Таково было содержание речи оратора оппозиции! Крейссиг этим внес ясность в то, что оппозицией уже было заявлено на 14 пленуме Хозяйственного совета (21 и 22 апреля 1948 года). На этом заседании при оповещении о предстоящей валютной реформе я установил следующее (стр. 441 официального протокола):

«При изложении всех моих соображений, я исхожу, разумеется, из желания не только количественно выправить диспропорцию между предложением товаров и спросом на них, но и побороть зло в самом корне. Всякая регламентация, которая заставила бы нас, из-за все еще существующих, хотя и более слабых разногласий, сохранить теперешнюю форму принудительного распределения, включая твердые цены, в качестве хозяйственной системы для будущего, всякая регламентация, которая не покончит решительным образом с призраком инфляции при твердых ценах, но наоборот, снова станет поощрять процесс нарастания излишней покупательной способности, либо потребует проведения новых мероприятий валютного характера, либо сможет даже способствовать продлению беды на вечные времена…

Решительно отрицая этот экономический принцип, я, однако, ни в коем случае не проповедую необходимость возврата к либеральным формам экономики прежних времен и к безответственному предпринимательству прошлых лет.

Сегодняшняя система… должна либо принять форму более свободного рыночного хозяйства, либо повернуться в сторону абсолютного тоталитаризма. Это должен признать каждый, кто отдает себе отчет в принудительном характере нашего народнохозяйственного положения, вызванного хаосом в области валютной политики…»

Докладчик СДПГ, д-р Крейссиг, подчеркнул достаточно ясно, что он придерживается принципиально другого мнения. Однако, справедливость требует отметить, что многие, не будучи сторонниками СДПГ, думали так же. Это было неудивительно при наличии промышленного производства, достигавшего всего 50% уровня 1936 года, при возросшей на миллионы численности населения. Д-р Крейссиг продолжал (стр. 446):

«… Создается неприемлемое положение, когда приходят к выводу, что Германию можно поставить на ноги и привести в порядок ее народное хозяйство, независимо от размера помощи, которую Германия может получить, без планомерного вмешательства государства и хорошо продуманного планирования, и тогда, вместо того, чтобы вскрыть подлежащие выяснению проблемы, их затушевывают лишь потому, что этого требуют какие-то соображения или тенденции, которые хотели бы покончить с недавним прошлым и снова пойти по пути свободного предпринимательства».

Другой оратор СДПГ – Шеттле, сегодня председатель бюджетной комиссии парламента, поддержал Крейссига (стр. 452):

«Я думаю, что если мы не сумеем соединить мысль об экономическом оздоровлении Германии с мыслью о направляемой реорганизации, о перемещении отдельных секторов промышленности и определенной инициативы в другие, более важные области хозяйства, – если мы не проведем все это путем принципиальных политических решений и вытекающих из них мер, дающих направление экономике, то нам вообще ничего не удастся, ибо в порядке свободной инициативы все это, конечно, не может осуществиться… Мы хотим хозяйственную свободу в другом смысле, чем вы этого хотите (то есть правительство). Мы имеем опыт, что так называемое свободное хозяйство означает свободу лишь для немногих, а для других – как раз противоположное».

Вернемся к памятному XVIII пленуму Хозяйственного совета за несколько часов до проведения валютной реформы. В ответ на пессимизм Крейссига я сказал (стр. 623):

«Я думаю, что существует полное единодушие в том, что необходимо сделать выводы из опыта системы государственного принудительного хозяйства, которое явилось результатом хаотической, более того, – просто преступной финансовой, хозяйственной и валютной политики. Надо отдать себе отчет в том, что крушение этого порядка или кажущегося порядка, на самом деле беспорядка, – означает не только крушение данной системы, но и крушение идеи всех форм государственного принудительного хозяйствования…

Во всех слоях нашего народа существует только одно единственное стремление освободиться от этой смирительной рубашки… Следовательно, может быть только один путь – вернуться к форме более свободного рыночного хозяйства, снова упразднить принуждение, которому был подвержен каждый в отдельности и которое мучило буквально каждый день всех – от потребителей до производителей».

При наличии многочисленных требований относительно государственного влияния на ценообразование я посчитал нужным высказать в Хозяйственном совете, еще до проведения валютной реформы, мое убеждение, что принудительное распределение и отсутствие свободы в ценообразовании нельзя отделить одно от другого. Тот, кто требует одно, должен отдавать себе отчет в том, что ему придется принять и другое (стр. 623):

«… Не будем сами себя обманывать – весь германский народ это знает, – что принудительное распределение, с одной стороны, и твердые цены, с другой, были признаком бесхозяйственности, под которой народ стонал 15 лет. Если мы не решили бы взяться за ликвидацию этих классических симптомов нашей бесхозяйственности, то никто в народе не поверит, что валютная реформа действительно приведет к оздоровлению экономики…

Невозможно одновременно направлять экономику с двух сторон. Нельзя совместить административное регулирование потока товаров (все равно, по каким распределительным признакам), с другим распределением, определяемым естественным спросом. Этот спрос образуется в результате свободного выбора продуктов потребления каждым отдельным гражданином… Однако я лично самым категорическим образом отрицаю принцип планирования там, где это принудительное влияние государства должно привести к мучению с утра до вечера каждого отдельного гражданина, как потребителя, так и производителя».

На только что приведенные аргументы ответил опять Крейссиг (стр. 638):

«Аргументы, которые были нам только что представлены, как раз затрагивают вопрос, на который я хотел бы обратить внимание, когда говорил о „стальном душе свободных цен“ для предпринимателей. Мне кажется, что это весьма сомнительный способ – бросить в холодную воду смертельно больного человека, а ведь германское хозяйство является этим смертельно больным человеком уже в течение трех лет. Настоящий размер болезни и слабость пульса этого больного хозяйства мы четко сможем установить в день валютной реформы.

Я заявляю, что моя фракция в этом не намерена участвовать…

То «немножечко» в повышении заработной платы, которое отвоюют себе рабочие после валютной реформы, ограничится для каждого в отдельности, примерно, размерам лишней пары чулок или лишней рубашки…»

Подтвердила ли практическая жизнь этот пессимизм, который ожидал лишь этого «немножечко» в повышении заработной платы?

Федеральное статистическое бюро сообщает следующее:

Источник: Федеральное статистическое бюро)

СДПГ поспешила осудить первые проявления рыночного хозяйства, может быть, предугадывая, что в недалеком будущем ее резкую критику больше не будут принимать всерьез. Едва три недели после проведения валютной реформы оратор СДПГ – Зайферт (член Бундестага первого и второго созывов от СДПГ и специалист по финансовым вопросам) заявил на XIX пленуме Хозяйственного совета 8 и 9 июля 1948 года (стр. 700):

«Господин д-р Пюндер нам доложил, что люди с какой-то новой верой, с чувством внутреннего облегчения стоят перед витринами. Я думаю, настоящие чувства другие. То, что здесь произошло, вызвало раздражение, за немногие дни углубило социальные противоречия, что представляет собой опасность и является предостережением против дальнейшего следования по этому пути.