Он в родном марсианском обличье, от которого почти отвык за год земной жизни. Волнуясь, начинает: "Я избрал темой своей кандидатской диссертации психологическую сущность землян, их этику. Нет нужды говорить об актуальности этой проблемы сейчас, когда люди выходят в космос и ставится в повестку дня установление уже не одностороннего, а обоюдного контакта. Мною скрупулезно изучены труды крупнейших марсианских ученых, прежде всего академиков Ора, Дуя, Вия и Круя, членов-корреспондентов Зена, Мона, Ума. Более всего, однако, я обязан своему научному руководителю профессору Друпу. Хочу также поблагодарить всех моих коллег, которые благожелательным отношением и дружескими советами безмерно споспешествовали моей работе.
Я сознаю, что вклад мой в исследование темы скромен, а некоторые выводы диссертации могут показаться спорными, поскольку не подкрепляются экспериментальным материалом". И так далее. Он помнил каждое свое слово, каждый взмах щупальцами. Вопросы, которые ему задавали, дружелюбные или ехидные реплики с мест и свои удачные ответы, не раз вызывавшие в аудитории дружный смех. Аплодисменты, торжественное вручение диплома, пирушку в окружении друзей и при участии членов ученого совета.
Особенно вспомнилась ему беседа у ректора Буя, который сказал: "Мы рекомендуем тебя в первую исследовательскую группу на Землю. Это большая честь, постарайся быть ее достоин. Ты вместе с другими избранниками проложишь путь к слиянию двух культур, рожденных одним солнцем". Горячо поблагодарив, он спросил, почему первая экспедиция на Землю должна быть секретной, ведь, идя с добром, от хозяев не прячутся? Ректор ответил: "Одни видят на Земле родственную цивилизацию, другие - природные богатства. От тебя теперь тоже зависит, какая идея возьмет верх. Будь праведен и силен духом".
"Вот проблема, - подумал марсианин, отрешаясь от воспоминаний, - быть одновременно тем и другим. Не все праведники сильны духом, не все сильные духом - праведны. Хорошо, что землянин не способен читать мысли".
Он наклонился к грабителю, потрепал его по плечу, сказал, переходя на "ты":
- Не поддавайся унынию. Может быть, я был излишне резок. В конце концов, у тебя есть желание одолеть свою слабость. А это уже кое-что.
- Прикажете благодарить за моральную поддержку? - задиристо возразил тот. - Я вот все гадаю, кто вы такой есть, какой у вас интерес ввязываться в мои дела и читать мне пошлые проповеди. И черта с два я поверил в эти бредни о марсианстве. Вы чревовещатель и гипнотизер, это точно.
Ублаженный собственным красноречием и высокими мыслями, марсианин не обратил внимания на грубый тон.
- Веришь ты или нет, - сказал он благодушно, - не имеет значения. Сейчас я сотру из твоей памяти все переживания этого вечера...
- Как сотрете? - встрепенулся грабитель. - Выходит, все насмарку!
- Успокойся. Вычеркиваются только факты, нравственный опыт остается. Если тебе действительно удалось переломить свою натуру, тогда... - он улыбнулся, - тогда согласно нашему марсианскому девизу вперед, и ни шагу назад!
В тот вечер Никодим Лутохин приплелся домой чуть ли не во втором часу ночи и, когда Диана Лукинична отворила ему дверь, ни с того ни с сего дал ей пощечину. Впрочем, она-то знала за что.
Потом Никодим слезно просил прощенья, ссылаясь на излишек принятого спиртного.
Потом он строчил длинное, хорошо аргументированное заявление куда надо о противоправной деятельности своего шефа.
Потом порвал его, выбросил в унитаз, аккуратно смыл и пошел спать.
БОРЬБА С МАРСИАНСТВОМ
По субботам Заборьевск обычно отсыпался за прошедшую неделю и за воскресенье вперед. На этот раз он поднялся до зари. Город был как потревоженный улей, все бегали за информацией к соседям, обзванивали родственников и сослуживцев, приняв сообщение, заслуживающее внимания, спешили немедленно передать его по кругу. Молва гуляла по домам и улицам беспрепятственно, поскольку остановить ее было некому: районная газета выходила только по будням, а центральной прессе только и дела - следить за положением в Заборьевске.
Рассказывали, что в вокзальный ресторан ворвалась группа марсиан, находившихся в сильном подпитии, вели себя непотребно, скандалили, били посуду, досталось и официанту. На увещевание метра отвечали с вызовом погоди, мол, высадится основной десант, не то еще будет. Потом, видимо по команде, разом исчезли. Не исключено, что передвигаются они методом радиотранспортировки: дезинтегрируются на атомы, передаваемые волнами в место назначения, а там реинтегрируются. По другим данным, дело обстояло проще: марсианские шлемы, оказывается, обладают свойствами шапки-невидимки.
Сообщали, что какой-то озорник марсианин воплотился в тело директора местной филармонии, вытеснив хозяина неизвестно куда, и провел ночь с его ничего не подозревавшей женой. По одной версии, тело утром было возвращено владельцу, по другой - горемыка так и остался без телесной оболочки, хотя представить это и непросто.
По некоторым данным, за прошедшую ночь в городе было совершено не менее шести дерзких ограблений. Не обошлось и без жертв, одного смельчака, вступившего в борьбу с марсианином, тот аннигилировал. Изымались ценности, документы, предметы одежды, продовольствие и даже медикаменты. Отсюда напрашивалось заключение, что марсиане создают где-то в укромном месте базу, и реквизиции будут продолжены. Особо отмечалась охота марсиан за спичками - либо они намеревались заняться поджигательством, либо, напротив, хотели не допустить, чтобы заборьевцы, покидая оккупированный город, предали его огню.
Поступали и более утешительные вести: марсиан немного, они вовсе не агрессивны, а главное - милиция напала на их след, часть уже отсиживает, остальных выловят к исходу дня. Особым успехом пользовались сведения о подвигах старшего лейтенанта Гвоздики, который, в одиночку схватившись с тремя пришельцами, сумел накостылять им по-нашенски, отобрал бластеры и доставил троицу в отделение. Упоминалось также имя оперуполномоченного Тенькина, ухитрившегося распознать марсианина в совершенно нормальном на вид пассажире скорого поезда.