— Хорошо, — сказала Грета. — Успокойся. Я хочу задать один вопрос. Ведь это кочевники, верно? Что будет, если они в один прекрасный момент решат покинуть нас?

— Ты думаешь, что мы убежим, — прервал ее Бенингбой.

Грета посмотрела на него, раздосадованная, что ее прервали.

— Разве вы не переходите постоянно с места на место? Я думаю, именно это и помогло вам выжить.

— Нет, вы совсем ничего не понимаете! — вскричал Бенингбой. — И вы считаете себя при этом интеллектуалами! Думаете, что можете быть провидцами!

Думаете, что можете дать людям истину и силу, дать знание более высокой реальности! Но кто вы на самом деле? Вы отнюдь не титаны интеллекта. Вы сборище дешевых выродков в смешных одеждах, что когда-то купила вам мамочка. Вы просто толпа попрошаек, что живет по милости правительства. Вы, скулящие тут о том, что грязные идиоты, подобные нам, не могут оценить вас, — хорошо, но что, черт возьми, вы сделали для нас за последнее время? Что вы хотите от жизни, помимо шанса болтаться в своей Лаборатории и смотреть свысока на остальную часть человечества? Вы можете сделать хоть что-то большое, вы, неудачники? Рискните хоть раз в жизни, ради бога. Действуйте, как вы считаете нужным!

— Он действительно сумасшедший, — сказал Гац-цанига, уязвленный и изумленный. — Этот парень не в ладах с реальной жизнью.

Телефон Флэгбоя зазвонил. Он кратко поговорил, затем передал телефон своему лидеру.

Бенингбой молча выслушал то, что ему сказали.

— Я должен идти, — объявил он резко. — Есть новости. Мальчики захватили пленного.

— Что за пленный? — потребовал ответа Кевин. Как новый полицейский руководитель, Кевин был подозрителен. — Мы уже договорились, что ты не имеешь полномочий кого-то захватывать.

Бенингбой наморщил свой большой мясистый нос.

— Они захватили его в лесу к востоку от города, господин начальник полиции. В нескольких километрах от Коллаборатория, вне твоей юрисдикции.

— Следовательно, он Регулятор, — сказал Оскар. — Он — шпион.

Бенингбой сложил аккуратно свои записи и закрыл лэптоп, потом неохотно кивнул:

— Ага.

— А что вы делаете с захваченными в плен? — спросила Грета.

Бенингбой пожал плечами, у него было мрачное лицо.

— Я думаю, что Комитет должен видеть пленника, — сказал Оскар.

— Оскар прав, — подтвердил Кевин серьезно. — Бенингбой, я не могу позволить, чтобы подозреваемые допрашивались твоими людьми. Давайте допросим его прямо здесь!

— Мы что, Звездная палата? — спросил Гаццанига. Он был ошеломлен. — Мы не можем допрашивать людей!

Кевин насмешливо хмыкнул.

— Хорошо, милый Альберт, ты оправдан! Выйди и купи себе рожок мороженого. Тем временем мы, взрослые, должны побеседовать с этим партизаном.

Грета объявила пятиминутный перерыв. Возбужденные сообщением, услышанным по громкоговорителям, появились другие члены Комитета. Перерыв затянулся на полчаса. Встреча была значительно оживлена импровизированной демонстрацией имущества пленника.

Допрашиваемый Регулятор изображал из себя браконьера. У него был разукрашенный составной лук, который расстроил бы Вильгельма Теля. Стрелы из графита имели самонаводящийся гироскопический прицел и локаторы, GPS. У бойскаута еще были шиповки и альпинистский пояс — идеальное снаряжение для человека, прячущегося в вершинах деревьев.

Это снаряжение могло бы сойти за обычное для охотника, но у него было и другое: молоток и пакет саботажных шипов для деревьев. Шипы для дерева, с обломанными остриями, были достаточно обычны для радикальных «зеленых», но в его шипах имелись аудиожучки и репитеры для сотовых телефонов. Их можно было вбить глубоко в деревья и оставить там навсегда. И они передавали бы информацию и даже отвечали на обращения по телефону. У них были причудливые маленькие отверстия, через которые они могли подпитывать свои батареи соком деревьев.

