Пол поло мной покачнулся, и я едва успела перескочить на другой камень. Дайнрил хмыкнул, схватил меня за руку и потащил куда-то вниз. Ни черта себе! Он что, решил поплавать в большом бассейне?

–Можно узнать, куда мы идём?

–Внутренние комнаты.

–Ты что, псих? Нет, точно псих. Крепость рушится к лешачьей матери, крыша на головы валится, а ты во внутренние комнаты захотел!

–Рита, знаешь, айриэльские мудрецы говорят: страх темноты рождает ложный свет.

–Это ты про меня? Но почему?

–Ты боишься.

–Конечно, я боюсь! Я не хочу быть похороненной заживо в каменном мешке, а ты, похоже, именно этого и добиваешься.

–Попробуй когда-нибудь забыть об эмоциях и думать логически. Внутренние комнаты - самое безопасное место, потому что они не горели и не тонули.

–Ну да, а потом мы будем бегать из угла в угол, как собачки с наскипидаренной задницей!

–Лучше бегать наскипидаренным, чем лежать наформалиненным. Житейская мудрость. Пошли! Кто не рискует, тот не пьёт шампанского.

–И валидола, - буркнула я, но сопротивляться перестала.

Медленно, по одному, все Хранители собрались в гостиной с камином. Колир едва таскал ноги, Ош Даруш судорожно сжимал арбалет. Все остальные чувствовали себя более-менее сносно. Тревожил ещё Клейтас… оборони создатель от такого взгляда.

Как ни странно, внутри было относительно спокойно. Потолок не торопился проламывать нам черепа. Однако все знали, что рано или поздно крепость, "построенная на века", не выдержит напора стихии. Или брызнет камнями в стороны, или сложится внутрь, как карточный домик. Поэтому-то мы и собрались здесь: не только спрятаться на время, но и разработать план эвакуации. Причём не только для наших тринадцати рыл, а вообще для всего оставшегося в живых гарнизона Перекрёстка.

–Я прыгать не буду! - сразу же заявила Лиза.

Клейтас досадливо отмахнулся:

–Никто тебя не заставляет. Кто-нибудь знает, как там дела с тайным ходом?

–С тем, который замурован? - уточнил Зейтт.

–С тем, с тем. Камень-то можно выбить…

–Не советую, - вставил Кхарто, - стенки хода тоже сложены из камней. Думаете, их не размыло?

–Хорошо. Есть у кого-нибудь другие предложения?

–Была бы у нас достаточно длинная верёвка…

Я хлопнула в ладоши:

–Есть! Есть верёвка, я взяла с собой из Айреки на всякий случай! Правда, не знаю, достаточно ли она длинная.

–Тащи! - приказал Фрекатта. - Разберёмся.

Верёвка нашлась на самом дне сумки, под ёмкостями с водкой и прочими нужными в любом хозяйстве мелочами. К сожалению, ярлык на бухте гласил, что её длина - всего десять метров, а высота стен - вдвое больше. Проблему решила Астра: она вбежала в комнату и бросила на пол перед нами всё постельное бельё. Эврика! Вскоре все только и делали, что рвали и рубили полотно на полосы, достаточные, чтобы выдержать вес взрослого человека. Колира послали к воинам с приказом от верховного командования: делай, как я. Вернее, наш Клейтас по-другому выразился, раз в пять длиннее и заумнее, но смысл такой.

Десять минут спустя сносная верёвка была готова, оставалось самое трудное: подняться и спуститься. Подняться, потому что все окна крепости, кроме бойниц, выходили во внутренний двор. Между тем, вода в означенном дворике поднялась уже до уровня второго этажа, где-то метров шесть или шесть с половиной. О всяких там прогулках к воротам и речи быть не могло. С грехом пополам мы добрались до более-менее целой башни, привязали свой сборный канат и столкнули вниз.

Сумку бросать было жалко, всё-таки память о доме, да и вообще в ней предметы первейшей для меня необходимости. Поэтому конец каната я привязала к своему баулу: и вещи до земли своим ходом долетят, и какой-никакой, а противовес. Но идти первой мне всё же не позволили. И вообще идти не позволили. Дайнрил, на беду, увидел, как дрожат мои руки (ещё бы, после урагана я и дышать могла с большим трудом) и, не спрашивая согласия, сгрёб в охапку вместе с Лизой и устроил нам обеим аттракцион "полёт в неизвестность". Между прочим, мне очень хотелось спуститься именно по верёвке, но не возвращаться же, в самом деле, назад. Воины из гарнизона собирались внизу, пересмеиваясь и переводя дух. И вдруг меня кольнуло в самое сердце.

–Лошади! Проклятье!

–Стой! - Ника схватила меня за руку. - Они уже наверняка утонули!

–Не знаю, - Оддар опустил взгляд, - когда мы получили преимущество, я подумал, что вскоре нам понадобятся кони, и сходил на конюшню - отвязать их. А потом орки начали стрелять огнём. Я ушёл на стену. Дозорные говорили, что лошади вырвались из конюшни и… разбежались по коридорам.

–И ты раньше молчал?!

–Всё равно уже ничего не сделаешь. Разве лошади смогут спуститься по верёвке?

–Нет! Так нельзя! Есть ещё один выход… держи мою сумку, Зейтт!

–Что ты задумала?

–Чёрт возьми! Если уж я - Ветер, почему не смогу сделать доброе дело? Эй, отойдите все вон!

–Дура, - констатировал Ош Даруш, - погибнешь же!

–Плевать! По крайней мере, умру за правое дело. Люди… да и прочие разумные расы… знают, за что сражаются и погибают, но при чём здесь невинные животные? Их-то к какой стихии надо причислять?

Я воткнула Сантар в землю и закрыла глаза. Работёнка предстояла тяжёлая: повернуть течение Гвиалол вспять - так, чтобы камень своротило в сторону. Ну, и заодно снести ворота Перекрёстка. Для этого нужна была вся оставшаяся сила, весь "НЗ" без остатка. Моё сознание ушло куда-то в Межмирье и вернулось тогда, когда схлынула чудовищная волна, а до слуха донеслось истошное ржание. Встать удалось не сразу, и то с помощью Зейтта. Он смотрела на меня так, как египтянин на мираж: настоящая ли я или же первый порыв ветра развеет меня по степи.

–Выведите… коней…

Колир бросился в крепость со всех ног, поскальзываясь на раскисшей грязи. Напрасно, напрасно он поторопился: стоило ему забежать внутрь, и оттуда на волю ринулся целый табун. Не только наши родные лошадки, но и белоозёрские, и собственно те, что обитали в Перекрёстке. Когда в воротах махнул последний хвост, Колир с опаской выглянул наружу.

Таликор язвительно засмеялся.

Воины просыхали у костров, а неподалёку мусорной свалкой догорали трупы убитых врагов. Я блаженно жмурилась на солнышке и благодарила судьбу за то, что последний рывок "не отправил меня на Заокраинный", как любят говорить эльфы. На самом деле, я поставила личные чувства впереди долга, а это никогда не делают, если впоследствии не хотят терять самоуважение. А вдруг моё желание спасти лошадей действительно стало бы последним в этой жизни? Я же, в конце концов, принесла Клятву, и это значит, что теперь я несу ответственность за судьбу Нурекны (и Айреки, пожалуй, тоже). Остальным пришлось бы ждать целый год, пока решится судьба следующей Клятвы. Долг всегда остаётся долгом.