84. Судьба одного памятника
Задорным кружевом гасконских рифм
Всю исписав, что под рукой, бумагу,
Всё, что положено, до дна допив,
Зевну от скуки — и в могилу лягу.
Всплакнувши над «собратом» для приличья,
На крест перо и шпагу водрузя,
Сам д'Обинье споёт дискантом бычьим
Горячий дифирамб — своим друзьям.
Затем, оповестив страну и двор,
Среди поклонников устроит сбор
На памятник любимому поэту.
Но монументу бить не суждено:
Проект Агриппа спрячет под сукно
И — без меня, увы! — пропьёт монету.
85. День св. Генриха
От залпов пушечных дрожит земля.
Кричат герольды в переулках грязных —
Сегодня именины короля!
Всех парижан зовёт Анри на праздник!
Огромные столы на площадях
Трещат, заваленные снедью разной.
Быков и куриц жарят на кострах —
Бесплатный аромат прохожих дразнит.
И для поэтов жаркая пора:
Потея над цветистым мадригалом,
Малерб изгрыз сто двадцать два пера.
И я блеснул бы, да таланту мало:
Кормить Пегаса нечем стало мне.
Овёс-то, сами знаете, — в цене!
86. Критикам Агриппы
Кто право дал над Гением глумиться
Тупому попугаю и свинье?
Как смеете, чернильные мокрицы,
Ругать при мне Агриппу д'Обинье?
Из всех поэтов — д'Обинье поэт!
В его руках воскресла древних лира.
Его стихам — взлетать над клеткой мира,
Ломая крыльями преграды лет!
А вам — клевать навоз вороньим клювом.
Мне одному бранить его дано,
Ему — меня. Другим — запрещено!
Прочь руки от Агриппы, говорю вам!
Quod licet Jovi, это значит — нам,
Non licet bovi — вам, слепым ослам! 35)
87. Под знаком Кадуцея 36)
Мир начался с торговли: дед Адам
За яблоко расстался с райским садом.
Христос был продан выгодней куда —
За тридцать серебром, с доставкой на дом.
С тех пор торгуют все по мере сил:
Попы, юристы, сводники, маркизы…
А Клеопатре головой платил
За ночь любовник — вот дороговизна!
С Наваррским закупили как-то мы
Париж, Марго и десять лет тюрьмы —
Всего лишь за обедню — просто чудо!
…А в наши дни потерян всякий стыд:
За тридцать су всю Францию сулит
Испанцам некий Генрих Гиз, иуда!
88. В таверне
Агриппе д'Обинье
Хозяйка раскраснелась у огня.
Гасконец тощий, отрезвев от злости
(Он проиграл и плащ, и шпагу в кости),
Кричит: «До нитки обобрал меня!»
Трудясь над жирным крылышком индюшки,
Вздыхает, пОтом исходя, монах:
«Святой Мартин! Опять ни капли в кружке!
Sic transit… Эй, хозяюшка, — вина!»
Жонглёр бродячий бьёт мартышку спьяна.
О чём-то врёт раскрывшим рот крестьянам
Ландскнехт в камзоле четырёх мастей… 37)
Так жизнь течёт. Все словно ждут свершенья —
По воле рока, по вождей веленью,
По прихоти игральных ли костей…
89. De profundis 38)
Свожу концы с концами еле-еле:
Залез в долги я по уши опять.
Пришли взаймы мне хоть пистолей пять
До пятницы на будущей неделе!
Я с воскресенья безнадёжно пуст,
И кошелёк мой тем же самым болен.
Пришли взаймы хотя бы пять пистолей,
Коль есть в тебе хоть капля добрых чувств!
Жениться с горя? — Лучше лечь в могилу!
Пришли мне хоть пистолей пять взаймы!
Фортуна-потаскушка изменила —
Я просто чудом избежал тюрьмы…
Что делать мне? — Схватить перо осталось
И написать тебе: читай с начала!
90. Шестое чувство
В шальной калейдоскоп фортуны-шлюхи
Весь я не погружался ни на миг:
Я видел всё, я слышал, щупал, нюхал,
Я пробовал от скуки на язык —
Всё вскользь… Увы, казалось: только снится
Мирских делишек пёстрый карнавал!
Я лишь Свободы робкие зарницы
Шестым чутьём угадывал, искал…
Пять чувств оставил миру Аристотель.
Прощупал мир я вдоль и поперёк,
И чувства все порастрепал в лохмотья —
Свободы отыскать нигде не смог.
Пять чувств кормил всю жизнь я до отвала,
Шестое чувство — вечно голодало.
вернуться
35
Что дозволено Юпитеру… то не дозволено быку (лат.).
вернуться
36
Кадуцей — жезл глашатая, парламентария и торгового посла у древних греков и римлян. Здесь подразумевается лишь последнее его назначение.
вернуться
37
…в камзоле четырёх мастей. — Наёмные солдаты (ландскнехты) носили одежду цвета знамени своего господина. Если наёмник служил двум и более вассалам одновременно, его платье нередко отличалось разноцветными рукавами, штанами и т. п.
вернуться
38
«Из глубины…» (лат.) — начальные слова заупокойной молитвы.