– Аи вправду, – недоумевают люди, – почему мы до сих пор не вошли?

– Да вы же видите, – замечают голоса из толпы, – ворота заперты.

Теруань спрыгивает со своего лафета.

– Пушка заряжена, – сообщает она, – стреляйте по воротам.

Жерло пушки наводят на ворота.

– Стойте! Погодите! – кричат двое офицеров муниципалитета. – Не надо насилия: нас и так впустят.

Они откидывают щеколду, державшую обе створки, и ворота распахиваются.

Все устремляются вперед.

Угодно ли вам узнать, что такое толпа и какую сокрушительную силу она собой представляет?

Итак, толпа врывается во двор; подхваченная ее волнами пушка катится вместе с ней, пересекает двор, поднимается по ступеням и оказывается наверху!

На верхней площадке лестницы стоят офицеры муниципалитета в трехцветных кушаках.

– Зачем вам пушка? – спрашивают они. – Пушка в королевских апартаментах! Неужели вы думаете, что добьетесь своего насилием?

– Верно! – соглашаются люди, сами изумляясь тому, как здесь очутилась пушка.

Они разворачивают орудие и собираются спустить его вниз.

Ось цепляется за дверь, и вот уже жерло пушки направлено на толпу.

– Ого! В апартаментах короля – артиллерия! – кричат те, кто подходят в эту минуту; не зная, каким образом это орудие здесь очутилось и не узнавая пушку Теруани, они полагают, что в них собираются стрелять.

Тем временем по приказу Муше два человека с топорами рубят дверную раму, высвобождают пушку и спускают ее вниз.

То, что имело целью высвободить пушку, очень похоже на то, что взбунтовавшаяся чернь взялась за топоры и взламывает двери.

Две сотни дворян бросаются во дворец, но не потому, что надеются защитить короля – это было бы невозможно, – а потому, что думают, что его жизни грозит опасность, и хотят умереть вместе с ним.

Кроме них, во дворце находятся старый маршал де Муши; г-н д'Эрвили, бывший командующий распущенной конституционной гвардией; г-н Аклок, командир батальона Национальной гвардии предместья Сен-Марсо; три гренадера батальона из предместья Сен-Мартен, единственные, кто не изменил присяге и остался на своем посту; г-н Лекронье, г-н Бридо и г-н Госс; какой-то господин в черном, однажды уже подставивший свою грудь под пули убийц, его советами постоянно пренебрегали и вот в минуту предсказанной им опасности он, как последний щит, явился загородить собою короля от опасности: это Жильбер.

Король и королева, вначале весьма обеспокоенные криками толпы, мало-помалу свыклись с этим шумом.

Была половина четвертого пополудни; они надеялись, что день кончится так же, как и начался.

Члены королевской семьи собрались в спальне короля.

Вдруг до спальни долетел стук топоров, сопровождаемый гулом голосов, напоминавшим завывания бури.

В эту минуту какой-то человек вбегает в спальню короля с криком:

– Государь! Не отходите от меня: я за все отвечаю!

Это был доктор Жильбер.

Он появлялся через равные промежутки времени, когда случались великие потрясения разворачивающейся на наших глазах ужасной драмы.

– А-а, доктор, это вы! Что происходит? – в один голос вскричали король и королева.

– А то, государь, что дворец захвачен народом, – отвечал Жильбер, – а шум, который вы слышите, это крики толпы, требующей встречи с вами.

– Мы вас не оставим, государь! – разом воскликнули королева и принцесса Елизавета.

– Не угодно ли будет королю доверить мне на час управление кораблем, терпящим крушение? – попросил Жильбер.

– Извольте, – кивнул король.

В эту минуту в дверях показался командующий Национальной гвардией Аклок; он был бледен, но полон решимости защищать короля до последнего.

– Сударь! – крикнул ему Жильбер. – Вот король: он готов следовать за вами; позаботьтесь о короле. Поворотившись к королю, он продолжал:

– Идите, государь, идите!

– Но я хочу следовать за супругом! – воскликнула королева.

– А я – за братом! – вскричала принцесса Елизавета.

– Следуйте за братом, ваше высочество, – предложил Жильбер принцессе Елизавете. – А вы, ваше величество, останьтесь! – твердо проговорил он, обращаясь к королеве.

– Сударь!.. – начала было Мария-Антуанетта.

– Государь! Государь! – крикнул Жильбер. – Небом вас заклинаю: попросите королеву довериться мне, или я ни за что не отвечаю.

– Ваше величество! – сказал король. – Слушайтесь советов господина Жильбера, а если будет нужно, то и исполняйте его приказания.

Потом он продолжал, обращаясь к Жильберу:

– Сударь! Вы отвечаете за жизнь королевы и дофина?

– Да, государь, я за них отвечаю; я спасу их или умру вместе с ними! Это все, что может ответить капитан корабля во время шторма.

Королева хотела было предпринять последнюю попытку, однако Жильбер протянул руку, преграждая ей путь:

– Ваше величество! – воскликнул он. – Именно вам, а не королю угрожает настоящая опасность. Справедливо это или нет, но именно вам вменяют в вину то обстоятельство, что король оказывает сопротивление; вот почему ваше присутствие не защитит короля, а поставит его под угрозу. Исполните же роль громоотвода: отведите грозу, если можете!

– В таком случае, сударь, гром поразит меня и моих детей!

– Я отвечаю перед королем за вас и за них, ваше величество. Следуйте за мной!

Поворотившись к принцессе де Ламбаль, вот уже месяц как возвратившейся из Англии и три дня из Вернона, а также к другим придворным дамам, Жильбер прибавил:

– Следуйте за нами!

Кроме принцессы де Ламбаль, при королеве находились принцесса де Тарант, принцесса де Латремуй, принцесса де Турзель, г-жа де Мако и г-жа де Ларош-Эймон.

Жильбер хорошо знал расположение комнат во дворце.

Он выбирал большую залу, где все все могли видеть и слышать. Там он рассчитывал спрятать королеву, ее детей и придворных дам, а сам намеревался защищать их.

Его выбор пал на зал заседаний совета. По счастью, он был пока свободен.

Жильбер подтолкнул королеву, детей, принцессу де Ламбаль к оконной нише. Нельзя было терять ни минуты: в дверь уже ломились восставшие парижане.