Равно, как и водная. Одни бесконечные попытки вскипятить воду взглядом чего стоили!

– Так что ты, говоришь, тебе там было непонятно? Как воду разогреть? Зачем тебе количество теплоты куда-то прикладывать? Оставь ты уже свое физическое образование в покое! Научись контачить с элементалами!

Дальше шло в том же духе: что я не тем местом колдую, что мне надо работать тормозом на маневренном локомотиве, а не в магию соваться, что… Много еще чего…

А вот деревянную природу я постигала отдельно - старший друид настоял. Пыталась совладать с вьюнками и лианами, учила язык деревьев. И, тоже не могла похвастать успехами.

Зато я подружилась с Антоном. Именно он не дал мне окончательно пасть духом, когда выяснилось, что древесные языки я осилить неспособна. А без них - не вырастить ни избушки, ни захудалого пенечка…

Помню, в один прекрасный день я выложилась по полной программе - что у мастера Лина, что, затем, у мадам Жириновской. Едва заползла в Дерево, и высунув от натуги язык, плюхнулась на деревянную скамейку.

– Нелегко тебе приходится? - посочувствовал мне Антон.

– А ты как думаешь? - вяло огрызнулась я.

– О, силы еще есть, - потер руки друид. - Тогда приступим.

Я тяжело вздохнула, и постаралась войти в контакт с тоненьким побегом лианы, фривольно разлегшимся у ног Антона.

– Закрой глаза, будет легче, - посоветовал молодой друид.

Сидела я так минут десять, вспотела вся - свежая футболка промокла. Сил напрягаться уже не было, и я расслабилась. Каково же было мое удивление, когда я услышала радостный возглас друида:

– Она шевельнулась! И смотри - ползет!

– Кто?! - аж вскочила я.

– Да лиана эта несговорчивая! Ура!!

На радостях Антон бросился было хлопнуть меня по плечу, но забыл об обретшем самостоятельность растении, опутавшем его ступни, и растянулся во весь рост. На звук упавшего тела подоспел старый друид, и, когда узнал в чем дело, чуть не прослезился от радости.

– Ну, слава тебе, Дерево! - воздел он посох вверх. - Все-таки, ты на что-то годишься! По чаю?

За одним из таких "по чаю" выяснилось, что утонченный Антон обладал изрядной долей чертовщинки в характере. Вроде тихий-спокойный, а как отмочит что-нибудь - так всех святых выноси! И на то у него были свои причины.

Однажды, еще в подростковом возрасте, ему сильно досталось от "темных" подростков: юный друид неосмотрительно зашел на площадку перед троллем эмпатов. Он отбивался, как мог, но силы были уж слишком неравными - один друид против пятерых неуравновешенных "темных". Выращенные им лианы только на какое-то время обездвижили троих маленьких негодяев.

– Отмутузили меня они тогда… - радостно блестя глазами, рассказывал Антон. - Причем, изрядно.

Дело могло бы закончиться и вовсе печально, не подоспей подкрепление из юных "светлых". А там и Борис Иванович с дедом Максом подбежали. С тех пор, кстати, и была проведена сигнализация в кабинет начальства - та самая, которую я услышала еще в самый первый день пребывания в Заповеднике.

Антон же остался жив. Отделался он парой переломов, полностью спаленными волосами и ожогами разной степени тяжести. Где-то с неделю провалялся в лазарете - все книжки, какие нашлись у старшего друида, перечитал. А нашлись у деда почему-то только добрые книжки. Не помогло.

Выздоровев, юный друид, хакер этакий, взломал ключ-пароль в лагерь темных, и заставил елочные избушки нашептывать обидчикам сны о добром и вечном. Те чуть было гробы (мода у них такая на кровати была) не разнесли от подобных "ночных кошмаров", но проснуться так не смогли. Компоненту магии сна в жилище обидчиков юный друид не нарушал. Наоборот, усилил…

Антону, конечно же, влетело от наставников по первое число. Но не настолько сильно, чтобы отучить давать сдачи.

– Я подналег на оборонную магию, - подмигнул мне друид. - Кстати, если что непонятно, обращайся.

– Заметано, - согласилась я. Шумно отхлебнула из кружки. - Только не сейчас. Лучше, расскажи мне то, было дальше.

