А Бригитта испытывает жалость к Сузи, потому что та не в состоянии по достоинству оценить Хайнца.

И хотя Бригитте нет смысла обращать Сюзаннино внимание на достоинства Хайнца и нет смысла, чтобы у соперницы слюнки потекли, она тем не менее только и рассказывает, что о достоинствах Хайнца. Сузи продолжает жалеть Бригитту, которой явно невдомек, что на свете есть люди с более весомыми достоинствами.

Заметно, что их обеих разделяет естественная преграда, столь значительная, что не стоит и пытаться ее преодолеть.

Для Бригитты Сузи больший враг, чем Бригитта для Сузи.

Хайнц внимательно слушает, о чем рассказывает Сузи. Он вертит головой, пытаясь высмотреть, где же вокруг него толпится столько голодающих. Потом, шутки ради, говорит: — От всех этих разговоров о нужде и голоде я и сам проголодался. Хороший шницелек сейчас бы не помешал!

Похрюкивая, Хайнц поглаживает себя но жирному брюху.

Сузи и Бригитта подскакивают, словно их укусил тарантул. Они наперегонки бегут на кухню. Сузи гонит вперед честолюбие, а Бригитту — страх перед Сюзанниными успехами.

С громким писком девушки валятся друг на друга, набивая себе синяки и шишки. Бригитта даже кожу содрала на коленке. Хайнц разлегся в шезлонге, наслаждаясь тишиной, природой и запахами из кухни. Он в самом деле не прочь съесть сейчас добрую порцию венского шницеля с огуречным салатом.

Он с удовлетворением прислушивается к ругани и крикам Бригитты, которая пытается за волосы оттащить Сузи от плиты. Ей это не удается, ведь Сузи очень спортивная, она играет в теннис и баскетбол. Бригитте достается от нее по рукам. Бригитта кричит от боли. Она воет, как шакал. Вся радость от прекрасного дня утопает в жире, скворчащем на сковородке.

Сузи вовсю принялась за дело.

Сузи спокойна, холодна и надменна, как сама смерть. Она взбивает яичный желток.

Мать вслушивается в возню на кухне, не зная, плакать ей или смеяться. Отец говорит, что вечно эти девушки кудахчут, как курицы. Матери впору плакать, веди Сузи уведет от нее Хайнца. Она его воспитывала, а теперь он достанется Сузи. Впрочем, Сузи сумеет позаботиться о Хайнце и его брюхе, это ясно. Впору и смеяться, потому что Бригитте не достанется ничего.

Хайнцева мамаша нисколько не задумывается о доме для престарелых. Хайнц думает о том, что скоро у Сузи не будет времени переживать об этом дерьмовом голоде во всем мире, ведь ей придется целыми днями заботиться о том, чтобы ОН не проголодался. Сузи будет крутиться целыми днями, словно белка в колесе. Все мысли Сузи будут вертеться вокруг семейной жизни, а самой ей придется как следует повертеться у Хайнца на конце.

У Хайнца все схвачено!

Ага, шницели уже готовы.

Их приготовила Сузи. Поэтому она сама подаст их на стол. Бригитта пытается вырвать блюдо у Сузи, однако мать Хайнца оказывается проворней и со всей силы бьет ее по рукам.

— За едой я не выношу шума, — добродушно говорит Хайнц плачущей Бригитте. — Хватит ныть, а то и от меня сейчас получишь по шее. Один раз хорошо, а два — лучше.

Да, два раза — лучше. Бригитта мгновенно умолкает, она вновь вспоминает о своем двойном счастье, о доме и магазинчике электротоваров. Бригитта молчит, чтобы не вспугнуть свое счастье.

Сузи вся раздулась от гордости. Помыслы ее чисты и светлы.

У жирного поросенка Хайнца помыслы самые низкие, но жратва все отодвигает на задний план. Сузи всегда очень ловко скрывает, что там у нее между ног, а ведь должно же там кое-что быть! Вот только что? Хайнц подумает о Сюзанниной скважине чуть погодя, после кофе и пирога, когда он как следует наестся.

Сейчас Хайнц вообще ни о чем не думает. Челюсти его медленно, но основательно перемалывают пищу.

Бригитту пожирает изнутри ненависть, так что на жратву Бригитта и смотреть не хочет. Она пытается опорочить шницель, приготовленный Сузи. Хайнц принимается его расхваливать. Он мгновенно проглатывает Бригиттину порцию.

Вот как было вкусно!

Хайнц считает себя пупом земли, к этому его приучили родители.

