меня, Смит. А теперь, капитан…
Господи, он становится опасным!
Крошка положила руку на рукав Мэдисона:
– Мэдди, ты расстроился из-за того, что нам не удалось забраться на Олимп. Кончай паниковать. Мы просто поплывем дальше. Не во всех портах так враждебно относятся к туркам. В Египте долгое время было турецкое правительство, ты сам так сказал. А если они и в Александрии затеют беспорядки, тогда ты развяжешь ядерную войну. Ладно?