Нет, пожалуй, в Дании более скандально известного бизнесмена, чем Бонде-Нильсен. Нечто вроде нашего Березовского.

Как и Чубайс, Нильсен начинал свою карьеру с торговли цветами. Окончил датскую сельскохозяйственную школу. Женился на девушке из богатой семьи. Открыл на её деньги плантацию хризантем. Вскоре перевел бизнес в Кению: выращивал цветы там, продавал в Европе. В 70-е годы обанкротился.

Был обвинен датской полицией в том, что представлял в правительственный фонд развития бизнеса (чьим вспоможением активно пользовался) фальшивые счета и документы. Дело, однако, затихло: все доказательства находились в Кении.

Тогда окрыленный Нильсен покупает крупную судостроительную компанию «B&W» (производство половины дизельных корабельных моторов мира). Но не выдерживает ритма. «B&W» оказывается на грани краха.

Что делает Нильсен? Быстренько продает свои акции компании, которая в свою очередь владеет принадлежащей ему текстильной фабрикой в Ютландии. «B&W» банкротится, акции превращаются в пустые бумажки. Но фокус не проходит.

Датская полиция возбуждает уголовное дело. В 81-м году Нильсена объявляют личным банкротом. Он бежит в Англию. Датчане обращаются к британским коллегам с просьбой арестовать Нильсена и депортировать на родину. Дабы избежать тюрьмы, бизнесмен скрепя сердце возвращается в Копенгаген.

В 86-м году суд низшей инстанции его оправдывает — якобы Нильсен не знал о грядущем банкротстве. Но полиция направляет апелляцию. Участвовать в новом разбирательстве Нильсен не желает, вновь удирает в Англию, где открывает очередную компанию «Юнайтед Датч» (зарегистрирована в Голландии). Полиция выписывает ордер на его арест. (Он был аннулирован за давностью лет лишь в 95-м.)

Дальше все происходит по привычной схеме. Незадолго до банкротства «Юнайтед Датч» Нильсен продает свои акции офшорной фирме «UD».

В 97-м году выяснилась потрясающая вещь: общий долг Нильсена различным компаниям и частным лицам составляет пятьдесят миллионов фунтов стерлингов. Банкротом он не был объявлен лишь из-за несовершенства английских законов. Каждый кредитор имел в суде один голос, независимо от суммы долга. Естественно, мелких кредиторов было больше и простым голосованием они спасли бизнесмена (с банкрота — спрос невелик, а так, полагали они, может, что и выгорит). Верховный суд Великобритании обязал Нильсена выплатить один процент от общего долга, да и только.

Другая малоприятная для Нильсена история связана с крупной аферой, разыгранной итальянской мафией. Эта махинация принесла её организаторам несколько миллиардов долларов.

Подозреваемые женевской прокуратурой в работе на коза ностра итальянцы Фьорини и Паретти (партнеры Нильсена) по завышенным ценам заложили одиннадцать тысяч квартир в предместье Парижа. Получили крупный кредит во французском банке «Кредит Лионе» и сделали ноги.

По мнению скандинавской печати, Нильсен принимал непосредственное участие в этом преступлении. Прокуратура утверждает, что его фирма «Юнайтед Датч» способствовала итальянцам в завышении цен. В поле зрения полиции находится и член правления «Юнайтед Датч», бывший казначей консервативной партии, экс-советник Маргарет Тэтчер лорд Бивенбрук…

Есть такая легенда: все, к чему ни прикасался царь Мидас, превращалось в золото. Бонде-Нильсен — тоже своего рода Мидас. За что ни берется, обращает в прах.

Пробовал себя в алкогольном бизнесе — купил у испанского винного короля Бобадилла фабрику в Хересе — прогорел. Занимался лесом в Латинской Америке — то же самое.

Единственным местом на планете, где о способностях Нильсена ничего не знали, была Россия…

Бонде-Нильсен — деловой человек (несмотря ни на что). Просто так, за красивые глаза, развлекать и поить приятеля своего приятеля он не будет. Значит, гостеприимство его имело иной смысл: Нильсену во что бы то ни стало следовало задружиться с Чубайсом.

