Старший сопровождающий конюх Хамбера стоял почти на самом верху трибуны. Я довольно грубо стал проталкиваться еще выше и наступил ему на ногу.

– Куда ты прешь, как на буфет?! – рявкнул он, глядя на меня малюсенькими, как дырочки для шнурков, глазками.

– Извини, старина. У тебя мозоли?

– Не твое собачье дело, – огрызнулся он. Все идет как надо, теперь он меня запомнит.

Я погрыз ноготь на большом пальце.

– Ты случайно не знаешь, где тут старший сопровождающий конюх Мартина Дэвиса? – спросил я.

– Вон он в красном шарфе. А тебе зачем?

– Работу ищу, – буркнул я и, не дав ему сказать ни слова, стал проталкиваться по ряду к человеку в красном шарфе. Из их конюшни в сегодняшних скачках участвовала только одна лошадь. Я тихо спросил его, не две ли лошади от них скачут, он покачал головой и ответил «нет».

Уголком глаза я заметил, что этот отрицательный ответ не прошел для старшего конюха Хамбера незамеченным. Итак, зерно посеяно, это хорошо. Я досмотрел заезд (лошадь Хамбера пришла последней) и, стараясь никому больше не попадаться на глаза, уехал с ипподрома.

В воскресенье вечером я отправил Октоберу отчет о разведывательной службе Биммо Бонора.