Боскуинха поприветствовала всех. Однако не села в предложенное кресло. Вместо этого она подошла к терминалу епископа, включила его и вызвала свою программу. В пространстве перед терминалом появилось несколько уровней, состоящих из мельчайших кубиков. Верховный уровень имел лишь несколько кубов, другие уровни состояли из различных множеств кубов.

Более половины уровней, включая верховный, были окрашены в красный цвет, остальные в голубой.

– Очень мило, – сказал епископ Перегрино.

Боскуинха посмотрела на дона Кристиана.

– Вы узнали модель?

Он отрицательно покачал головой.

– Но я догадываюсь о чем пойдет речь.

Донна Криста откинулась на спинку стула.

– Существует или где-нибудь безопасное место, где бы мы могли спрятать вещи, которые хотим сохранить?

Выражение отрешенного удовольствия исчезло с лица епископа.

– Я понятия не имею, о чем речь.

Боскуинха повернулась к нему.

– Я была очень молодой, когда получила назначение возглавить новую колонию Луситания. Мне было оказано большое уважение. Само назначение было очень почетным. Я начала изучать основы управления сообществами и социальные системы с раннего детства. Мне удалось преуспеть за время короткой карьеры в Опорто. Тот факт, что комитет постоянно наблюдает за нами, сделал меня подозрительной, обманчивой и шовинистически настроенной.

– Мы не перестаем восхищаться вашими достоинствами, – сказал епископ Перегрино.

Боскуинха улыбнулась.

– Мой шовинизм означает, что как только Луситания стала моей вотчиной, я стала более лояльной к интересам Луситании, чем к интересам Ста Миров и Конгрессе Звездных Путей. Мой обман заставлял меня постоянно притворяться, что моим сердцем движут интересы Конгресса. А моя подозрительность говорит, что Конгресс не расположен дать Луситании что-нибудь хоть отдаленно напоминающее независимость и равноправие среди Ста Миров.

– Конечно же нет, – сказал епископ Перегрино, – мы – колония.

– Мы – не колония, – продолжила Боскуинха. – Мы – эксперимент. Я тщательно изучила наши устав и лицензию, а так же все законодательные акты Конгресса, касающиеся нас, и обнаружила, что законы обычного удаления не распространяются и не применимы к нам. Я обнаружила, что комитет оставляет за собой право неограниченного доступа к всем файлам памяти любого гражданина Луситании.

Епископ начал сердиться.

– Вы полагаете, что комитет посмеет вторгнуться в секретные файлы Церкви?

– Ах, – сказала Боскуинха, – это юношеский шовинизм.

– Церковь наделена определенными полномочиями, с которыми должен считаться Конгресс.

Пожалуйста, не злитесь на меня.

– Вы не предупреждали меня.

– Если бы я предупредила, вы бы послали протест, это насторожило бы их, и мне бы не удалось провернуть то, что я задумала.

– Что именно?

– Эта программа. Она отражает все поступившие по ансиблу запросы к любому файлу колонии Луситания.

Дон Кристиан цокнул.

– Вы не предполагали такого поворота.

– Я знаю. Я предупреждала, что у меня слишком много скрытых недостатков. Но моя программа не обнаружила никаких глобальных вторжений да, за исключением нескольких файлов, связанных с убийством наших зенологов, – но ничего существенного. За исключением четырех последних дней.

– Когда прибыл Говорящий от Имени Мертвых, – вставил Перегрино.

Боскуинха была удивлена, что епископ связывает роковую дату с появлением Говорящего.

– Три дня назад, – сказала Боскуинха, – глобальное сканирование информации был начато по ансиблу. Оно шло по определенной, очень интересной схеме. – Она повернулась к терминалу и сменила изображение.

Теперь оно увеличенно отображало доступ только к верховным уровням. – Оно охватило все файлы зенологов и зенобиологов Милагра. Сканирование игнорировало любую защиту, как будто ее не существовало. Вся информация о их наработках и даже собственной жизни оказалась подверженной прочтению и перекачиванию в другой источник. И я уверена, епископ Перегрино, впрочем я всегда была в этом уверена, что тоже самое они сделали бы с Говорящим.

– У него определенно нет полномочий Конгресса Звездных Путей, сказал Епископ.

Дон Кристиан многозначительно кивнул.

– Сан Анджело как-то писал – в своих тайных дневниках, которые не читал никто, кроме членов ордена «Дети Разума Христа» – …

Епископ елейно улыбнулся.

– Так, Дети Разума Христа скрывают секретные архивы Сан Анджело!

– Никаких секретов, – вмешалась донна Криста. – Просто это довольно скучные вещи. Каждый мог прочитать обо всем в журналах, но похоже только нам было интересно читать.

– Он писал о том, – продолжил дон Кристиан, – что Говорящий Эндрю старше, чем нам кажется. Старше Конгресса Звездных Путей, и по-своему, пожалуй, даже могущественнее Конгресса.

Епископ Перегрино презрительно фыркнул.

– Он – мальчишка. Не старше сорока лет.

– Ваши глупые пререкания тратят время, – резко оборвала их Боскуинха, – я созвала это собрание в виду крайней срочности. Если бы не ваша любезность, я давно бы могла сделать что-нибудь полезное для правительства Луситании.

Все мгновенно замолчали.

Боскуинха вернула терминал к первоначальному изображению.

– Сегодня утром программа снова заставила меня насторожиться. Другое вторжение по ансиблу, только теперь оно не было избирательным, как три дня назад. Сейчас они считывают абсолютно все в режиме обычной скорости доступа к информации. Это означает, что все наши файлы копируются в единое хранилище информации межзвездных компьютеров. Затем директории переписываются таким образом, чтобы в какой-то момент по определенной команде ансибла уничтожить каждый файл в памяти наших компьютеров.

Боскуинха заметила, что епископ Перегрино удивлен, а Дети Разума Христа нет.

– Почему? – недоумевал епископ Перегрино. – Разрушение всей информации – так поступают с нацией или миром, которые восстали, подняли мятеж, тогда предполагается разрушить все файлы.

– Я вижу, – обратилась Боскуинха к Детям Разума, – что вы тоже довольно подозрительны и шовинистически настроены.