Согласно политдонесению комиссара 1075 полка Мухамедьярова от 18 ноября 41-го года, за два предшествовавших дня полк потерял 400 человек убитыми, 100 человек ранеными и 600 человек пропавшими без вести Начальник же политотдела 316-й дивизии Галушко в донесении от 17 ноября отметил, что, несмотря на самоотверженность бойцов и командиров 1075 полка, слабая противотанковая оборона не позволила остановить немцев, причем в полку «пропало 2 роты». Мухамедьяров доносил, что противник потерял 800 человек и 15 танков. Насчет танков, принимая во внимание рассказ Капрова, цифра, возможно, близка к истине, если учитывать не только уничтоженные, но и поврежденные машины. А вот потери немцев в людях явно вымышлены. Ведь, судя по показаниям Капрова, немцы атаковали танками, без пехоты, и потери могли понести только очень небольшие, среди танковых экипажей. Немецкое командование рискнуло пустить танки в бой без пехотного прикрытия потому, что знало из данных разведки — у противника почти нет противотанкового оружия. Это только в кино боец ловко пропускает танк через окоп, а потом поражает его гранатой или бутылкой с зажигательной смесью. В жизни такое случается нечасто. Неудивительно, что немцы о подвиге 28 панфиловцев ничего не знали. Для танкистов Гота это был обычный, ничем не примечательный бой, не отмеченный большими потерями

Командир и комиссар 1075 полка были сняты со своих постов. Их обвинили в отходе с позиций без приказа и больших потерях в полку. Понятно, что комиссар в донесении стремился показать неприятельские потери не меньшими, чем понес 1075 полк, и тем парировать часть обвинений. Помеченное же в донесении количество уничтоженных всем полком немецких танков впоследствии увеличили до 18 и полностью отнесли на счет мифических «28 панфиловцев».

Восстановили Капрова и Мухамедьярова в должностях в декабре 41-го, когда разбитый полк находился на переформировании. К тому времени газеты вовсю трубили о подвиге 28 героев-панфиловцев, и было бы неудобно привлекать командира и комиссара к ответственности за поражение, которое объявили чуть ли не победой.

Хотя, справедливости ради, должен заметить, что, как командир полка, Илья Васильевич Капров действовал далеко не лучшим образом. Раз наиболее танкоопасной была местность перед позициями 2-го батальона, что же мешало командиру полка направить на этот участок 7 или 8 из имевшихся 11 противотанковых ружей? Он же предпочел распределить ружья между батальонами практически поровну, по системе 4-4-3. Эта ошибка, наряду с другими обстоятельствами, способствовала катастрофическому исходу боя. Подтверждается старая истина: рядом с каждым подвигом всегда есть место некомпетентности.

Так был ли подвиг? Может, и подвига-то никакого не было? Подвиг был, но не такой громкий, не такой результативный по нанесенным врагу потерям, как писали газеты. Зато куда более трагичный по понесенным жертвам. Не 28, а четырежды по 28 полегло панфиловцев только на небольшом участке 4-й роты под Дубосеково. Немалое мужество требовалось, чтобы бороться с танками при помощи музейных пушек и немногих противотанковых ружей, поражавших бронетехнику с расстояния не дальше 250-300 метров. Бороться на необустроенных до конца позициях, в условиях, когда дивизия готовилась наступать, а не обороняться (после наступления из 1075 полка, боюсь, вообще никто бы не уцелел). И никогда не произносил политрук Клочков патетического: «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!». Думаю, что его последние слова были из тех, что в газетах не печатают. А лозунг выдумал журналист А.Ю. Кривицкий, в чем честно признался следователям в 48-м году. Как именно погиб политрук 4-й роты Василий Георгиевич Клочков — неизвестно. Свидетелей не осталось. Но наверняка это была честная солдатская смерть.

Не все в панфиловской дивизии сражались так, как легендарный политрук. Например, по донесению члена Военного Совета 16-й армии А.А. Лобачева от 27 октября 1941 года один из красноармейцев все того же 1075 полка говорил сослуживцам — «Нас хотят уморить голодом. С красноармейцами обращаются, как с собаками. Нас прислали на убой». В соседнем 1073-м полку настроения были не лучше. Многие думали. «Надо бросать воевать. Все равно немца не победить». А в 1077 полку можно было слышать и совсем крамольные речи: «Это только успокаивают народ. Сейчас 50 процентов колхозников настроены против Советской власти. Наши генералы кричали, что будем бить врага на чужой территории, а делается все наоборот. Русский народ продали генералы».

Надо помнить, что 316-я дивизия формировалась в Казахстане. Многие из служивших в ней русских — бывшие ссыльные или раскулаченные. А красноармейцы казахской национальности хорошо помнили геноцид начала 30-х годов, когда при подавлении стихийного восстания и от вызванного коллективизацией голода погибло более полутора миллионов казахов. Так что особых причин любить Советскую власть у них не было. Впрочем, как и у немалого числа бойцов в других соединениях.

Полковник Капров не обманывал следователя, когда утверждал, что его полк почти не имел противотанковых средств к началу немецкого наступления. Но он благоразумно не стал уточнять, что месяцем ранее артиллерии, обычной и противотанковой, как у панфиловской дивизии, так и у всей 1б-й армии было достаточно. Такое положение сохранялось до сдачи Волоколамска, последовавшей 27 октября. В том бою за город 1075 полку было придано два артиллерийских полка противотанковых орудий, а всего к началу сражения за Волоколамск 16-я армия располагала 125 полевыми и 73 противотанковыми орудиями. После сдачи города советские войска недосчитались 62 полевых орудий, а из противотанковых уцелело всего 13. Беда была в том, что пехота не прикрывала толком артиллерию. Как отмечал начальник артиллерии 16-й армии генерал-майор В.И. Казаков, в ходе боевых действий на волоколамском направлении «артиллерия совершенно не имела потерь от танков и имела совершенно незначительные потери от авиации противника… как в личном составе, так и в материальной части до тех пор, пока не понесла тяжелых потерь от пехоты и автоматчиков противника, зашедших на фланги и в тыл боевых порядков артиллерии. При нормальном наличии нашей пехоты для прикрытия орудий артиллерия не имела бы таких тяжелых потерь, а противник имел бы большие потери в танках и пехоте…».