– И ты наконец примирилась с мыслью, что тогда, у банка, в машине был не я?

Тон и смысл прозаичного вопроса прозвучали резким диссонансом в радужных картинах, созданных живым воображением. При чем здесь какой-то банк, когда она в роскошных апартаментах отеля на Канарах – Стефан как-то очень уж гармонировал с Канарами – укладывала спать их детей?

С трудом оторвавшись от умилительной картины, Элюня рассеянно ответила:

– Да, я сказала полиции, что в машине сидел какой-то бородач. Теперь и сама не знаю, с чего вдруг я решила, что это ты.

– А у меня была борода?

– Была.

– Так почему же ты приняла бородача за меня? С бородой я бы наверняка сам себя не узнал. А что, ты разговаривала с полицейскими? Когда?

– Сегодня. Немного им от меня пользы.

– А они разобрались наконец в той афере? Просто интересно знать, в последнее время каких только афер не развелось.

В ее теперешнем настроении Элюне вовсе не хотелось говорить о каких бы то ни было аферах, не хотелось даже думать о преступлениях. Она таяла от счастья и только о нем хотела думать. Что еще нужно для счастья, когда Стефан вот, рядом? К тому же ее автомат вдруг встряхнулся и как сумасшедший принялся выплачивать ей выигрыш за выигрышем.

– Не знаю, – опять же рассеянно ответила она. – Кажется, они знают как, но не знают кто. А ты правда играл и в Монте-Карло?

Стефан Барнич стиснул зубы. Эта очаровательная идиотка уже начинала основательно его раздражать.

– Играл. Что значит – знают как? Что конкретно знают?

– Знают, как организована афера, но не знают, кто ее организовывает. И что? Ты там выиграл?

– В принципе да. Я спросил, что они знают конкретно?

– Ну как же? – удивилась Элюня, перестав даже на минуту играть. – Я же тебе рассказывала, неужели не помнишь? Кто-то заставляет людей подписывать чеки на предьявителя или силой выдирает у них номер тайной кредитной карточки, снимает деньги в банке, а все это время держит связанными свои жертвы. И привет. Лиц не видно, я имела возможность убедиться в этом собственными глазами, потому как преступники надевают мешки. Правда, одного из них видела без мешка, но в темноте, только профиль просматривался. И вот как раз для этого меня вызывали в полицию, сделали портрет по моему описанию, именно того, в машине, с бородой. Боюсь, портрет получился неудачный. А ты во что играл там? В рулетку?

Не сразу понял Стефан, о чем его спрашивают.

– А... Да, и в рулетку тоже. Мне повезло. Как же получилось, что ты столько видела?

Добросовестная натура Элюни заставила ее мобилизовать свои умственные силы, хотя в данный момент преступная шайка нужна была ей как прошлогодний снег. Она постаралась как можно понятнее, но покороче изложить соображения Казика насчет действий преступной шайки, ибо ее подгоняло нетерпение услышать от обожаемого мужчины еще какие-либо подробности о его жизни, например, о детских годах. О его вкусах, узнать хоть что-нибудь о пристрастиях и антипатиях, вообще о нем самом. Что ей преступные шайки? Ведь завтра вечером им будет не до разговоров...

Подумав о завтрашнем вечере, она невольно вспомнила некоторые неприятные аспекты этих любовных свиданий. Небось он опять захочет... Да нет, наверняка захочет, придется ей привыкать. Может, когда-нибудь и ее вкусы примет во внимание, в будущем...

– Сейчас я должен выйти ненадолго, – вдруг сказал Стефан. – Но еще вернусь. Ты до скольких здесь будешь?

Элюня чуть было не ляпнула – да хоть до утра. Хорошо, опять сказалась ее добросовестная натура, напомнив о брошенном на произвол судьбы бюро путешествий. Поэтому она ответила с тяжким вздохом:

– Самое позднее – до восьми. Завтра у меня ответственная встреча, придется с утра поработать, а возможно, даже еще и сегодня вечером. К часу дня проекты должны быть готовы, так что ночные развлечения отпадают.

– Попробую успеть...

Барнич удалился, а Элюня вроде как малость опомнилась. Получив возможность отдохнуть от любовных переживаний, стала замечать окружение и первым делом обратила внимание на автомат. Чуть ли не вслух выразила ему сердечную благодарность за то, что позволил ей немного выиграть. Ах, какая приятная предстоит ей жизнь! Волшебный вечер завтра, за которым наверняка последуют столь же волшебные.

Без пяти восемь решила закругляться, хотя жетоны еще оставались. Сгребая их в банку, все думала о предстоящих упоительных вечерах. И тут опять появился Стефан Барнич.

– Очень надеялся, что еще застану тебя, – тихо произнес он. – Даже загадал – если ты еще не ушла, мне повезет в делах. Ты здесь, значит, повезет.

Если бы не обещанный на завтра сказочный вечер, Элюня наверняка наплевала бы на обязательства перед турфирмой и осталась хоть на всю ночь с любимым, даже собиралась что-то пролепетать на сей счет, но Барнич докончил свою мысль:

– Забежал я на минутку, тут у меня важная встреча, потом мы отправимся в другое место. Хорошо, что ты тоже уходишь, а то я бы жалел.

Поэтому Элюня ничего не стала говорить, а молча встала. Барнич проводил ее к кассе, где она получила выигрыш, затем к гардеробу, подал ей пальто, на прощание наградил нежной улыбкой и вернулся в зал казино. Оттуда он сразу направился в бар.

Элюня же поспешила домой, земли под собой не чуя от счастья. Ничего не видела вокруг, а уж тем более не обращала внимания на автомашины, что ехали за ней.

От счастья к ней даже вернулся аппетит. Она всегда любила поесть, любовные переживания время от времени аппетит отбивали, а тут она вдруг ощутила волчий голод и вспомнила, что в доме – шаром покати. Поэтому, поставив машину у дома, она не сразу направилась в свой подъезд, а сначала зашла в соседний, где с некоторых пор обосновался небольшой магазинчик, работающий до десяти вечера. Там она и сделала покупки, весьма основательные: жестяную большую банку фляков (тушеные рубцы с пряностями, национальное польское блюдо), стеклянную банку маринованного перца, баночку паштета, бутылочку соевого масла, бутылку вина, превратившегося в ледышку цыпленка и столь же намертво замороженное рыбное филе. К этим основополагающим продуктам добавились свежий хлеб, масло и помидоры.