— Что ж, мэм, просто невозможно вам отказать, — сказал полковник Чизмен, — думаю, мы сможем уделить пять минут на то, чтобы попробовать кекс.

Терри бросил быстрый взгляд на лежащий на столе воздушный шар и выскочил из комнаты.

— Куда же убежал парнишка? — воскликнул полковник. — Я не успел поблагодарить его.

— Не беспокойтесь, — сказала Мад, — он вернется. Наверное, пошел позвать к чаю всех остальных. Знаете, у нас довольно много домочадцев.

— Да, да, наслышаны об этом, — полковник лукаво покачал головой, глядя на хозяйку. — Несколько минут назад, будучи во дворе конюшни, я сказал лейтенанту Шермену, что полученное нами задание, слава Богу, пойдет на пользу и британцам, и американцам, и это вдвойне приятно мне лично теперь, когда я знаю, кто владелица этого дома.

Он замолчал, вероятно ожидая, что Мад хотя бы кивнет ему. Ее в этот момент занимало только то, как отрезать кусочек кекса для своего поклонника.

— Да что ж такое, — сказала она, нахмурившись, — должно быть, нож тупой.

— Не знаю, как вы расцените это, — продолжал полковник, — но одно из самых ярких моих детских воспоминаний — это ваши ураганом пронесшиеся гастроли в Штатах. Они произвели на меня глубочайшее впечатление.

Эмма наблюдала, как попытки разрезать кекс наконец увенчались успехом. Кусок кекса, подобно фунту плоти для Шейлока, упал на тарелку. В то же время Эмма пыталась понять, что имеет в виду полковник, называя гастроли «пронесшимся ураганом». Ее бабушка бывала в Америке несколько раз, но, насколько Эмме известно, спектакли проходили только в Нью-Йорке.

— Это очень приятно, — сказала Мад, передавая тарелку своей жертве. Фолли подползла поближе к ногам полковника. — А какая была пьеса, не помните? Не одна ли из написанных моим покойным мужем?

— Нет, мэм, — ответил полковник Чизмен. — Я видел пьесу, написанную более чем три столетия назад Вильямом Шекспиром. Никогда не забуду ваше первое появление на сцене в качестве леди Макбет.

Боже, подумала Эмма, он попался, целиком и полностью. Мад никогда не бьша шекспировской актрисой и уж совершенно точно не играла леди Макбет ни у себя на родине, ни в США, хотя дома, для увеселения мальчишек, она частенько пародировала игру своих современниц в его пьесах. Эмма наблюдала за бабушкой, ожидая острого выпада. Но нет, Мад улыбнулась. Действительно искренне улыбнулась, непринужденно, словно приветствуя весь мир, а не только полковника.

— В таком случае это наше общее воспоминание, полковник Чизринг, — сказала она. — Я тоже никогда не забуду его. Попробуйте моего кекса.

Идиллия длилась недолго, потому что чаепитие нарушил поток ошеломляющих событий. Полковник предпринял две попытки вгрызться в выпеченный воздушный шар, а во время третьей у него изо рта выпал неизмельченный миндаль, и к нему на шатких ногах потянулась Фолли. Вдруг дверь распахнулась, и в комнате вновь появился Терри.

— Дотти только что сказала мне, что по радио сообщили: премьер-министр выступает по телевидению. Сейчас уже середина речи.

Все вскочили. Мад отошла от чайного столика.

— Пойдемте в библиотеку, — скомандовала она. — Все, все. Терри, беги включи телевизор.

Они собрались у телевизора, и, пока не появилась картинка, полковник вполголоса прошептал хозяйке:

— Если он скажет то, что я предполагаю, то это великий день для наших стран.

В этот момент, будто в ответ полковнику Чизмену, каскадом хлынула речь премьер-министра:

— …у нас нет альтернативы, и мы и не просим альтернативы предложенному нам союзу; именно он, принятый нами с радостью и благодарностью, принесет новые силы, новые надежды, новую уверенность в будущем не только для наших двух народов, но и для всего свободного человечества.

На экране появилось его лицо и плечи, а в голосе зазвучали торжественные нотки:

— Вы спросите, почему же мы молчали до сих пор, почему не ввели вас в курс дела за несколько дней, даже недель, до событий? Друзья, мы переживаем тревожные времена. Разрыв сотрудничества с Европейским сообществом, наш выход из него, не по нашей вине, привел к большим экономическим затруднениям, чего я в свое время боялся и о чем предупреждал; в опасности находится и наша политическая автономия, и наше военное превосходство.

Теперь, благодаря нашим старинным союзникам и новым партнерам, нам не угрожает ничего. Великому союзу Соединенных Штатов и Соединенного Королевства, с этих пор называемому СШСК, бояться некого. У нас все общее. Мы великая и единая нация. С гордостью сообщу, что Ее Величество королева находится сейчас на пути в Вашингтон, где будет пребывать с президентом США в Белом доме, не только как гость, но и как сопрезидент СШСК. Президент, в свою очередь, будет иметь удовольствие в течение некоторого времени управлять из Букингемского дворца.

Почему же, спросите вы опять, народ великой страны не был извещен о таких серьезных переменах? Потому что, — его голос снова понизился, — это было необходимо для успеха нашего замысла. Ни одно слово об этом проекте не должно было распространиться, пока союз не начал действовать. Каждый лояльный гражданин приветствует такое сотрудничество как одно из самых значительных достижений во всей нашей истории. Но за последние несколько месяцев незначительному меньшинству — поддерживаемому влиятельными группировками из-за рубежа, чьи интересы противоположны нашим, — удалось создать серьезные помехи экономической стабильности и мирному ритму нашей повседневной жизни. Причиненный ущерб непропорционален незначительному количеству участвовавших, а их коварство заключается в том, что только немногие благонадежные граждане поняли, к каким бедствиям приведут страну такие действия. Мы не могли пойти на риск и позволить ничтожной кучке недовольных подвергнуть опасности великое начинание. Вот почему, проснувшись сегодняшним утром, вы увидели в Великобритании наших новых союзников. Прошу вас при встрече с нашими военными, равно как и с американскими, действующими совместно или раздельно, оказывать им полное содействие. Более того, покажите им и нашу дружбу. Граждане СШСК! Да здравствует президент США, да здравствует королева, да здравствует наш великий и славный народ и наше общее наследие!