Хайнц уверен, что между ним и женщиной в полном соку должны сложиться идеальные отношения.

Сузи хоть и считает, что она — женщина в полном соку, но уверена, что между нею и Хайнцем не может быть никаких отношений. Сузи нужен мужчина в полном соку, а Хайнц таковым не является. Для Сузи он — простой работяга, жадный до жратвы. Сузи считает себя отличной поварихой. Сюзаннин папочка так считает.

Сузи возобновляет рассказ о голоде и нищете во всем мире, она агитирует Хайнцеву семью протестовать против голода и нищеты.

Хайнцев отец очень дружелюбно просит ее заткнуться, ведь сын его, Хайнц, не любит за едой слышать о грустном, ему нравятся веселые истории. А Хайнц аккурат сейчас занят едой, разве Сузи не видит?

Сузи потрясенно молчит, ей стыдно за равнодушие человечества, которое здесь и сейчас воплощает собой отец Хайнца. Сузи успокаивается и думает про себя: «Снова пролетело несколько часов, но по-прежнему на горизонте нет солидного претендента».

Сузи думает про себя о всяких маленьких вещичках, например о маленькой Сузи в маленьком передничке на кухне в доме у солидного претендента.

— Вот выйдете замуж, и это все пройдет, — подшучивает над Сузи умудренный жизнью Хайнц, который о жизни судит только по своим родителям. Хайнц — большой спец, он всегда говорит общими фразами, будто все знает, всему научился, все испытал. Да и его родители в жизни совсем не разбираются, в ином случае отцу не пришлось бы торчать в дальних рейсах. Правда, матери в любом случае пришлось бы без конца хлопотать по хозяйству. Кем бы муж ни стал, хозяйство лежит на плечах жены. Вот, значит, Хайнц разглагольствует так, словно у него — огромный жизненный опыт, которого на самом деле нет и в помине.

Сузи рассказывает о своих увлечениях — о новых знакомствах и дальних странах. Хайнц, большой спец и по этой части, говорит, что дома-то лучше всего. Сузи презрительно выражает несогласие. Хайнц стоит на своем, у настоящего мужчины на все — свое мнение. Бригитту тем временем охватывает беспокойство за судьбу фамильных чайных ложечек и фарфоровых чашечек.

Бригитта хочет уберечь фарфор от чужих неосторожных рук.

Всем своим видом она демонстрирует, как любит она эти фарфоровые чашечки с цветочками. Она берет их так осторожно, как берут только что вылупившегося цыпленка. Легко и осторожно. Трудно поверить, что ее неловкие руки на такое способны. Хайнцевы родители сконфужены. А вдруг Сузи подумает, что фарфоровые чашки для них — нечто особенное. Это для Бригитты, для фабричной девчонки, они — роскошь. Хайнцевы родители наперебой заверяют Сузи, что каждый день едят с фарфоровых тарелок, а если какая вдруг разобьется, ну что ж поделаешь, тогда покупают новую.

Бригитта считает, что ее трогательные заботы отвлекут Хайнца от чужеродных мыслей, которые она в нем замечает. Она ошибается. Мысли эти — не чужеродны, они — плоть от плоти Хайнцевой семьи.

Сузи берет в руки чашку так, словно она — жестяная и ее собственная. «Мы ведь не в тюремной столовой, где жестяная посуда, мы ведь в доме моего суженого, суженого! а здесь вся посуда фарфоровая». Бригитта пытается отнять у Сузи чашку, защитить ее, прижать к груди и убаюкать, как ребенка, пусть все видят, как она умеет ценить то, что вскоре будет принадлежать ей. А родители пусть заткнутся! В доме для престарелых они, грибы трухлявые, еще наедятся из жестяных мисок.

Одна из девушек пребывает в глубоком заблуждении. Как всегда, это — Бригитта. Бригитта и Сузи хотят брать женственностью и миловидностью.

Сузи добивается успеха, ведь она на самом деле мила, ей это легко дается, потому что не стоит ничего, но радует всех вокруг. Даже если бы это чего-нибудь стоило, Сузи это было бы по средствам.

Бригитта успеха не добивается, потому что на каменистом пути к Хайнцу она сама окаменела и озлобилась. Бригитте это поведение не должно ничего стоить. Она расплачивается одним — своей плотью. Плоть Бригитты подтачивают изнутри непрошеные гости, и самый незваный гость — конвейер по производству бюстгальтеров. Плоть Бригитты истончилась, словно заношенный шелк.