- Выходит, что проигрыш составит четыре - пять долларов? - спросил Крейн.

- Как повезет, - сказал Джонсон. - Среди убитых больше белые, но их чаще забирают родственники. Ну что, Гриннинг, кого выбираешь?

Тому потребовалось время, чтобы прийти в себя.

- Ладно, - сказал Джонсон. - Крейну - бабы, мне - черные мужики. Таким образом, тебе - белые.

- Минутку, - сказал Крейн, - итальянцы, китайцы и прочие - это белые или черные?

- Выбрасываю деньги на ветер, - заявил Джонсон, - но согласен считать их белыми.

В первом ящике оказался белый мужчина средних лет. Они согласились с тем, что он белый, хотя цвета он был, скорее, синего, а лицо покрывала щетина в полдюйма длиной.

- Поздравляю, Гриннинг, - Джонсон вытащил второй ящик - он был пуст.

В третьем оказался раздутый труп белого цвета.

- Утопленник, - пояснил Джонсон, задвигая ящик. Под № 4 им попался здоровенный татуированный, как новозеландский абориген, моряк. Особенно живописно выглядела татуировка на животе, изображавшая взрыв линкора "Мейн" в Гаванской бухте.

- Тебе везет, толстяк, - Джонсон ткнул Гриннинга в бок.

В других ящиках наметилось некоторое разнообразие, и Крейн почти вернул себе проигрыш. У двадцать седьмого Крейн заявил:

- Спорю на пинту виски - это моя.

- Это мисс Алис Росс.

Гриннинг втиснулся между ними:

- Так это она и есть? Ну-ка дайте посмотреть.

Она была худа, но не мальчишеской худобой, а прелестной стройностью юного тела, и только у глаз лежали темные круги.

- Хороша, - сказал Джонсон. Кончиками пальцев Гриннинг коснулся ее.

- Холодная? - удивленно воскликнул он. - Холодная!

По лестнице загремели шаги.

- Эй, Джонсон! Там какой-то тип хочет с тобой поговорить, - крикнул дежурный.

- Со мной?

- Он сказал, что ему нужны газетчики.

- Тогда это и тебя касается, толстяк, - Джонсон подтолкнул Гриннинга. - Пошли.

Они гулко затопали вверх по лестнице. Дежурный смотрел на труп девушки.

- Интересно, - сказал он, - интересно, сколько можно прожить с такой женой, а?

- Ну, - отозвался Крейн. - Привыкаешь, в конце концов.

- Хотел бы я попробовать, - дежурный вздохнул и добавил: - С удовольствием обменял бы свою на такую модель. Хотя сдается мне, - он хихикнул, - много денег уйдет на содержание.

- Страшно много, - подтвердил Крейн и продолжал, - поднимусь, пожалуй, наверх. Посмотрю, что нужно этому парню. Он ничего не сказал?

Лицо дежурного приняло отсутствующее выражение.

В ярком свете ламп сквозь редкие волосы на макушке просвечивался огромный багровый шрам. Он даже не повернул головы, когда Крейн вышел.

На пороге Крейну показалось, что за дверью мелькнула какая-то тень. Сердце подпрыгнуло и заколотилось где-то в гортани.

Он поднялся по лестнице, заглянул в комнату с надписью "Для мужчин" и вышел в зал, где репортеры беседовали с коренастым итальянцем.

- Хочу с вами договориться, ребята. Мой босс, ну, тот парень, которого я представляю, он не хочет, чтобы дама, которую он ищет, об этом знала. Понимаете?

Его рубашка была темной от пота.

- Если внизу она, вы получите полную информацию, а если нет - он не хочет шума.

Гриннинг сказал:

- А как мы это узнаем? Он придет, посмотрит и скажет: "Нет, это не она". Что, так не может быть?

- Если это она, он ее опознает, - итальянец увидел вошедшего Крейна. - А это что за рожа?

- Все в порядке, - сказал Джонсон. - Он из "Ассошиэйтед Пресс".

- Ну так как же? - итальянец не спускал с Крейна черных настороженных глаз.

- Слушай, - сказал Джонсон, - а ведь я тебя где-то видел.

- Нигде ты меня не видел! Ну что, договорились!

- Договорились, - ответил Джонсон. - Валяй, зови своего босса.

Итальянец закосолапил к выходу.

- Что за ерунда? - вмешался Гриннинг. - С какой стати мы должны заботиться об интересах его босса?

- А мы и не собираемся, - Джонсон достал бутылку.

- Что мы теряем? Если он ее опознает, появится материал для статьи. Если нет - хуже, чем есть, тоже не будет, - он отхлебнул. - Усек?

- Во всяком случае, он должен будет сообщить дежурному свою фамилию, - заметил Крейн.

Джонсон улыбнулся:

- Но он никогда не сообщит настоящую.

Итальянец вернулся.

- Ничего не понимаю, - сказал он. - Этот парень куда-то исчез, - он взглянул на Джонсона. - Пожалуй, я могу и сам посмотреть.

- А все же где-то я тебя видел, - повторил Джонсон.

- Не меня, - упрямо возразил итальянец и обратился к Крейну, - Куда идти?

Внизу было тихо, горел свет, и все ящики были задвинуты.

- Оги! - крикнул Джонсон. - Эй, Оги!

- Где она? - спросил итальянец.

- Там, - ткнул пальцем Джонсон и вновь позвал: - О-г-и-и-и!

У ящика № 27 они остановились.

- Здесь, - сказал Джонсон.

В стальном ящике лежал дежурный. Во весь лоб темнело огромное пятно. Оги был мертв.

- Что за черт? - отпрянул Джонсон. Итальянец спросил:

- Ну?

Джонсон стал лихорадочно выдвигать соседние ящики.

- Ну, где она? - повторил итальянец.

- А черт ее знает, - Джонсон достал бутылку. - Она исчезла. - Была, а теперь нету. Кто-то спер ее, понятно!

Лицо итальянца исказилось:

- Это Френки, сукин сын, - пробормотал он и поспешил к лестнице.

- Эй, - крикнул Джонсон, - минутку! - он глотнул и протянул бутылку Крейну, тот покачал головой.

- Смылся итальяшка, - сказал он.

- Ради Христа! - взмолился Джонсон. - Давайте вызовем полицию.

Первой, оглушительно завывая сиреной, примчалась патрульная машина. Из нее высыпали полицейские, вооруженные револьверами и короткоствольными автоматами.

Затем приехала машина из Главного полицейского управления, из отдела по расследованию убийств, машина с полицейским фотографом, прикатили от коронера, помощник государственного прокурора и целая свора репортеров.

Все толклись друг у друга под ногами до тех пор, пока не нагрянул на "Линкольне" капитан Грейди, начальник сыскного отдела.

- Прежде всего, - сказал он, - кто нашел труп?

Крейн ответил, что труп нашел он и газетчики. Он сказал, что когда они осматривали труп женщины, пришел дежурный и сообщил, что их хочет видеть какой-то человек.

- Мне кажется, я уже видел этого даго раньше, - добавил Джонсон.