Нас утро встречало рассветом. Глаза открывать совершенно не хотелось. Почему такая славная вещь как отпуск, проходила в таком бешеном темпе? Ксения размышляла о том, что сегодня - пятнадцатый день ее отпуска, и осталось меньше половины для отдыха, а она отдыхала толком только полдня. Да и то, если вспоминать чем этот отдых закончился, то это и отдыхом назвать трудно. Хотя, если обратиться к мысли о том, что лучшим отдыхом является смена вида деятельности, то тут все было в порядке. Последние две недели Ксения занималась тем, что не делала раньше никогда в жизни. В сущности, все две недели она только и делала, что кого-нибудь спасала от неприятностей, а то и от гибели. Какая-то спасительница Малибу получается. Хотя, скорее Баффи - истребительница вампиров, хотя нет, это тоже не очень подходит. Ну ладно, черт с ним, в конце концов, Хранительница Путей - это самое точное определение.

Из любимого кресла Ана послышалось деликатное покашливание. Ксения нехотя подняла голову. В кресле сидел уже знакомый ей черт.

- А ну кыш с кресла! - грозно рявкнула Ксения. Черт молниеносно переместился на пол, при этом, состроив на роже такую обиду, что Ксения ему почти поверила.

- Ну, а теперь то тебе, что от меня надо? - с вздохом спросила Хранительница.

- Эх, не поверите, но я теперь ваш вечный раб! - прошептал черт.

- Не поняла. Милый, ты изъясняйся доступнее. А то сейчас отправлю туда, откуда пришел.

- Да я бы рад и сам туда вернуться, - видно было, что черт был искренен в своих переживаниях, - да меня туда не берут. Вы же госпожа Хранительница, изволили меня развеять, наложив на меня знак Божий.

- И что? - не поняла Ксения.

- А то: кому нужен в Аду дух черта, развеянного знаком Божьим? В Ад меня даже на порог не пустили, чураются. Стараются в мою сторону даже не смотреть. В Раю просто расхохотались, когда я к ним пришел. Ну, я обратился к консультантам. Они ребята умные. Они порылись в разных там архивах и выяснили, что подобный прецедент уже был, в каком то там махровом году. И дух черта, развеянного знаком Божьим, навечно стал рабом того, кто его развеял. Так что мне ничего не оставалось, как явиться к вам в услужение.

- Да, блин, незадача, - протянула Ксения. - И что же мне с тобой делать?

- Ну, я не знаю. Задания мне всякие давать. Придумки придумывать.

- Вот не было печали. Слушай, а как тебя зовут-то?

- Как? Как. Никак. Чертом меня зовут, - сконфуженно произнес дух черта. - Точнее звали.

- Ну не горюй ты так, сейчас мы тебе имя придумаем. - Ксения почесала макушку и с интересом посмотрела на дух черта. Сейчас, при пристальном рассмотрении, Ксения заметила, что это действительно был именно дух черта. Его очертания были хоть и четкими, но вот плоть слегка размытая. Создавалось ощущение, что он был сделан из облачка. Только из черного облачка. Короче, из тучки. Росточку черт был небольшого, сантиметров восемьдесят, худющий до безобразия, но при этом чисто по-чертовски обаятельный. - Я назову тебя Шико, - радостно воскликнула Ксения.

- Шико? Это что слово такое ругательное? - на всякий случай насупился дух черта.

- Да, нет, балда. Это имя моего любимого героя в романе Александра Дюма.

- А какой он был? - все еще подозревая подвох, спросил черт.

- Ну-у, он был очень храбрый, умный, хитрый, ловкий. Правда его никто не принимал всерьез, но в этом и была его главная военная хитрость. - Ксения с улыбкой ждала результата. Она уже успела раскусить своего нового маленького раба.

- Ну, что ж, я согласен. Вполне достойное меня имя, - самодовольно промурлыкал дух черта. - Отныне и навсегда, пусть все называют меня Шико! Ибо так меня назвала Величайшая из Хранительниц путей.

- В дверь раздался стук и послышался голос Василия

- Ксюш, ты там как? У тебя все в порядке?

- Вась, заходи. - Василий зашел в комнату, и улыбка померкла на его устах.

- Это что за… еперный театр…

- Васенька познакомься - это Шико.

- Шут? - изумленно поинтересовался Василий. Выражение его лица явно граничило между расстройством, изумлением и непониманием.

- Раб, - с вздохом ответила Ксения. - Мой раб. Шико, расскажи ему.

Василий, обалдев от всего происходящего, присел на краешек кровати и продолжил изумленно пялиться на Шико. Шико тем временем с вздохами и ахами начал жаловаться на свою тяжкую судьбину, в красках рассказывая Василию про все тяготы своей чертовой жизни. К концу его рассказа Василий покашливал в кулак, чтобы сдержать рвущийся наружу смех. Наконец, проникнувшись ситуацией, он спросил Шико.

- А, ты не знаешь - так будет с каждым происходить, кого Ксения развеет?

- Намекаете на бешеного кролика?

- Безумного Кролика, - поправил Василий. - Ну, в общем, именно его я и имел ввиду.

- Так я поэтому в такую рань и явился, чтобы первым быть. Он, конечно, тоже скоро объявится, но как говорится - " кто первым встал - того и тапки".

- Ууу, это мне уже совсем не нравится, - с испугом произнесла Ксения. - А вдруг, он окажется буйный?

- Ну, моя прекрасная госпожа всегда сможет его усмирить. Он же ваш раб и обязан вам подчиняться.

- Ну, хорошо, когда придет, тогда и будем разбираться. А пока, я хочу завтракать. Вась, пойдем на кухню.

Придя на кухню, Ксения заметила, что черт увязался за ними и уже сидит на табуретке, по-детски раскачивая ножками и хвостом. Он пристально посмотрел на Ксению, а потом, набрав побольше воздуха, спросил.

- А мне есть дадут? - Округлившиеся глаза были готовы выпрыгнуть из орбит, чувствовалось, что Шико сам обалдел от своей наглости.

- А что ты ешь? - Изумленно спросила Ксения.

- Не знаю. Я никогда еще не ел, - пожал плечами Шико.

- И при жизни?

- И при жизни, - недовольно буркнул Шико, законно ощутив себя каким-то ущербным. - Потому и тощий.

- Ну, если ты сможешь есть человеческую пищу, то - пожалуйста. Только что-то я не слышала, чтобы духи ели.

- Ну, так то - обычные духи, а я - дух черта. Я при жизни ничего не ел, а теперь голоден просто ужасно. - Пока они вели между собой этот захватывающий диалог, Василий приготовил завтрак на быструю руку. Когда же все собрались есть, то выяснилось, что черт такой маленький, что со стула до стола не достает, и Ксении пришлось подкладывать под него книжки. После этой несложной процедуры все трое наконец приступили к завтраку. Шико хоть и чувствовал себя неловко, но так усердно поедал блинчики, что вызывал улыбки Ксении и Василия.