- Как ты можешь! - повторял я пьяным голосом.

- Проживешь сто лет вместе - полюбишь и пень. Чего тебе надо? Что ты хотел услышать от меня сегодня за ужином? Заполучить меня в союзники? Во имя старых времен и каких-то иллюзий? Как будто ты много лучше его? В ту же дудочку дудишь, только в тихом закутке! Все вы одинаковые! Он хотя бы настоящий мужик! Всегда ставил перед собой цель и всегда ее добивался. П°р вверх!

От ее напористости я только беспомощно развел руками. Мои объятия заключили в себя всю комнату и даже нечто большее.

- Добился вот этого? - спросил я. - Этого?

- Как будто ты добился чего-нибудь получше! - сказала Лела. - У него хотя бы хватает порядочности настолько, чтобы заплакать.

Когда он вернулся, она поспешила ему навстречу, принялась утешать, вытирала слезы с мешков под глазами, и оба они что-то сочувственно бормотали друг другу, как будто меня здесь не было.

Я встал и, держась за живот, скрылся в туалете, где заперся на два оборота. Я сидел на унитазе и озирался по сторонам, как затравленный зверь, стараясь найти хоть какой-нибудь более или менее достойный выход. Но туалет был сконструирован на сугубо научной основе, как тюремная камера. Надо все вынести до конца. Надо заставить себя жить с людьми, с которыми приходится жить. Мы - одно поколение, старина! Мы все паримся и варимся в одном котле, сидим в этой квартире с хорошей планировкой. Все мы тут свои люди. И никто ничего не добился. Мы крутимся в одном круге и вот сошлись за ужином, как одна семья. Так на что же ушло столько лет? Неужели прожили их только для того, чтобы сегодня встретиться здесь? Неужели ради этого мы прожили свою жизнь? Жертвовали всем, чтобы достойно сыграть отведенные нам исторические роли? Он - с одной, я - с другой стороны медали?

Мне вдруг стало жаль напрасно растраченных лет, которые я промотал, которых мне сейчас так недоставало и которых сейчас недоставало и ему, хотя бы для того, чтобы все происходящее окончательно показало свое истинное лицо, свой абсурд. Мы были похожи на двух бездарных и тщеславных актеров; ни он не был доволен ролью Короля, ни я - ролью Дурака. Я бы, кажется, выдержал и это, если хотя бы он был счастлив! Я бы смирился с прошлым, но не могу смириться, потому что о прошлом сожалеет и он. Зачем же в таком случае было все, что было? Разве это обещал он нам в своих возвышенных мечтах, ради которых мы столько натерпелись? Разве ради этого он сживал меня со света? И прошлое и будущее воплотилось для него только в барахле, которым он себя окружил, в ненужных блестящих безделушках. Если бы я знал, что они для него так много значат, я бы их сам ему давно купил. Объявил бы для этого сбор средств. А сейчас у него остались только Лела да я. Он имеет все основания быть несчастным: лично я ни для кого никакая не награда. Но, к сожалению, и мне от него никуда не сбежать, разве что в сортир. Все мы одно поколение. И все наши роли безнадежно переплелись, и роль инфантильного, но жестокого Короля, и неудовлетворенного, язвительного Дурака, и эмансипированной женщины-дипломата. Сыгранные на сцене, где все бесконечно запуталось, наши роли сблизились, мы все сбились в кучу, как это, впрочем, всегда происходит, когда равнодушно начинает опускаться занавес.