Глава 2
На следующее утро у меня болели глаза, и я всего один раз взглянул на экран Хеллера. Тот глядел в потолок, наверное, своей каюты, и я тихо злорадствовал, что приятные мечты Хеллера завтра к вечеру превратятся в ужасный кошмар.
Но мне нужно было подготовиться к встрече яхты. Лучше заранее все продумать.
Если графиня доберется до Мэдисона раньше, чем я доберусь до Хеллера, то Балаболтер Свихнулсон, без сомнения, укажет на меня, и со мной будет все кончено.
Я перебинтовал голову: если я покажусь с вымазанным черной краской лицом, Адора тут же решит, что прошлой ночью я обижал лесбиянок. Я переоделся в костюм цвета хаки в надежде, что теперь меня будут принимать за ветерана какой-нибудь войны.
Я взял такси.
В офисе Мэдисона на Месс-стрит, 42, царила обычная суета.
Я выбрал не самое лучшее время для того, чтобы убедить Мэдисона пуститься в бега. Он был очень возбужден. Огромная надпись, висевшая на стене, гласила:
"СЕКСУАЛЬНО ОЗАБОЧЕННАЯ КРАСОТКА ПОХИЩАЕТ ВУНДЕРКИНДА.
ОНА ПОДОСЛАЛА ДРЕССИРОВАННОГО КОТА, ЧТОБЫ ДОБИТЬСЯ СВОЕЙ ЦЕЛИ
На глазах у пятидесяти миллионов американских домохозяек известный преступник Уистер…"
– Мэд, - сказал я, пытаясь отвлечь его, - мне нужно поговорить с тобой об одном очень важном деле.
– Не отвлекайте меня, Смит. Я сочиняю самую пикантную историю с тех времен, как Юлий Цезарь изнасиловал Клеопатру. Весь мир будет в шоке.
– Не сомневаюсь, - отозвался я.
– Что, если она окажется женой президента! - воскликнул он. - Эй, Хэки! У меня идея! - И он бросился прочь, дабы внести еще больше сумятицы в деятельность своих работников.
Я бродил по офису. Они сочиняли завтрашние заголовки, сообщавшие о том, что все жены в Вашингтоне присоединились к женам в Канзасе с требованием, чтобы Вундеркинду были предоставлены дипломатические привилегии на предмет использования супружеских спален. Потом журналисты сменили их на заголовки о том, что банды несовершеннолетних в Калифорнии собираются в надежде, что Вундеркинд их изнасилует. Затем от этих заголовков тоже отказались и выдали новые с сообщением о том, что объявлен сезон национальной охоты на кошек, с целью найти говорящего кота и допросить его. На этом варианте они остановились.
– Читатели любят, когда речь идет о животных, - заявил Мэдисон, носясь между столами сотрудников, запыхавшийся, но счастливый. - А через день кот расскажет нам такие пикантные подробности про их отношения, что у всех просто слюнки потекут!
– Мэдисон, - сказал я, - мне нужно предупредить тебя об опасности. Г.П.Л.Г. могут рассказать кому-нибудь о том, что это ты стоишь за аферой с Вундеркиндом?
– Не думаю, - ответил Мэдисон. - Помешает профессиональная ревность. Тогда обо мне будут писать все газеты, а они мне слишком завидуют, чтобы пойти на такое. Ответ - стопроцентное "нет".
– Тем не менее, - продолжал я, - могут просочиться сведения, что это ты организовал шумиху с двойником. Мэд, ты не все знаешь о настоящем Уистере. За время пребывания здесь он убил пятьдесят пять человек.
– Что?
– Это правда. Я посчитал. Он укокошил пятнадцать человек разом, когда взорвал док в Атлантик-Сити. Пятьдесят пять трупов, Мэдисон. А ты можешь стать пятьдесят шестым.
– Клянусь порохом! - воскликнул Мэдисон. - Сам Малыш Билли пришил всего лишь двадцать одного человека! Вы понимаете, что Уистер может потягаться с Диким Биллом Хичкоком, отправившим на тот свет семьдесят шесть человек? Боже всемогущий, да Уистер и вправду преступник! Я-то думал, что преувеличиваю его возможности. А он превзошел лучшие мои ожидания! Пятьдесят пять трупов. Надо же! Смит, мне кажется, я действительно сделаю его имя бессмертным. Без всякого сомнения!
– Мэд, - перебил его я, - выслушай, пожалуйста. Повторяю еще раз. Твоя жизнь в опасности!
Он задумался. Потом сказал:
– Моей жизни не в первый раз угрожает опасность. Это профессиональный риск.
– Мэд, - настаивал я, - это больше чем угроза.
Я посмотрел на него. Меня охватило скверное чувство, что я зря трачу время на уговоры. Но тут меня осенила замечательная идея.
– Ты хочешь убедиться, насколько он опасен?
– Еще бы! Это пригодится мне в работе.
– Ладно, - продолжал я. - Позвони в офис Наркотичи и попытайся заключить контракт на убийство настоящего Уистера.
– Здорово, отличный будет заголовок: "Контракт на убийство Вундеркинда"…
– Мэд, к черту заголовки. Это серьезно. Пусть в твоих новостях появится хоть слово правды. Позвони туда.
– Прекрасная идея, - сказал Мэдисон. - Я так и сделаю. - Он потянулся к телефону и соединился с офисом Наркотичи. - Послушайте, - произнес он, - говорят из Г.П.Л.Г. Я хочу заключить контракт на убийство Джерома Терренса Уистера… Да, я подожду. - Он обернулся ко мне: - Они почему-то задумались.. Да, - снова заговорил он в трубку, - все верно. Джером Терренс Уистер.
Я не мог слышать, что ему ответили. Мэдисон слушал. Потом глаза у него округлились. Потом он побледнел, повесил трубку и уставился в пространство.
– Ну и что они сказали? - осведомился я. Мэдисон меня не слышал. Мне пришлось три раза переспросить его.
– Мы влипли, - наконец ответил он. - Они соединили меня с Раззой Лузеини, советником Фаустино. Он хотел знать, не я ли в прошлый раз натравил его людей на Уистера. Я и понятия не имел, что они потеряли девятнадцать человек из банды и миллион долларов. Они просто в ярости. Надеюсь, они не узнали мой голос.
– Почему? - поинтересовался я, скрывая радость при виде его огорченного лица.
– Разза Лузеини сказал, что если они найдут того, кто втянул их в это дело, то убьют его!
– Вот видишь! - торжествующе заметил я. - Уистер опасен.
– Думаю, что без труда справлюсь с настоящим Уистером, - отозвался Мэдисон. - Я встречался и разговаривал с ним. Он славный парень. Меня больше волнует банда Наркотичи. - Он выпрямился и взглянул на меня: - Слушайте, Смит. Обещайте, что никому не расскажете о моем участии в этом деле. Мне нельзя будет оставаться в Нью-Йорке и вообще в США, если мафия начнет за мной охоту.
Я заверил его, что тайна навеки похоронена в моей груди. Но если бы не бинты, было бы видно, что я просто сияю от счастья. Теперь я знал, как заставить Мэдисона скрыться, если мне это будет нужно. Он сидел с трясущимися губами и смотрел в окно. Потом ослабил воротничок. Руки у него дрожали.