В те дни, когда они любовались восходом на Северном море, за тысячи километров от Норвегии, в далекой республике Коми разворачивался новый бизнес Нильсена. А ровно месяц спустя, в сентябре 97-го, датчанин стал председателем Совета директоров российской нефтяной компании «Тэбукнефть», расположенной в маленьком поселке Нижний Одес, неподалеку от Ухты.

Нельзя сказать, что «Тэбукнефть» — монстр сырьевого бизнеса. Но и не карлик. Среднегодовой объем добычи — миллион с лишним тонн нефти. Девять месторождений. Полторы тысячи километров трубопроводов. Две тысячи семьсот сотрудников.

В 94-м году Нильсен приобрел на торгах небольшой пакет акций «Тэбука» — порядка десяти процентов. Мины ждали своего часа. Наступление на Коми началось в 97-м.

Датчанин обложил компанию по всем правилам военной стратегии. Заручившись поддержкой местного руководства, Нильсен объявил о массовой покупке акций у населения. Расчет правильный: денег у людей нет, акции лежат мертвым грузом.

Не было в Нижнем Одесе угла, где не объявились бы пункты скупки. Торговля шла даже в красном уголке «Тэбука».

Параллельно Нильсен приобретал акции на всевозможных биржах, фондовых рынках.

Понятно, не обошлось без нарушений. Профком предприятия владел 220 тысячами акций (1,8 процента от общей массы). К предложению Нильсена уступить ему этот пакет, профком отнесся с радостью. Тем более что датчанин согласился на поставленное условие: официально он платит 650 рублей за акцию (при номинале в 600), а остальную часть — 8 миллиардов рублей — переводит в Фонд социальной поддержки членов предприятия. Соответственно, налогов придется отдавать меньше.

Не стоит сурово корить нефтяников. В конце концов, они экономили деньги не для себя, для рабочих. За что и поплатились.

Восемь миллиардов увидеть им было не суждено. Нет, Нильсен не отказывается от долга. Но просит чуть-чуть подождать. Сколько уже таких ждущих рассеяно по всему миру…

Ситуация с профкомовскими акциями не укрылась от внимания правоохранительных органов. Была даже мысль возбудить уголовное дело и аннулировать сделку: 650 рублей за акцию — цена смешная. Но не получилось. Не сумели найти котировки акций в крупных реестрах…

Сегодня Ян Бонде-Нильсен, а точнее, несколько офшорных компаний, принадлежащих ему (так по крайней мере пишет республиканская газета «Молодежь Севера»), владеют блокирующим, самым большим пакетом акций предприятия — 47,4 процента. Под контролем датчанина и Совет директоров.

Но стало ли нефтяникам от этого лучше? Вопреки всем заверениям и обещаниям, Нильсен не вложил в «Тэбукнефть» ни одной копейки. Все, что он сделал, — купил подарки для детского дома да дважды выплатил зарплату поселковым учителям.

И качает, качает, качает нефть. На предприятии поговаривают, что не только качает, но и торгует.

Долго продолжаться такое не может. Любое сырьевое производство, в котором не осваивают новые разработки, не обновляют технику, обречено на вымирание. Добавьте сюда и то, что рабочим не платят зарплату с весны. Долг «Тэбука» по бюджету растет с каждым днем.

Правда, Нильсен предлагает пути выхода из кризиса. Сократить тысячу двести человек.

Сказать, что эти слова вызвали в Нижнем Одесе подобие бури, — значит, не сказать ничего. В поселке, где живет десять тысяч человек и все так или иначе завязаны на «Тэбукнефть» (по науке, это называется градообразующее предприятие), увольнение тысячи двухсот нефтяников — катастрофа вселенского размера. Встанет «Тэбук» — умрет поселок.

(Аналогичная ситуация, кстати, разворачивается и в другом местечке — в поселке Советский под Выборгом. Разоренный дотла целлюзно-бумажный комбинат купила за бесценок некая офшорная фирма. Интересы новых владельцев представляет проверенный соратник Нильсена, бывший сотрудник его компании «Юнайтед Датч», кандидат в Совет директоров «Тэбукнефти» от блока Нильсена Марк Роудз — человек в Скотленд-Ярде известный.

Рабочие, не получающие зарплату полтора года, объявили забастовку, перекрыли автомагистраль. Но что толку?