Члены комитета с серьезным видом передавали устройства из рук в руки, внимательно их изучая, будто каждый день имели дело с саботажниками. Достав карманный мультитул, Гаццанига вскрыл один из шипов.

— Минуточку, — сказал он. — Эта штука работает на митохондриевых батареях.

— Ни у кого нет митохондриевых батарей, — возразил новый глава отдела Оборудования. — Даже у нас нет митохондриевых батарей, хотя эти проклятые вещи были изобретены здесь.

— Тогда я хочу, чтобы ты объяснил мне, как телефон работает на влажном желе, — сказал Гаццанига. — Знаешь что? Эти шипы, я думаю, похожи на наши мониторы вегетации.

— Это все было изобретено здесь, — сказал Оскар. — Это оборудование Коллаборатория. Только вы никогда не знали, каким образом оно переделывалось для других целей.

Гаццанига положил шип. Затем вытащил вдавленное в него зерно.

— А эта вещица, видишь, как раз то, с чем ассоциируется технология кочевников. Металлолом, очевидно, отечественного производства… Так, и что же это? — Он потряс странной штуковиной около уха. — Гремит.

— Это бомба из мочи, — сообщил Бенингбой.

— Чего?

— Видишь эти отверстия сбоку? Это таймер. Генетически модифицированные зерна. Как только они попадают в горячую воду, семена вспучиваются. Лопается мембрана внутри них, а затем загорается их содержимое.

Оскар исследовал одну из грубых зажигательных бомб. Она была сработана вручную с помощью сверла, молотка и невероятного количества ненависти. Бомба представляла собой предельно простое зажигательное устройство без движущихся частей, но этого было вполне достаточно, чтобы поджечь здание. Семена генетически спроектированной кукурузы были дешевы и стопроцентно идентичны друг другу. Зерно, подобное этому, было настолько однородно по свойствам, что могло даже использоваться как часы. Это было отвратительное устройство, почти как продукт военной технологии. Как образчик примитивного искусства бомба выглядела впечатляюще. Оскар буквально ощутил кожей искреннее презрение и ненависть, исходящие от нее.

Пленник в наручниках прибыл в сопровождении четырех Модераторов. На нем был длиннополый серо-коричневый камуфляжный костюм. Заляпанные красной глиной шнурованные ботинки. Квадратный нос, большие волосатые уши, густые брови, черные глаза. Это был приземистый и тяжелый человек лет тридцати, с руками, похожими на медвежьи лапы. Небритая челюсть вздулась от удара, на скуле красовался громадный синяк.

— Что с ним случилось? Почему он ранен? — спросила Грета.

— Он упал с велосипеда, — категорично заявил Бенингбой.

Заключенный молчал. Было очевидно, что он и не собирается говорить. Он стоял посреди зала заседаний, от него пахло лесом и потом, и он буквально излучал презрение. Оскар изучал Регулятора с профессиональным интересом. Этот человек поразительно не вписывался в окружающую обстановку. Он напоминал мощный кипарис, по недоразумению оказавшийся в дебрях лесного болота.

— Ты действительно думаешь, что ты крепкий орешек? — пронзительным голосом спросил Кевин.

Регулятор подчеркнуто не обратил на выкрик никакого внимания.

— Мы заставим тебя заговорить, — прорычал Кевин. — Мы устроили тебе допрос со всякими страшненькими приспособлениями! С электрическими проводочками, спичками и всем прочим.

— Извините меня, сэр, — сказал Оскар вежливо. — Вы говорите по-английски? Parlez-vous francais?

Никакого ответа.

— Мы не собираемся мучить вас, сэр. Мы цивилизованные люди. Мы только хотим, чтобы вы сообщили, зачем вам понадобилось исследовать окрестности со всем этим оборудованием, с зажигательными устройствами. Если вы сообщите, что вы здесь делали и кто вас послал, мы отпустим вас.

Никакого ответа.

— Сэр, я понимаю, что вы храните верность тем, кто вас направил сюда, но сейчас вы в плену. Вам не следует молчать, оказавшись в таких обстоятельствах. Будет вполне этично, если вы назовете свое имя, номер ID и сетевой адрес. Тогда мы сможем сообщить вашим родственникам, жене, детям, что вы живы и находитесь в безопасности.

Никакого ответа. Оскар терпеливо вздохнул.