— Простите, мэм. Могу сообщить лишь, что в стране введено чрезвычайное положение. Слушайте местное радио или смотрите телевизор. Где-то через час передадут важное сообщение. Спасибо, мэм.

Щелкнув каблуками, он развернулся, пошел по тропинке, захлопнул за собой калитку и бодро зашагал по дорожке к шоссе. Его братья по оружию уже удалились в том же направлении.

— Что он такое сказал о чрезвычайном положении? — спросила Эмма.

— То и сказал, — сухо ответила Мад. — Сделай мне чашку кофе — и передай Дотти, чтобы она продолжала подавать завтрак. Сейчас ровно девять тридцать пять. Если он сказал правду, то похоже, что в десять передадут какое-то сообщение. Включи к этому часу радио на кухне, хорошо? Я включу телевизор. Если будет что-то интересное, я крикну тебя и мальчишек. Это касается нас всех, детей и взрослых.

Эмме ничего не хотелось есть, даже хлопьев. Невозможно забыть, как испуганная, загнанная собака мгновенно превращается в ничто. Цепь за цепью, люди поднимались на холм. Сэм был в состоянии шока…

На кухне завтракали, но атмосфера была напряженной. Терри, получив от Мад выговор, выглядел мрачно, его красивое лицо потемнело от обиды. Энди, без всякого объяснения изгнанный из комнаты, которую он делил с Сэмом, был явно расстроен. Дотти сидела во главе стола с каменным лицом. Эмма нагнулась к радиоприемнику и включила его. Передавали «Край надежды и славы».[1]

— Мад думает, что в десять будет какое-то сообщение, — сказала Эмма. — Солдат, который привел Сэма, сказал, чтобы мы слушали радио. Еще он сказал, что в стране введено чрезвычайное положение и никто не должен выходить из дома.

«Я должна быть спокойной, — думала она, — теперь ответственность лежит на мне. Это все равно что быть заместителем Мад, но не как в обычные дни. Сейчас кризис».

— Чрезвычайное положение? — спросила Дотти, разинув рот. — Мы что, воюем?

— Не знаю. Он не сказал. Кстати, этот солдат американец.

— Янки? — Терри, выйдя из подавленного состояния, вскочил на ноги.

— То есть у баррикады на дороге засели янки? Какого черта им здесь надо? То есть понимаешь, если высадятся русские, чем поможет это паршивое заграждение? Даже я смогу пройти, если надо, не говоря уже о русских.

— Но если у янки оружие, ты не полезешь через баррикаду.

Энди попал в точку, и Терри на секунду замолчал в замешательстве.

— Ну а зачем янки оружие против меня? — спросил Терри. — Я же ничего такого делать не буду.

— А может, ты побежишь, — сказал Энди. — Как Спрай.

Наступила тишина. Каждый по-своему волей-неволей вспомнил об утреннем происшествии. Даже Колин задумался. Когда Джо поднимался с Сэмом наверх, он шепнул Колину, что случилось несчастье, пострадала собака с фермы, но Колин тогда не понял, что это связано и с ревом самолетов и с возбужденным рассказом Терри о солдатах.

—Эмми, — медленно произнес Колин. — То есть американский солдат стрелял в Спрая?

За Эмму ответил Энди:

— Да, — более того, он убил его.

— Это несчастный случай, — торопливо сказала Эмма, — солдат приходил извиняться.

— Но если не работает телефон и нельзя выходить из дома, то как тогда сообщить о несчастье мистеру Трембату? — спросил Терри. — Он будет так горевать, да и все они, особенно Миртл.

Миртл пятнадцать лет, и Терри сейчас с ней встречается.

— Послушайте-ка, я проскочу на ферму через поле, я быстро — пять минут, и все.

— Нет, — сказала Эмма. — Нет…

Терри ответил дерзким непокорным взглядом, потом засунул руки в карманы и пнул по ножке кухонного стола. Но не успел он заспорить, музыка по радио прекратилась и диктор произнес: «В десять часов после сигналов точного времени будет передано важное сообщение».

— Вот и оно, — сказала Эмма, хватая поднос с кофе. — Идите все в библиотеку. Мад велела, послушаем по телевизору. Энди, позови Джо и Сэма.

Она выбежала из кухни. Дотти и мальчишки последовали за ней. Бабушка сидела в кресле, в своем убежище, готовая в любой момент нацепить на нос очки для дали. Телевизор был уже включен. Передавали картинку доселе невиданную: два флага рядом, соединенные в основании. «Юнион Джек» и «Звезды и полосы». Колин устроился у Мад в ногах на скамеечке, посадив Бена к себе на колени.

— Что, будет фильм про ковбоев? — спросил он.

— Тише, — попросила Эмма.

Вошел Джо, держа за руку Сэма, и они сели рядышком с Терри и Энди на подоконнике. Дотти, взглянув на Мад, пододвинула стул и села. Эмма устроилась на подлокотнике дивана. Два флага померкли, уступив место диктору, испуганному и нервному, утратившему» свой обычный жизнерадостный вид.

— Доброе утро, зрители юго-запада Англии, — произнес он. — Говорит телестанция Плимута. По не зависящим от нас обстоятельствам ранее объявленные утренние передачи не состоялись. Причину этого вам объяснит контр-адмирал сэр Джеймс Джолиф, командующий западной группой войск, который сейчас со мной в студии. Пожалуйста, адмирал Джолиф.

Камеры переключились на лысого адмирала, который регулярно присылал Мад открытки на Рождество и однажды даже у нее обедал. В форме, украшенной наградами, он выглядел более грозно, чем два года назад, когда он в шортах и широкой футболке играл на лужайке с мальчишками в бадминтон.

— Да этот старикан друг Мадам! — восторженно заорал Колин, и Бен, сидевший у него на коленях, начал аплодировать. На этот раз Дотти сказала:

— Тише!

Лицо Мад сохраняло бесстрастие, но очки уже твердо обосновались на ее носу.

— Здравствуйте все, — произнес адмирал Джолиф. Голос у него был озабоченный, но не чересчур, и Дотти подумала, что, по крайней мере, дела не так уж плохи: Букингемский дворец не лежит в руинах, и любимая королева в безопасности.

— Я уполномочен сообщить вам, — продолжал он, — что начиная с полуночи в нашей стране введено чрезвычайное положение. По всему Соединенному Королевству приняты меры по обеспечению безопасности населения, нормальному снабжению энергией и функционированию основных служб. Однако временно не будет работать почта. С полуночи прекращено движение поездов — сроком на двадцать четыре часа или, возможно, дольше. Телефонные станции будут принимать только экстренные вызовы. Все, за исключением лиц, занятых на работах особого значения, до получения дальнейших инструкций должны оставаться дома либо незамедлительно вернуться к месту жительства, если они уже выехали на работу или с другой целью.