Антон было удивился, но потом оглядел меня, уставшую.

– Хорошо. Слушай.

"Темные" тинэйджеры уже не решались на него нападать. А после нескольких честных учебных поединков, в результате которых в лазарете отлеживались исключительно эмпаты, против Антона вообще борцов не нашлось.

Но была у этого всего и оборотная сторона - характер у друида, закалившись в боях, немного отличался от общепринятой нормы. Поначалу Антон вообще ничего путного, кроме "кактусов", вырастить не мог. Дубы там, липы, березы - все одно с колючками получались. Конечно, к концу официального обучения, к двадцати пяти годам, Антон знал и умел все, что полагается друиду. И даже больше. Но характер у него так и остался колючим. И, вместо того, чтобы уходить в сторону от любых конфликтов задолго до того, как они начнутся, парень вступал в борьбу со злом и несправедливостью. Потому-то он все никак не мог выйти из звания ученика, хотя по знаниям и умениям был давным-давно достоин посоха специалиста. Дед Макс вздыхал, но не торопил события.

А я, глядя эту на эту пару ученик - учитель, сильных отличий в характерах не очень-то замечала. На мой взгляд, дед Макс тоже особой уступчивостью не отличался.

Под конец учебного дня я посещала начальство - Борис Иванович заявил, что будет меня первые месяцы обучать лично. Его занятия начинались отнюдь не с полезного умения постановки защиты. Но с лекции об ответственности за поступки, выборе в каждый момент времени, вреде тщеславия, и прочего занудства. Понятное дело, что ответственность возросла, так как возросла сила и возможности. Что же касается тщеславия, то я, если честно, вообще не понимала, в каком-таком обществе я смогу блеснуть подобным пороком - моей наипервейшей задачей было не привлекать к себе излишнего внимания со стороны "обычных" людей.

– Не понимаешь? - возражало мне в таких случаях начальство. - А кто меня про соревнования по ушу спрашивал?

– Я же не хотела на них попасть!

– Не хотела бы - не спрашивала, - парировал Борис Иванович. - В твоей голове не возникло бы даже мысли на эту тему. Поняла?

В ответ на подобные инсинуации я только покорно вздыхала - спорить с могучим магом под конец тяжелого дня не было ни сил, ни желания. А тот, отчитав меня за норов, переходил к "разбору полетов" - к тому, что у меня не получалось за день. Иногда после таких "разборов" я попадала в лазарет - ожоги подлечить.

Один вечер (а это была пятница) я, наверное, запомню на всю жизнь.

– Ты знаешь, что строить Заповедник мне помогал твой учитель Лин? - огорошил меня Борис Иванович вопросом спустя пару месяцев после начала занятий.

Я стряхнула с себя сонную одурь. Начальство весело сверкнуло глазами - наверное, оно тоже засыпало, на меня, вялую, глядючи.

– А я-то гадала, откуда у вас эти пять корпусов взялись! Ведь, следуя обычной логике, их должно быть четыре.

– То есть? - хитро прищурившись, вопросило начальство.

– Ну… Воздух, вода, земля и огонь, - перечислила я доступные из астрологии знания.

– Ну… Это ты, мать, загнула! - присвистнул Борис Иванович. - До воздуха тебе, вконец испорченной цивилизацией, еще дорасти надо!

– И что, долго расти придется? - обиделась я.

– Как получится, - пожал плечами босс. - Сейчас ты, считай, еще не родилась, дышать тебе не надо, потому и воздуха в твоем обучении не предусмотрено.

Зародыш значит, да? Ну ладно!

– А что, все местные маги зародышами являются?

– Злишься? - проницательно посмотрело на меня начальство.

– Есть немного, - не стала скрывать истину я.

– Это хорошо, - улыбнулся собеседник. - В следующий раз будешь злиться, пойди, соответствующий элемент изучи.

– Это к друидам, что ли? - сопоставила я гнев и соответствующий ему первоэлемент.

– К ним. Или на спортивную площадку - попрактиковаться во внутренних стилях.

– Приму к сведению, - нехотя отозвалась я. Хотя в глубине души признавала частичную правоту начальства. - А все же… Вот изучаю я первоэлементы всякие. И при чем тут термин "магия"?